Седьмой сын

Не замечали они и другого мужчину, что стоял на краю сеновала, сжимая в руках вилы и рассматривая сражающихся мальчишек. Сказителю сначала показалось, что человек смотрит на них с гордостью, как отец. Но, приблизившись, он увидел, с какой яростью рука сжимает рукоять вил. Словно это метательное копье, готовое отправиться в смертельный полет. За какое-то мгновение в голове Сказителя прокрутился дальнейший стремительный ход событий: вилы будут брошены, вонзятся в тело одного из мальчиков и наверняка убьют его. Не сразу, но достаточно быстро – либо начнется гангрена, либо мальчуган сам истечет кровью. На глазах у Сказителя должно было свершиться убийство.
– Нет! – выкрикнул он.
Он вбежал в дверь, забрался на повозку и, подняв голову, смело взглянул на человека, стоящего на сеновале.
Мужчина всадил вилы в кучу сена поблизости и перекинул охапку через борт телеги, с головой засыпав двух братьев.
– Эй вы, бандиты, я привез вас сюда работать, а не для того, чтобы вы завязывали друг друга морскими узлами!
Человек улыбался, подшучивая над мальчиками. Дружелюбно он подмигнул Сказителю. Как будто за секунду до этого в его глазах не отражалась смерть.
– Приветствую тебя, юноша, – сказал мужчина.
– Ну, не так уж я юн, – возразил Сказитель. И стащил с головы шляпу, демонстрируя блестящую лысину, которая сразу выдавала его истинный возраст.
Мальчишки кубарем скатились со стога сена.
– А чего вы кричали, мистер? – полюбопытствовал младший.
– Я испугался, что с кем-нибудь из вас может случиться несчастный случай, – ответил Сказитель.
– Да не, – махнул рукой старший, – мы все время так возимся. Давайте познакомимся. Меня зовут Элвин, как и моего папу.
Улыбка его была заразительной. Даже Сказитель, порядком перепуганный, встретивший за сегодняшний день немало зла, не сумел сдержаться. Улыбнувшись в ответ, он пожал протянутую руку. Силой рукопожатия Элвин-младший мог потягаться со взрослым мужчиной, отметил Сказитель.
– Ой, вы там поосторожнее, – предупредил младший. – Сейчас он начнет выкручиваться, а потом ухватит поудобнее и будет мять ваши пальцы, как пьяные ягоды. – Младший брат тоже пожал руку. – Мне семь лет, а Элу-младшему – ему десять.
А они гораздо моложе, чем выглядят. От обоих братьев пахло едко-сладким потом, который пропитывает рубаху, когда мальчишки вдоволь набегаются и навозятся. Однако Сказитель не обращал на братьев ни малейшего внимания. Его сейчас занимало поведение отца. Может, какая-нибудь причуда воспаленного воображения заставила его поверить, будто бы отец хочет убить своих сыновей? Неужели найдется человек, способный поднять руку на таких забавных и смешных мальчишек?
Мужчина бросил вилы на сеновале, спустился вниз по лестнице и широким шагом направился к Сказителю, протягивая тому сразу обе руки, словно намереваясь заключить его в объятия.
– Добро пожаловать, чужеземец, – произнес он. – Меня зовут Элвин Миллер, а эти двое – мои младшие сыновья, Элвин-младший и Кэлвин.
– Кэлли, – поправил младший брат.
– Ему не нравится, что наши имена рифмуются, – объяснил Элвин-младший.
– Элвин и Кэлвин. Видите ли, его назвали похожим на мое именем, думая, что он вырастет таким же сильным и замечательным человеком, как я. К сожалению, надежды не всегда оправдываются.
Кэлвин в шутливом гневе толкнул его:
– Ничего подобного, он был всего лишь первой, неудачной попыткой. А вот я – я удался на славу!
– Обычно мы зовем их Эл и Кэлли, – сказал отец.
– Обычно вы зовете нас «Эй-заткнись» и «А-ну-быстро-сюда», – уточнил Кэлли.
Эл-младший схватил младшего брата за плечи и быстрым движением швырнул на пол домика. Отец же надежно приложил старшего сапогом по заднему место
– Элвин с воем выкатился из дверей на улицу. Все было не более чем шуткой. Никто не обиделся, никто не ударился. «И как я мог подумать, что в этом доме может случиться, убийство?»
– Вы принесли какое-нибудь послание? Письмо? – спросил Элвин Миллер. Теперь, когда мальчишки возились на лугу, носясь друг за другом с воинственными воплями, взрослые мужчины наконец-то могли толком поговорить.
– Увы, – пожал плечами Сказитель. – Я всего лишь путник. Одна молодая леди в городе сказала, что здесь найдется для меня место переночевать. Взамен я могу исполнить любую, даже самую тяжелую работу, которую вы сможете подыскать.
Элвин Миллер широко ухмыльнулся:
– Ну-ка, посмотрим, на что ты способен.
Он шагнул к Сказителю, но не для того, чтобы пожать ему руку. Схватив его за предплечье, Элвин-старший поставил правую ногу напротив правой ноги Сказителя.
– Положить меня на лопатки сможешь? – спросил Миллер.
– Прежде всего я хотел бы узнать, – ответил Сказитель, – каким исходом я заработаю себе на ужин: если положу вас или если буду побежден?
Элвин Миллер запрокинул голову и издал долгий улюлюкающий клич на манер краснокожих.
– Как тебя зовут, незнакомец?
– Сказитель.
– Так вот, мистер Сказитель, надеюсь, тебе придется по вкусу местная грязь, потому что ее-то ты точно наешься вдоволь!
Сказитель почувствовал, как рука мельника, лежащая у него на плече, сжалась. Сам он к слабакам не относился, но с этим человеком равняться силой было бесполезно. Хотя подчас сила в борьбе не самое главное. Здесь требуются мозги, а Сказитель не мог пожаловаться на их отсутствие. Он стал медленно прогибаться под давлением Элвина Миллера, заставляя мужчину нагнуться над ним. И вдруг, совершенно внезапно, он ухватил мельника за рубаху и рванул со всей мочи в том же направлении, в котором толкали его. Обычно здоровяк-противник мигом слетал с ног, влекомый собственным весом, – но Элвин Миллер был готов к этой неожиданности. Он вывернулся и дернул в другом направлении, зашвырнув Сказителя так далеко, что странник приземлился прямо посреди камней, которые должны были служить основанием для мельничного жернова.
Злобы в этом рывке не было – одна только любовь к состязанию. Сказитель едва успел шлепнуться на землю, как Миллер уже помогал ему подняться, участливо выспрашивая, не повредил ли странник чего-нибудь.
– Хорошо, что жернова здесь не было, – охнул Сказитель. – Иначе отскребать бы вам мои мозги со стен.
– И что с того? Ты в Воббской долине, мужик! Чего горевать о каких-то там мозгах? Здесь они тебе не понадобятся.
– Вы победили меня, – промолвил Сказитель. – Значит ли это, что кровать и ужин я теперь не заслужу?
– Кровать и ужин? Конечно, нет, сэр. Тоже мне, работничек выискался. – Но довольная улыбка на лице выдавала притворную грубость слов. – Нет, нет, разумеется, если хочешь, можешь работать. Мужчина должен постоянно ощущать, что не просто так живет на этом свете. Но, честно говоря, я бы принял тебя даже с переломами всех конечностей, даже если б ты полено поднять не мог. Кровать тебе готова, комната находится рядом с кухней, и могу поспорить на что угодно, мальчишки уже доложили Вере, чтобы она ставила лишнюю миску к ужину.
– Вы очень добры.
– Ничуть, – пожал плечами Элвин Миллер. – Ты уверен, что ничего не сломал? Приложился ты дай Боже как.
– В таком случае лучше проверить, не раздробил ли я какой-нибудь из ваших драгоценных булыжников, сэр.
Элвин снова расхохотался и, от души хлопнув Сказителя по спине, повел его к дому.
Домик оказался тот еще. По количеству воплей, визгов, воя и шума он мог смело состязаться с преисподней. Миллер вкратце познакомил Сказителя со всеми детьми. Четыре девушки приходились ему дочерьми; сейчас они исполняли по меньшей мере дюжину дел, переходили из комнаты в комнату и одновременно во весь голос споря друг с другом и затевая ссору за ссорой. Визжащий младенец оказался внуком Миллера, внуками ему приходились и пятеро малолетних бандитов, играющих в круглоголовых  20 и роялистов на обеденном столе и под оным. Мать, которую звали Верой, казалось, не слышала царящего в доме шума-гама. Трудясь у плиты, она лишь время от времени отвлекалась, чтобы наградить оплеухой подвернувшегося под руку сорванца, и сразу возвращалась к работе – продолжая исторгать неиссякаемый поток приказов, упреков, насмешек, угроз и жалоб.