Патрик Батлер защищает

— Ну, джентльмены, по-моему, все. Прошу сюда, пожалуйста.
Послышалось шарканье ног, восторженное бормотание, толпа посетителей двинулась мимо выстроившихся в ряд шкафов к деревянной лестнице, ведущей наверх.
В тот же самый момент на ее нижних ступенях материализовался коммандер Верт. Хью так и не понял, как он мог подняться и спуститься незамеченным. Тем не менее высокий чин стоял, сверкая большими очками, повернув голову к трем заговорщикам в первом зале и пристально глядя на них.
 
Глава 5
Хью, который уже чувствовал предупредительный приступ опасности, когда заметил, как смотрит на него Пэм, теперь осознал гораздо более страшную угрозу.
Но Патрик Батлер, как всегда, когда сталкивался с неприятной проблемой, стал еще спокойнее и любезнее.
— Не бойтесь, дорогой сэр. Мои скромные таланты полностью к вашим услугам.
— Наверняка мистеру Верту уже все известно! — отчаянно прошептал Хью.
— Не думаю.
— Почему?
— Это не его отдел. Правда, он отвел нас с Пэм в информационный центр в полуподвале…
— В информационный центр! — простонал Хью.
— Но после этого там не остался. Вдобавок тот самый отдел был самым тихим в Ярде.
— Неужели вы думаете, будто это меня утешает?
Оба говорили не шевеля губами, как чревовещатели. Батлер, по-прежнему улыбаясь, сурово посмотрел на Хью:
— Я вам говорю, молодой человек, что никто туда-сюда не бегал, не орал по телефону. Когда высылают машину с разыскной бригадой, сотрудник в наушниках бежит к карте города, помечает объект красным кружком. Вот и все.
— Слушайте! Что мне делать, черт побери? 
Адвокат поднял брови:
— Что делать? Вообще ничего. Поменьше говорите, ничего не делайте, а когда все будут выходить, смешайтесь с толпой. Возьмите себя в руки!
Толпа состояла из трех шотландских майоров, почетного отставного полицейского деятеля из Малайи и автора детективов, досаждавшего инспектору Василиску тем, что он знал о знаменитых преступлениях существенно больше его. Инспектор Василиск подпрыгивал впереди — плотный, хорошо одетый мужчина, похожий на школьного учителя в воскресный день.
Теперь семь пар глаз, включая коммандера Верта, с любопытством смотрели на Батлера и его компаньонов.
Барристер это заметил и верно оценил ситуацию. Он взял у Пэм норковую шубку и с заботливой нежностью накинул ей на плечи.
— Ничего не бойтесь, леди Памела, — громко и официально провозгласил он. — Не расстраивайтесь, не забивайте ненужными мыслями прелестную головку. Здесь все специально устроено так, чтобы как следует напугать посетителей. Ничего не вышло. Все уже копчено.
Пэм круто обернулась, рассерженно сверкая серыми глазами.
— А я испуга-алась! — вскричала она с полной искренностью. — Вы меня шле-епнули! По по-опке, — страстно добавила девушка. — А я не хочу, чтобы меня считали ребе-енком! Не хочу-у, не хочу-у!
Батлер проигнорировал ее вопли.
— Неудивительно, джентльмены, — продолжал он звучным ораторским голосом, — что юная девушка, хрупкая и чувствительная, с тонкой нервной системой, испугалась выставленных здесь, как на параде, кошмаров. Поистине меня изумляет, что наши так называемые стражи порядка демонстрируют молодым дамам подобные вещи.
Экскурсанты, прятавшие до той минуты ухмылку, преобразились, сочувственно забормотали, кто-то даже рассерженно заворчал.
— Ну-ну, леди Памела, — утешительно проворковал инспектор Василиск, бросая на Батлера не поддающийся никакой расшифровке взгляд и даже не заметив исчезновения Хью. — Мистер Батлер сам вас сюда привел. Все не так уж и плохо, правда? Фотографий дамам мы никогда не показываем. Позвольте мне вас проводить…
— О-ох, спаси-ибо!
В результате Хью влился в общую массу, толпившуюся у вешалки и занятую своими пальто и шляпами, а потом, вообще никем не замеченный, поднялся наверх. Как он ни боялся макиавеллиевых козней коммандера Верта, выяснилось, что у того только одно желание — как можно скорее выставить докучных посетителей.
Абсолютно невидимый среди трех шотландских майоров, Хью прошел по коридору и миновал вестибюль. Посетители бормотали без умолку, подобно всем людям после осмотра Музея столичной полиции. Громче всех тараторила Пэм с величественной осанкой, воображая себя приговоренной к казни героиней, которая поднимается на эшафот, неимоверно любуясь собой. Все покрывал мощный голос Патрика Батлера, критиковавшего полицейские беззакония.
Хью был уже в двух шагах от парадных дверей и свободно вздохнул, как вдруг разразилась беда.
Заботливый коммандер Верт решил убедиться, что до конца исполнил свой долг.
— Вам лучше, леди Памела? Отлично, отлично. До свидания, мистер Прентис!
Фамилия Прентис громом грянула в тихом вестибюле.
Необычайно высокий мясистый мужчина в нарукавниках, шедший по левому коридору с папкой в руках, замер на месте, оглянулся, продемонстрировав густые черные брови, и подал какой-то почти незаметный знак. Коммандер Верт, способный проследить даже за сверкнувшей молнией, бросился к нему.
Батлер, не шевеля губами, обратился к Хью.
— Тот верзила, — вымолвил он, — коммандер Хезертон из отдела уголовного розыска. Исчезайте немедленно. Только не бегите!
— Но…
— Пэм, проводите его к машине. Сидите там, пока я не улажу дело. Через пару минут приду.
Какой-то экскурсант толкнул застекленную дверь. Пэм и Хью выскочили вместе с ним. В крытой арочной галерее над сходившей во двор каменной лестницей на них налетел пронзительный ледяной ветер. Хью споткнулся на верхней ступеньке. Норковые рукава обвились вокруг его левого локтя, норковая шубка прильнула к левому боку, прямо в ухе послышался шепот:
— Ми-ивый…
У подножия лестницы посетители остановились, болтая, как всегда бывает с незнакомыми людьми, которые не знают, как друг с другом расстаться. Пэм закинула руки на шею Хью, придвинулась ближе, запечатлев на губах еще более головокружительный поцелуй.
(Ну, с отчаянием подумал Хью, опять двадцать пять…) Восхищенные зрители онемели. Девушка слегка отвела губы, но лицо свое не отстранила.
— Зачем ты просил эту самую твою неве-есту, — проворковала она, — Элен… собрать два чемода-ана?
— Слушайте, я…
— Хочешь смы-ыться с ней? Жить в грехе? А-а?
— Нет, боже упаси! О грехе, — запнулся Хью, — я даже никогда не думал…
— Ох, мивый… А на-адо бы. Я без конца думаю.
Губы вновь приблизились, объятие стало крепче.
Полностью преданный своей невесте, Хью не интересовался грешницами. Но бывают обстоятельства, при которых ни один джентльмен не может или не хочет устоять.
Ладно, решил он и стиснул Пэм так, что у той подкосились ноги.
— Хью! — крикнул другой девичий голос.
Не зря он задолго до этого чувствовал предупредительный страх. Без преувеличения можно сказать: Хью знал, чей это голос, еще до того, как услышал его. Стряхнув руки Пэм со своей шеи, он оглянулся.
Справа в тумане, футах в четырех от него, стояла Элен с большими нагруженными чемоданами в обеих руках.
Она молчала — дурной знак. Лицо — пожалуй, миловиднее, чем у Пэм, живей, симпатичней — сначала слегка покраснело, а потом слегка побелело. Элен поставила чемоданы, взглянула на Хью и инстинктивно отвела глаза.
— Э-э-э… я… — начал Хью.
Воздушная Пэм порхнула назад, уткнулась головой ему в грудь и хихикнула, чем испортила общий эффект. Элен еще чуть побледнела, но не вымолвила ни слова.
— Ну, я… — опять начал Хью чуть поживее, хотя не имел ни малейшего представления, что сказать.
К счастью, ничего говорить не понадобилось.
На верхней площадке каменной лестницы у него за спиной открылась и закрылась стеклянная дверь. Вниз прыжками, раскачиваясь, бежал Патрик Батлер — неясный силуэт в желтом туманном свете. Он остановился на нижней ступеньке и закричал всей компании, грозно и страшно:
— Бегите! Не то плохо будет! Скорей!
Сама атмосфера Нового Скотленд-Ярда настолько пропитана коварством и могуществом полиции, что действует даже на самые крепкие нервы.