Истина где-то там (Бессонница). Файл №204

- Да, она потребовала определенных жертв. - Ассистентка оглянулась на монитор, показывавшем палату, где как будто в глубоком обмороке лежал на койке человек с прикрепленными к голове контактами. - Ученые - это не совсем обычные люди, агент Малдер. Во всяком случае, не такие, с какими вы, вероятно, привыкли иметь дело. Почти непрерывное рабочее состояние, продолжающееся и за пределы собственно рабочего дня, изнурительное интеллектуальное напряжение, когда обдумываешь то, что до тебя еще никто не обдумывал. Мне это хорошо знакомо…
- Вы никогда не наблюдали у него стресс?
- Ну, доктор Гриссом время от времени страдал бессонницей. Две-три ночи, как правило. Обычное дело среди научных работников.
- Но заметных психологических отклонений у него никогда не было?
- Разумеется, нет.
- Нет?
- Я бы не стала от вас скрывать, агент Малдер…
Он протянул руку:
- Что это такое?
По экрану соседнего монитора бежали разноцветные ломаные линии. Вдруг - выплеснулся вверх один резкий пик, за ним - два других.
Ассистентка мельком глянула на монитор.
- Ничего особенного. Хотя - интересная история с этим пациентом. Он сейчас перешел от неустойчивой дремы к глубокому выздоравливающему сну. Кошмары у него продолжаются, но мы уже можем их контролировать…
- Каким образом?
- Электрическая стимуляция затылочной доли создает простые звуковые или зрительные галлюцинации. Они подавляют те, которые возникают спонтанно.
- Значит, возможно влиять на сны извне?
- Возможно… до некоторой степени. По крайней мере, теоретически.
- Доктор Гриссом как раз этим и занимался?
- У доктора Гриссома был обширный круг научных исследований.
- То есть все-таки занимался?
- В том числе и данной проблемой.
- Экспериментально?
- С самых разных сторон.
Она опустила веки.
Малдер в задумчивости посмотрел на изображение пациента, к чьей обритой наголо голове были пристегнуты электрические контакты.
Едва он вышел на улицу, его окликнули:
- Эй!.. Эй, послушайте!.. Послушайте, я вам говорю!.. - Крайчек, выскочивший из машины, бежал к нему, развевая полы расстегнутого пиджака. Вид у него был разъяренный.
- Пришлось на такси приехать… Это что за дела? Мы не свидание с вами назначили, чтобы так меня бросать… Послушайте, Малдер, я к вам обращаюсь!..
- Прошу прощения, - равнодушно ответил Малдер, даже не убавляя шага.
Крайчек пристроился сбоку, нога в ногу, и энергично взмахнул рукой.
- Вот как вы, оказывается, ко мне относитесь. Как к докучливому юнцу. Напрасно, Малдер! Вы же про меня ничего не знаете!
- Вот именно.
Малдер резко остановился. Крайчек - тоже. Поднял указательный палец и чуть ли не ткнул им Малдеру в лицо.
- В Академии некоторые надо мной насмехались. Они считали, что у меня наивные представления о государственной службе. Знаете, чем это кончилось для насмешников?..
- Перестаньте!
- Я закончил свой курс, а они - нет!..
- Что ж вам теперь медаль за это повесить?
- Малдер, не нужно меня задевать! Мы внимательно изучили ваши расследования за последние несколько лет. И был сделан вывод, что за делами, которыми вы занимаетесь, обычно скрывается больше, чем нам рассказывают.
- Кто это «мы»?
- Неважно, Малдер!..
Несколько мгновений они словно мерялись силой взглядов: Малдер - холодно и оценивающе, Крайчек - яростно и с обидой.
- Не надо с нами ссориться, Малдер!
Голос, казалось, о чем-то предупреждал.
Коротко пропел телефон. Малдер вытащил трубку и отвернулся.
- Да.
Скалли сказала:
- Доктор Гриссом умер вовсе не от сердечного приступа.
- Ну? Тогда от чего?
- Думаю, тебе необходимо заехать сюда и посмотреть самому. Я еще не завершила работу с внутренними органами, но до того, как получим результаты лаборатории, я уже тебе столько всего расскажу…
- Только не по телефону!
- Естественно.
- Я приеду часа через два, - прикинув сказал Малдер. - Пока не разговаривай ни с кем и никому не сообщай своих результатов.
- Договорились.
Он засунул трубку в карман и взялся за переднюю дверцу. Крайчек, решительный и спокойный, уже стоял перед ним. Поднял руку и показал зажатые в пальцах ключи от машины.
Насмешливо покачал ими перед лицом Малдера:
- Видите это?
- Вижу…
- Так куда мы едем? - спросил Крайчек.
Академия ФБР
Куантико
штат Виржиния
Скалли взвесила печень, а потом руками, одетыми в хирургические перчатки, подняла желудок и тоже положила его в металлическую чашку весов. На электронном табло зажглись красные цифры.
Она зафиксировала их в журнале. Немного подумала и потянулась, чтобы снять с весов орган, напоминающий громадный осклизлый пельмень. В это время дверь отворилась, и в прозекторскую буквально ворвался Малдер в сопровождении Крайчека, не отстающего от него ни на шаг.
- Селезенка или поджелудочная? - бодро спросил он.
Скалли даже вздрогнула от неожиданности.
- Желудок - сказал она. - Я ждала тебя несколько позже. Только что хотела начать…
Взгляд ее выражал безмолвный вопрос.
Малдер приветственно махнул рукой:
- Позволь представить тебе, Алекс Крайчек. Нынешний мой напарник. Мы вместе работаем над этим делом…
- Очень приятно, - после секундной паузы произнесла Скалли.
- Мне тоже.
Крайчек дружелюбно протянул руку, но, увидев перчатку, обтягивающую ладонь, остановил ее на половине движения. Тут же искренне засмеялся над своей ошибкой. Пожал плечами: я не виноват, ничего не поделаешь. Скалли, будто не заметив его порыва, перешла к телу, вытянутому вдоль хирургического стола. Скрюченные руки сухими птичьими лапками возносились над ребрами.
Не глядя ни на кого, она сказала:
- Обратите внимание на съежившуюся позу трупа. Так обычно бывает через несколько часов после смерти и вызывается сжиманием протеинов, после того как тело подверглось воздействию высоких температур.
- Каких высоких? Как при пожаре?
- Подобные изгибы конечностей, как правило, наблюдаются у перенесших сильные ожоги. Причем в данном случае, надо сказать, картина просто классическая. Я будто вижу снимок из учебника патологической анатомии.
- Значит, ожог, - все так же бодро резюмировал Малдер.
Он настойчиво и непрерывно смотрел на Скалли, словно хотел, чтобы она прочла его мысли.
Крайчек протиснулся между ними:
- Однако никакого пожара в квартире не было.
Скалли с показным удивлением глянула на него. И вдруг развернулась так, чтобы Малдер, вынужденный повернуться вслед за ней, оказался спиной к Крайчеку, немного оттеснив его от стола.
Теперь они с Малдером разговаривали как бы отдельно.
- Да, кожа не обожжена, - подтвердила она. - Но когда я открыла череп и посмотрела, что там внутри, я нашла множественные кровотечения, которые возможны лишь в том случае, если череп погибшего подвергся сильному нагреванию. Артериолы полопались, а сосудистая оболочка выглядит, как стертая тряпка. Скажем так: у этого человека - все вторичные признаки сильных ожогов, но, на удивление, ни одного первичного признака, указывающим на то, что он пережил сильный пожар. По-моему, чисто психологические последствия.
- И каково же заключение специалиста?
- Я даже представить себе не могу, что могло бы вызвать подобные патологические изменения. Я имею в виду, что обычным путем добиться подобного состояния невозможно. Если только предположить, что…
- Что? - быстро спросил Малдер.
Скалли пожала плечами:
- Не очень, по-моему, вероятно…
- И все же?
- Кажется, тело его верило в то, что оно горит. В то, что пламя обступает его со всех сторон. Хотя на самом деле, как выяснилось, никто не горел. Весь пожар существовал исключительно в его собственном воображении.
- А разве такое возможно?