Табакерка императора

— Ты мне зубы не заговаривай. Скажи, это был грабитель, ведь правда?
Он глубоко вздохнул.
— Нет, старушка. И ты сама прекрасно это знаешь.
— Не ври. Все равно не поверю!
— Не глупи, моя радость. — Он говорил очень спокойно. Глаза у него блестели в полумраке. — В жизни не думал, что я заделаюсь защитником слабых. Но ты, моя красавица… ты…
— Ну, что еще такое?
— Не выходи-ка ты одна из дому.
Лестница спускалась вниз черным колодцем. Нед положил руку на перила, будто намереваясь их расшатать.
— Я вот все решал, сказать тебе или не говорить. — Он, видимо, обдумывал теперь каждое слово. — Я терпеть не могу мораль вообще и в сексуальных вопросах в частности. Но, понимаешь, мне вдруг пришло на ум, что ситуация-то не новая. Помню, я просто умирал от смеха, когда мне рассказали, как такое же дело случилось еще при королеве Виктории.
— Да о чем ты толкуешь?
— Помнишь? Чуть не сто лет назад какого-то там лорда Вильяма убил его собственный камердинер…
— Но у бедного сэра Мориса не было камердинера.
— Если ты и впредь будешь все понимать буквально, милая, я тебя просто возьму и отшлепаю. Что, не слыхала никогда эту историю?
— Не слыхала.
— Кажется, убийство видел один человек из окна напротив. Но он не мог свидетельствовать против убийцы, потому что сам в это время был в спальне у замужней женщины и не мог ее подвести. Ну и вот, когда схватили невинного, что ему было делать? Конечно, все это миф. Убийцу в данном случае прекрасно вывели на чистую воду. Но историю рассказывают до сих пор, потому что всегда приятно послушать, как совсем запуталась добропорядочная парочка. Я всегда считал, что это дико смешно — до сегодняшнего дня.
Помолчав, он добавил:
— Не смешно. Ей-богу, не смешно.
— Нед, кто это сделал? Кто убил?
Он, казалось, был так поглощен давно прошедшим, что не расслышал ее вопроса относительно только что случившегося. Или просто сделал вид, будто не расслышал:
— Если не путаю, про это даже потом сочинили пьесу.
— Нед, ради бога, не томи душу!
— А ты послушай меня. Это важно.
Она видела в темноте его белое лицо.
— В пьесе там они присобачили такой конец — бедолага будто бы написал письмо в полицию, выдал убийцу и счел, что все в порядке. А на самом-то деле разве этим отделаешься? На самом-то деле свидетелям надо являться в суд и давать показания.
При грозном слове «суд» Ева снова стиснула плечо Неда. Но он ее успокоил. Он уже спустился на одну ступеньку. Теперь он обернулся. Их приглушенные голоса делались все тише и все отчаянней.
— Не бойся. Тебя не впутают. Уж я постараюсь.
— Ты не скажешь полиции?
— Я никому не скажу.
— Но мне-то скажи. Кто убил?
Он высвободил плечо и спустился еще на ступеньку. Он пятился, держась левой рукой за перила. Его лицо, белым пятном с блестящей полоской зубов, постепенно отступало во тьму.
В мозгу Евы мелькнула мысль до того безобразная, что объяснить ее можно было только нервным перенапряжением.
— Не надо, — сказал он (вечно он читал ее мысли!). — Не терзайся. Не думай, что это кто-то из домашних, за кого бы тебе стоило волноваться.
— Честное слово?
— Да, — ответил он. — Именно.
— Ты нарочно меня мучаешь?
Нед говорил совершенно спокойно.
— Наоборот. Я хочу от всех ударов защитить тебя мягкой ватой. Ты и так в нее закутана. Твои поклонники за этим следят. Только боже ты мой! В твои годы, да и с твоим опытом пора бы излечиться от этой сопливой доверчивости. Ну да ладно, — он глубоко вздохнул. — Рано или поздно ты все равно узнаешь…
— Говори же!
— Когда мы смотрели на эти окна в первый раз… помнишь?
Как ни старалась она вытеснить страшное видение, оно все возвращалось. Нед смотрел на нее, а у нее перед глазами снова всплывал большой секретер у левой стены, и сэр Морис с лупой в руке, каким она видела его столько раз до того, как голову его одела кровавая шапка.
— Когда мы смотрели туда в первый раз, я сказал, что, по-моему, там со стариком еще кто-то. А кто, я не разглядел.
— Ну?
— А во второй раз, когда уже горел верхний свет…
Ева тоже спустилась на одну ступеньку. Она вовсе не собиралась его толкать. Но, к несчастью, тут-то и заверещал полицейский свисток.
Свисток надсаживался внизу, на улице, призывая полицейских со всей округи на место убийства — ловить несуществующего грабителя.
Визг свистка снова взмыл кверху, врываясь в открытые окна. Вздрогнув от резкого звука, Ева ощутила лишь одно: неудержимое желание подтолкнуть Неда к выходу, поскорей избавиться от опасности, вытолкав его за дверь. Руки ее лежали на плечах Неда, и она его подтолкнула.
Он не успел даже крикнуть. Он стоял спиной к лестничному колодцу, левой рукой едва держась за перила, и пятки его выступали за край ступеньки. Он отпустил перила, пошатнулся, злобно выругался и шагнул вниз, как раз на злополучный прутик. Она еще успела разглядеть потрясенное, нелепое выражение его лица, а через секунду он уже летел вниз.
 
Глава 5
Шум, произведенный телом, пролетевшим шестнадцать ступенек крутой лестницы и шлепнувшимся внизу головой об стенку, казалось бы, может сотрясти весь дом.
Но Ева потом вспомнила, что шума почти и не было. Может быть, она ожидала куда большего грохота, а может быть, ее просто оглушил шок. Между тем моментом, когда Нед полетел вниз, и тем моментом, когда она, задыхаясь, склонилась над ним, как ей показалось, прошла всего лишь доля секунды.
Она не замышляла никакого зла. И ей в голову не приходило, что такую хорошенькую, милую женщину, сочетающую прекрасные манеры с более чем достаточной привлекательностью, вообще можно заподозрить в зловещем умысле. Она, разумеется, чувствовала, что живет под угрозой скандала. Но никогда не пыталась разобраться в том, по какой причине эта угроза неотступно висит над нею.
Ева пришла в себя. Она не сомневалась, что убила Неда Этвуда. В нижнем холле было так темно, что она споткнулась о распростертое тело. Вот и подходящее заключение кошмара, и впору открыть дверь, позвать полицию, и дело с концом. Она чуть не зарыдала от облегчения, когда предполагаемый труп шевельнулся и заговорил:
— Что это ты вытворяешь? Зачем столкнула меня с лестницы?
Волна облегчения подступила и прошла, как позыв к тошноте.
— Ты можешь встать? Ты не расшибся?
— Конечно, нет. Просто ударился. Так в чем дело, я спрашиваю?
— Ш-ш-ш!
Он поднялся на четвереньки и раскачивался, пытаясь встать на ноги. Голос у него, правда, звучал почти как обычно, только не совсем уверенно.
Склонясь над ним и помогая ему встать, Ева провела ладонью по его лицу, и по волосам и в ужасе отдернула запачканную в крови руку.
— Ты расшибся!
— Пустяки! Просто ударился. Плечо болит. Господи, ну и шлепнулся я. Послушай-ка, зачем ты меня столкнула?
— У тебя все лицо в крови! У тебя есть спички? Или зажигалка? Зажги-ка!
Он ответил не сразу.
— Кровь это у меня из носу. Я чувствую. Как-то странно. Нос я вроде не расшиб. Зажигалка у меня есть. Ну вот.
Вспыхнуло крошечное пламя. Пока он искал носовой платок, она взяла у него зажигалку и подняла повыше, чтоб его разглядеть. Кажется, все в порядке, только волосы спутаны и выпачкан плащ. Из носу у него шла кровь. Еву передернуло, когда она увидела кровь на своей руке. Он без труда остановил кровотечение и сунул носовой платок в карман. Потом подобрал с пола помятую шляпу, обмахнул с нее пыль и нахлобучил на голову.
Нед дулся и недоумевал, это было ясно.видно по его лицу. Он то и дело облизывал губы, сглатывал слюну, будто пробуя на вкус что-то непонятное. Он тряс головой и поводил плечами, проверяя, не больно ли. Он сильно побледнел, а голубые глаза его сосредоточенно сощурились.
— Ты правда в состоянии идти?
— Не волнуйся. Спасибо, — вдруг он грубо выхватил у нее зажигалку и погасил. На него напал приступ ярости, знакомый ей по прежним временам.