Трясина

Показался очередной щит — на этот раз с отчаянно нелепым вопросом: «Что больше неба?» и двумя напоминающими верблюжьи горбы холмами посреди озера. Почему-то в голову Скалли упорно лезли зоологические ассоциации и какие-то неясные подозрения.
— Может быть, всё же объяснишь мне. Почему ты вдруг заинтересовался пропажей людей на острове Хевельманс?
— Инспектор Бэйли работает в федеральной службе лесного хозяйства, это в нашей юрисдикции… — Малдер сделал вид, что пустое и гладкое шоссе требует его напряжённого внимания.
— Да я не про юрисдикцию, — мягко, на настойчиво продолжала допрос Скалли.
Привычка напарника вечно ходить вокруг да около уже не раздражала её так, как в начале совместной работы, но по-прежнему казалась лишённой всякого рационального смысла. Ведь они же не у Блевинса на совещании, где, может, действительно имеет смысл шифроваться. Вместо того чтобы посвятить напарницу в подробности нового дела, Призрак Малдер улыбался своей загадочной улыбкой и старательно увиливал. То ли прятал туза в рукаве, то ли просто выпендривался…
— Бэйли— не первый пропавший на озере Хевельманс. Две недели назад группа скаутов охотилась на ископаемых животных, вожатый отошёл в кустики, и с тех пор его никто не видел.
— По-твоему, здесь орудует маньяк-убийца? — в этом была хоть какая-то логика — а вдруг Малдеру приспичило вспомнить свою старую специализацию? Университетская его работа на степень бакалавра психологии называлась «О серийных убийствах и оккультизме». Решил. Значит, стариной тряхнуть. И ради этого ему не лень тащиться самому и тащить ни в чём неповинного напарника в дикую глушь… М-да… И на каких это, простите, ископаемых животных объявили охоту скауты???
— И район охвата у него довольно большой, — с почти серьёзным видом кивнул Малдер. Почти.
— Малдер, ты чего-то не договариваешь, — сказала Скалли. Твёрдо решив заставить напарника выложить всё, что ему известно, прямо сейчас.
— С чего ты взяла? — физиономия Фокса изображала крайнюю степень святой невинности. С таким видом благовоспитанные дети объясняют родителям, что пачка сигарет, обнаруженная отцом в кармане любимого чада, попала туда совершенно случайно.
Скалли перевела дух, сосчитала до десяти и спокойно пояснила:
— Исчезновение людей на такое уж необычное явление. Почему именно сюда мы летим через всю страну, а потом петляем два часа по деревенской дороге?
На третьем щите неведомые агитаторы наконец высказались откровенно — надпись призывала искать Большого Синего Дракона на озере Хевельманс. Тут же присутствовал портрет Синего Дракона в полный рост, больше всего напоминавший персонаж третьесортного комикса. Огромная бесформенная туша и маленькая голова на длинной шее, снабженная жизнерадостно скалящейся зубастой пастью. Этот шедевр был последней каплей. Подозрения Скалли оформились в связную гипотезу. Физиономия у Малдера вроде бы стала ещё хитрее.
— Малдер, а ты меня не разыгрываешь?
Опять отделался улыбкой поганец!
***
Материалы дела по исчезновению Уильяма Бэйли, инспектора Департамента лесного хозяйства, Скалли, как обычно на таких экстренных выездах, просмотрела в самолёте. Собственно, какие там материалы — информации кот наплакал, тощенький отчётик шерифа и фотография, но всё вроде бы и так ясно. Инспектор пропал без вести в четверг между девятью тридцатью утра и полуночью. Исчезновение было обнаружено не сразу, потому что на это утро инспектор планировал отъезд. Последним, кто видел Бэйли, был доктор Пол Фарадей, руководитель экологической лаборатории. По словам свидетеля, они расстались с Бэйли около половины десятого утра на берегу озера, после чего инспектор пошёл к машине, а доктор вернулся в лабораторию коротким путём — вдоль берега. Непосредственный руководитель Уильяма Бэйли утверждает, ссылаясь на телефонный разговор с погибшим, что инспектор должен был привезти в Вашингтон заключение об удовлетворительной экологической обстановке в окрестностях озера Хевельманс. Это заключение категорически противоречило мнению экологов. Лаборатория подчинялась Департаменту охраны окружающей среды, так что конфликт был вполне традиционным. Скалли, как не старалась, не смогла найти в деле не только ничего, что указывало бы на связь с «Секретными материалами», но и вообще ничего заслуживающего внимания ФБР… Может, Малдер просто решил выбраться на пикник? Так ведь погода — хуже не придумаешь…
***
Фокс Малдер немного покривил душой. Не то чтобы он совсем уж заблудился. Он слишком поздно сообразил, что проехал поворот. А когда разобрался. Решил, что это и к лучшему. Перспектива объявить Скалли, что они приехали охотиться на родственника шотландской Несси, казалась не слишком заманчивой. Совсем другое дело — высказать гипотезу в ходе расследования, уже на месте. В ряду прочих предварительных версий. А место происшествия — вот оно, рукой подать. То есть, рукой подать до лаборатории доктора Фарадея, единственного свидетеля, проходящего по этому делу. Кроме того, шериф упоминал лавку Теда Бертрама, где можно изучить местные достопримечательности и поговорить с населением. Посёлок растянут по берегу, но центр общественной жизни определённо стоило поискать в этом районе.
Экологическая лаборатория на озере Хевельманс, штат Джорджия
6 марта, около пяти часов вечера
Доктор Фарадей не стал притворяться, что рад визиту сотрудников ФБР. Не пытался он и сделать вид, что огорчён смертью инспектора Бэйли. Он с непроницаемым лицом продолжал собирать сумку для полевых наблюдений и проверять оборудование. «Сухарь и хам, — решила Скалли, которая любила поспешно судить о людях. — Судя по всему, судьба инспектора его и в самом деле не трогает». Хотя внешность доктора не совсем соответствовала такому заключению. Легче всего его, пожалуй, было представить на кафедре какого-нибудь не слишком богатого колледжа: невысокий сухонький очкарик средних лет, с чувством собственного достоинства, но без того лоска, которым грешат преподаватели шикарных университетов. Слуга науки, словом.
— В отчёте шерифа сказано, что вы последним видели инспектора Бэйли в живых, — начала Скалли.
— Так мне сказали, — равнодушно пожал плечами доктор.
— Вы, кажется, спорили о вымирающих видах? — продолжала она.
От Малдера проку не было никакого. Вместо того чтобы участвовать в разговоре, он с любопытством зеваки осматривал лабораторию. Приходилось отдуваться за двоих.
— Бэйли был гнусным лицемером. Единственный его шаг к природе — подписка на «National Geographic».
— Сколько горечи, доктор Фарадей, — всё-таки не сдержала язвительности Скалли.
Она по-прежнему не понимала, зачем Малдер притащил её в эту глушь. С этим делом вполне мог справиться департамент шерифа. Вот и первый подозреваемый…
— А вы как думали? Я работал три года, а он приехал с этой инспекцией и в два часа всё разрушил. Но я его не убивал. Вы ведь меня подозреваете? — вопрос был задан всё тем же равнодушным тоном. Можно было подумать, что собственная судьба волнует доктора не больше, чем участь инспектора.
— Кроме того, что у вас есть мотив, вы, похоже, ещё и не особенно расстроены, — Скалли приняла правила игры. Прямой вопрос — прямой ответ.
— Неужели я буду убиваться из-за одного человека, когда вся популяция в опасности? — это было сказано таким тоном, словно доктор в настоящий момент активно занимался спасением человечества и не имел права отвлекаться на глупости.
«Циник и демагог, — дополнила характеристику Скалли. — Впрочем, — одёрнула она себя, — это все далеко нетипичные качества для серийного убийцы. Можно допустить, что он убил инспектора по личным причинам, но с вожатым скаутом пока ничего не ясно. Хотя это мог быть просто несчастный случай. Совпадение».
Малдер, похоже, насмотрелся вдоволь и теперь всё-таки решил принять участие в беседе: