Падший ангел

— Ожидаемая!
— Так! От юго-запада к перекрестку оцепить все! Команда — поиск и уничтожение любых неизвестных объектов. Повторяю: поиск и уничтожение!
— Да, сэр!..
— Выполняйте!
Командир подразделения «Бета» отключился. Полковник Хендерсон сжал кулаки и медленно опустил их на стол перед собой. Затем резко поднялся.
— Машину!.. — приказал он взволнованному дежурному лейтенанту.
Центр слежения за космическими объектами
Горы Шейенв, штат Колорадо
День второй
Около 21:00
Команда «Бета» находилась в готовности «ноль» со вчерашнего дня — костюмы специальной защиты, работающее оборудование и посменный —
через каждые два часа — отдых, не раздеваясь. Это были все молодые ребята, профессионалы высокого класса, обученные и готовые к любым неожиданностям, и потому уже через семь минут после получения приказа оба подразделения — штурмовое и прикрывающее — выбежали к кубическому административному зданию Орегона, гигантским пластом бетонного козырька выдающемуся над ступеньками, ведущими внутрь.
Командир махнул, и подразделение прикрытия с карабинами наизготовку начало растягиваться вдоль стен здания, а второе — с десантными пистолетами и ножами — перебежками двинулось в мерцающий ночной подсветкой аквариум вестибюля. Причем, пока перебегала одна группа, другая прикрывала ее, готовая немедленно открыть огонь.
Автоматические двери отъехали.
— Джексон? — через пять секунд, строго по инструкции, затребовал командир.
— Ничего… — доложила первая двойка внутри здания.
Наружное оцепление тоже дало отрицательную отмашку.
— Дальше!.. — Теперь командир махнул рукой дважды. Это означало самостоятельное продвижение.
Передняя двойка вышла на середину громадного вестибюля, одна половина которого
открывалась прямо на улицу — или в сад, откуда втекал удушливый аромат магнолий, — а во второй, овальной, разбитой на коридоры, видны были двери множества служебных секций.
Блестели пластмассовые таблички с фамилиями, уходили за поворот горящие через один прямоугольные пластмассовые светильники.
Кажется, ничего подозрительного.
Тем не менее оба солдата медленно поворачивались из стороны в сторону, напряженно вылавливая все, что представлялось хоть сколько-нибудь необычным.
Один оборот, другой…
Однако прохладный вестибюль был пуст. Обычное рабочее помещение, покинутое на ночь людьми.
Нигде никого.
Джексон облегченно вздохнул.
— Наверное, какая-то ошибка, — успокоительно сказал он напарнику.
Тот кивнул, соглашаясь.
Ему тоже хотелось думать, что это просто ошибка.
Еще одна двойка проникла в вестибюль со стороны сада. Остановилась при входе и тоже начала медленный танец на месте.
Они обменялись сигналами.
— И у них все в порядке, — резюмировал Джексон.
Теперь следовало прочесать этажи центра — до крыши. Осмотреть кабинеты и коммуникационные ниши.
Работы — на всю ночь.
Он уже отворачивался от силуэтов второй двойки, очерченных на фоне дверей синими сумерками, когда краем глаза уловил какое-то быстрое движение воздуха неподалеку — словно маленький круглый смерч прокатился по вестибюлю. Что-то вроде прозрачного студня, изламывающего воздух.
— Внимание!..
Напарник отреагировал мгновенно:
— Где?!
Но ответить ему Джексон уже не смог.
Тело его пронзила деревянная судорога. Мышцы стянулись, будто веревки, ломая суставы. И еще прежде, чем он успел завершить поворот и узреть, что же это такое, изламывающееся и прозрачное, катится к ним над линолеумом, помещение озарилось бледным, режущим, как при атомном взрыве, светом — Джексон видел такой в учебных фильмах о возможной войне — и со стороны сада донесся нечеловеческий крик.
Он чудовищно лупил по ушам.
И Джексон не сразу понял, что вместе с солдатами второй двойки кричит он сам.
Атомный беспощадный свет заливал все здание, вытекая из окон на улицу.
Таунсенд, штат Висконсин
Районный госпиталь
День второй
23:12
Врач был исключительно категоричен.
— Простите и поймите меня, но я не буду обсуждать с вами своих пациентов. Это не бюрократическое упрямство, это — профессиональная этика. Врач не рассказывает о своих больных посторонним.
Он нажал ряд кнопок в диагностическом кресле и, неприязненно глянув на Малдера, перешел к хирургическому столу — повернулся к федералам спиной в белом халате, непреклонный, уверенный в своей правоте.
— Это значит, что заместитель шерифа Райт все-таки был вашим пациентом? — спросил Малдер.
— Это значит, что больше я вам ничего сказать не могу!..
Под халатом у него проглядывал синий комбинезон хирурга.
На груди был прикреплен бэдж с фамилией.
— Хорошо, а как насчет его жены и ребенка, доктор? Что вы скажете, если подумаете о них? Потому что если они, эти люди, добрались до вас в вашем чертовом госпитале, то до них они добрались, конечно, в первую очередь. И, наверное, они вам здорово угрожали, доктор? Что они приставили вам к виску в качестве пистолета? Небрежность с наркотиками? Налоговые декларации? Диплом ваш собираются аннулировать? А, доктор?..
— Ненавижу фашистов! — сказал врач сквозь зубы.
Малдер так и вскинулся на него:
— Что?
— Я имею в виду тех, кто приходил ко мне с… некими предупреждениями. Они здесь разошлись так, будто они у себя дома. Будто они тут хозяева, а не я…
— Кто это был?
— Два таких здоровенных парня. От них за версту разило казармой и тупостью.
— Какие-нибудь документы они предъявили?
— Что-то такое очень формальное: следственная группа из военной полиции…
— Расскажите нам про помощника шерифа, доктор, — сказала Скалли. — Ведь это вы его в ту самую ночь принимали?
— Его фамилия Райт?
— Да…
— И еще наутро доставили троих пожарных, — добавил врач после паузы. — Они все скончались во время оказания помощи. Ничего сделать было уже нельзя. Ожоги пятой-шестой степени на девяноста процентах кожного покрова. Страшно представить, что там с ними было. Таких ожогов я, скажу откровенно, просто никогда не видел. Трупы забрали еще до того, как мы приступили к вскрытию.
— Значит, вскрытия не было?
— Говорю: мы просто-напросто не успели… Скалли сделала шаг вперед.
— Вы случайно не заметили, доктор, трупного отвердения? Или, скорее, отвердения от жары?
— Да-да, вы правы, конечности были достаточно напряженные. И суставы тоже, такие, как будто заизвесткованные. Интенсивная минерализация, «синдром, стариков». А откуда, простите, вы столько об этом знаете?
— Я проходила практику. У меня диплом по судебной медицине.
Малдер деловито вмешался:
— По вашему мнению, если неофициально… Скажите, доктор Оппенхайм, могут ли такие ожоги появиться Под действием радиации?
— Трудно ответить. Я думаю, что возможны. Если тело подвергать длительному воздействию… И если это воздействие большой силы…
Он задумался и озадаченно поскреб подбородок.
— Спасибо, доктор, — сказала Скалли.
— А что, те парни… — спросил врач. — Как вы думаете, они еще вернутся?
— А как вы сами думаете, доктор?
— Пусть возвращаются, — сказал врач. — Я готов с ними разговаривать…
В коридоре больницы Скалли сказала:
— Значит, все эти люди погибли, в конечном счете, от сильной радиации?
— А могло такое получиться при повреждении ядерной боеголовки?.
— Кто его знает? Я читала о подобных ожогах. В литературе немногое сказано, и — не до такой же степени!
— Да, и я тоже об этом читал. Такое было только в Хиросиме, в эпицентре ядерного взрыва! Но я говорю о смертельном исходе при непосредственном контакте. У меня есть целая пачка секретных материалов, там приводятся очень сходные клинические результаты.