Человек без страха

— Ш-ш-ш… Говорю тебе…
— Моя жена… Музеи! А сама тайком убегала и ходила… — Он с ненавистью и отвращением произнес эти слова, а потом, словно передразнивая, продолжил: — В музей Виктории и Альберта, чтобы развратничать там. Моя старая мама, наверное…
Я молча прошел мимо него и закрыл дверь в холл. Это было не очень разумно, так как палец Логана все еще был на взведенном курке, но я боялся, что он поднимет на ноги весь дом и будет еще хуже.
К примеру, Тэсс…
— Дорогой, — довольно спокойно произнесла Гвинет, — ты ведешь себя г-глупо, и за это я ненавижу тебя. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Говорю тебе: до сегодняшнего дня я никогда не видела мистера Моррисона.
Она чуть не плакала. Ее искренность была такой неподдельной, и в словах сквозила такая обида! На меня ее выступление произвело большое впечатление. Как ни удивительно, это произвело впечатление и на Логана. А может, на то были другие причины.
— Нет, Гвинни? — неожиданно мягко спросил он.
— Нет.
— Тогда что ты делала здесь, внизу?
Она очень быстро отошла от комнаты, отдернув руку от двери, словно обожглась. Он истолковал это по-своему:
— Значит, ты была там. Что ты там делала? И что это у тебя в руке?
— Не скажу.
— Покажи мне, что у тебя в руке, Гвинни. Давай показывай!
— Нет.
— Послушайте, — вмешался я, осторожно подходя к нему, — говорите потише и перестаньте вести себя как лунатик. Она ничего не сделала.
На какой-то момент это его остановило. Может, в глубине души он просто-напросто боялся идти за женой, а теперь, когда пришел в себя, рвался в бой, чтобы как-то оправдать то, что на самом деле он искал кого-то другого. На висках его вздулись багровые вены, и было видно, как в них медленно, словно ртуть в термометре, движется кровь.
— А ты, парень, держись подальше. — Он резко обернулся, но, поняв, что я уже перед ним, повернулся обратно. — Может быть, ты имеешь к этому отношение, а может, и нет, но Гвинни имеет. И я тоже. Так что разберусь так, как сочту нужным. Ну что, не собираешься убраться отсюда?
— Нет.
Логан кивнул и, осторожно положив в карман халата пистолет с взведенным курком, снова кивнул, затем, «благоухая» потом и виски, двинулся прямо на меня.
Ни один из нас не успел нанести удара. Гвинет резко размахнулась и швырнула в мужа тот самый маленький предмет, который прятала. Падая на ковер, он зацепился за отворот халата Логана; тот словно споткнулся, как бык о булыжник, и замер с занесенным для удара кулаком, неотрывно глядя на упавший предмет.
Это был всего лишь маленький ключик. Намного меньше ключа от дверного замка; скорее он был похож на ключик к шкатулке с драгоценностями или к миниатюрным часам. Тишину нарушало лишь шумное дыхание Логана. Пораженный, он едва выдавил из себя:
— Что это?
— Это ключ.
— Вижу, что ключ. От чего он?
— Я не собираюсь тебе рассказывать.
Он, казалось, забыл обо мне. Как совершенно спятивший человек, Логан поднял ключ, повертел его в своей огромной руке и стал умолять жену:
— Не дразни меня, Гвинни! Я потерял голову и не понимаю, что говорю, но не дразни меня. Я прощаю тебя. Не знаю, кто этот парень, но мне точно известно, что ты встречаешься с ним уже четыре месяца. Но что бы ты ни сделала, все будет хорошо, если ты вернешься ко мне и будешь вести себя благоразумно. А теперь скажи: кто был с тобой? — Он указал на дверь кабинета. — Кто в этой комнате?
— Никого.
Она открыла дверь, вошла в кабинет и включила свет.
— Зайди и посмотри, дорогой.
Пробормотав что-то, обращаясь ко мне (я почти готов поклясться, что это были извинения), Логан неуверенно шагнул. Гвинет стояла рядом. Она явно боялась мужа и вся съежилась от ужаса. И все же, хотя ее щеки продолжали гореть румянцем, а одной рукой она пыталась запахнуть полу халата, другой рукой она взяла мужа за руку и тихим, мягким голосом стала уговаривать:
— Послушай, дорогой. Прежде чем ты войдешь, позволь мне сказать тебе только одно слово. Я знаю, что ты не виноват; знаю, что ты плохо спишь по ночам…
Это был неудачный ход, и он буквально завелся:
— А я знаю, что сегодня ты дала мне двойную дозу снотворного.
Гвинет прикрыла глаза и терпеливо продолжала:
— Если ты так считаешь, дорогой, пожалуйста, твое дело, но, ради бога, прежде чем будоражить весь дом и пугать людей этим ужасным револьвером, выслушай. Иногда ты бываешь ужасно глупым. — Она открыла глаза. — Ты же знаешь, что я никогда раньше не встречалась с мистером Моррисоном, не так ли?
Он это знал, но откуда — сказать не могу.
— Так вот, слушай! — крикнула она, встряхивая его руку. — Меня разбудил шум, похожий на удар. Громкий стук. Я спустилась вниз посмотреть, что это было. Вообще-то мне вряд ли хватило бы смелости спуститься вниз — ты же знаешь, — но на лестнице я встретила мистера Моррисона, который предложил мне пойти вместе. Он тоже слышал шум. Мы осмотрели все, но не обнаружили ничего такого, что могло бы быть причиной шума, — кстати, я до сих пор не знаю, что это было. Вот истинная жалкая правда.
Мне оставалось только восхищаться ею.
Гвинет Логан, не дрогнув, чудовищно врала, прямо и честно глядя на мужа своими широко распахнутыми голубыми глазами. Придвинувшись к нему ближе, она обиженно надула губки и решительно тряхнула головой:
— Я не собираюсь ничего говорить о ключе. Я собираюсь наказать тебя. Но послушай, дорогой, ты же не ревнуешь из-за ключа, не так ли? Он тебя чем-то смущает? Что касается остального, то все, что я сказала, — абсолютная правда. — Она скользнула небесно-чистым взглядом в мою сторону: — Не так ли, мистер Моррисон?
Ну что остается делать, если женщина ставит тебя в такое положение?
— Совершенно верно, — солгал я и пожалел об этом.
Пожалел потому, что заметил присутствие еще одного слушателя. Опасаясь прервать разговор, я время от времени поглядывал на дверь в главный холл и, как ни странно, не сразу увидел, что она приоткрыта примерно на ширину ступни, но две вещи я увидел совершенно отчетливо: во-первых, в главном холле горел свет, и, во-вторых, кто-то одной рукой обхватил дверной косяк, а другой пытался приоткрыть дверь.
До боли знакомые форма пальцев и блеск розовых ногтей… Это была рука Тэсс.
Пальцы еще немного повоевали, крепко сжали косяк и затем исчезли. Тихо щелкнув, дверь закрылась. Никто из Логанов ничего не заметил.
— А теперь иди, — сказала Гвинет, отступая в сторону, — и посмотри, совершила ли я что-то дурное. В кабинете никого нет.
Она была права.
Логан вошел в кабинет. Он даже проверил, все ли окна закрыты изнутри. Больше всего ревнивого мужа, как, впрочем, и меня, беспокоила головоломка с ключом без замка. Если только женщина не была романтичной лгуньей — судя по мечтательному выражению глаз, это было вполне возможно, — ключ должен иметь какое-то значение. Но в кабинете не было замков. Там было пусто — ни души, ни призрака. Слабый свет освещал коврики на полу, кирпичную стену камина с поблескивающими рядами пистолетов, стол с пишущей машинкой, плетеные стулья, книжные полки, радиолу и великолепную модель парусника.
Логан хоть и был полусумасшедшим, но все же не полным идиотом. Он не поворачивался к нам. Его поношенный фланелевый халат, словно горб, собрался в складки на плечах. Он прошаркал в своих кожаных тапочках от камина к столу. Было видно, что он принял двойную дозу снотворного и теперь не мог пересилить его действие. Гвинет, прекрасная и романтичная, с густой копной блестящих каштановых волос, покрывающих плечи, подошла к нему и успокаивающе погладила. Внезапно Логан тяжело плюхнулся в плетеное кресло и закрыл глаза руками.
Трагедия произошла на следующее утро, сразу после завтрака.