Змеиная кожа

— Какая кровь? — недоуменно спросила Скалли.
— Думаю, что человеческая, — лаконично ответил Малдер.
— Сказки проходят в пятом классе общеобразовательной школы, — тихо, но так, чтобы Фокс слышал, съязвила Дана. — А агент Малдер, мне казалось, имеет высшее образование.
Напарник не ответил. На лицо у него застыла странная, слегка ехидная улыбка.
— Что с тобой? — обеспокоено спросила Скалли.
Малдер молча перешел к противоположному краю стола, протянул руку, коснувшись верхней губы Джо. Оттянул вверх.
— Что там такое? — Скалли наклонилась, пытаясь понять, что происходит.
Чарли Скенит вышел из своего угла, заинтересованный происходящим. Подошел поближе.
На шерифа оскалился ряд белоснежных почти идеальных зубов. Почти — потому, что оба передних клыка были на полсантиметра длиннее, чем это бывает обычно.
— Возможно, под ногтями все-таки кровь, — тихо произнесла Скалли. — Нам придется сделать слепок челюстей Змеиной Кожи. — Дана обернулась к шерифу. — Очень уж они у него необычные.
Притихший Скенит ничего не ответил. Его длинные черные волосы понуро обвисли, так что лица не было видно. Но Дане почему-то подумалось, что он ничуть не удивлен.
Медицинская лаборатория при резервации являла собой жалкое зрелище. Несколько стареньких школьных микроскопов, засохшие, покрытые пылью стекла со среза-ми. И только новенький, непонятно откуда взятый зубоврачебный аппарат блестел никелем и манил мягким кожаным креслом.
— Еле нашла в этом заведении гипс. Посмотри, вот это — собачьи клыки. А это — клыки Джо, — Дана протянула открытую ладонь, на которой лежали четыре совершенно одинаковых слепка.
Малдер сморщил лоб, пытаясь разобраться, какие клыки чьи.
— Может быть, перепутали слепок? Сделали с одного слепка две копии? — Призрак приподнял брови. — Ты ведь сама говорила, что не может человек превратиться в волка.
— Нет, — Скалли подкинула кусочки гипса на ладони. — Слепки никто не путал. Видишь зуб? Вот этот скол был и у Джо.
Скалли подошла к шкафу, провела рукой, стирая со стекла пыль.
— Это действительно отпечатки зубов Змеиной Кожи. Такое бывает. Соли фосфата кальция не перестают откладываться, и зубы растут, как в детстве. Приходится их специально стачивать. Говорят, очень неприятная процедура. — Дана обернулась к зубоврачебному креслу. Посмотреть на Малдера, уютно устроившегося в кожаных объятиях. «Как он там может сидеть? Мне от одного вида нехорошо становится», — подумала она.
— Допустим, — голос Малдера звучал спокойно и размеренно, словно он рассказывал математическую теорему, — Джо очень любил рыбу, в которой, как известно, много фосфора.
Дана возмущенно фыркнула.
— Ну и что? — продолжал Малдер. — Это не объясняет наличие крови под ногтями. И то, что видел Джим Паркер, нельзя списать на отложение солей, разрастание волосяного покрова и тому подобные аномалии. Попробуй представить, как это было, — Фокс оживленно приподнялся в кресле. — Джим слышит вой, хватает ружье, свою надежную двустволку, собираясь пристрелить горного льва, который уже несколько недель режет его стадо. Он злится, забывает фонарь. Бежит к загону. Нечто бросается на его сына, разрывает парню плечо. Паркер в полутьме стреляет. Раненая тварь вскакивает, бежит, поскальзываясь на жирной, растоптанной земле. Падает, с запозданием ощутив боль в спине. Джим мчится за этим существом, подбегает и обнаруживает, что убил человека.
Чарли Скенит саркастически хмыкнул и развернулся к стене, на которую была наклеена карта полушарий.
— Джо умер от прямого попадания в сердце, — спокойно возразила Скалли. — Так что никуда он не бежал. А Паркер… Он видел то, что хотел увидеть. Ночь, страшно. Воображение нарисовало ему животное.
Дана пожала плечами, подошла к столу, взяла фарфоровую статуэтку — оскалившийся хищник, смесь льва и собаки.
Глаза у фигурки были неприятного скарлатинного цвета. Малдер отодвинул зависшую перед лицом бормашину, встал с кресла.
— Лайлу Паркеру раны на плече тоже воображение нарисовало? С чего это у них одинаковые царапины в одинаковых местах? У вас есть место, где можно произвести вскрытие? — спросил он в спину шерифу.
Тот развернулся на каблуках, посмотрел на Фокса.
— А зачем вам?
— Если так деформированы челюсти, может быть, и внутренние органы отличаются от нормальных? — Скалли могла быть несогласной с напарником, но только пока разговор шел между ними. — Вам не кажется?
— Нет. Я не суеверный, — индеец откинул со лба прядь смоляных волос. — Я не могу разрешить вам провести вскрытие.
Тишина медленно разлилась по кабинету. Стал слышен треск лампочки. Поток воздуха из кондиционера шевелил листок бумаги на столе. Наконец театральная пауза прервалась — Дана зашагала из угла в угол, каблуки глухо застучали по прожженному в сотнях мест линолеуму. Наконец она остановилась, потом подошла вплотную к шерифу, отчего тому захотелось сделать шаг назад. Скалли постояла, рассматривая потертые носки шерифских «казаков»; Затем медленно подняла взгляд, остановилась на пряжке ремня. Скенит не выдержал и отступил.
— Что вам нужно? — Чарли был раздражен и ошарашен. В голосе сквозило недоумение.
— Нам нужно вскрытие, — ответила Скалли, наконец-то посмотрев шерифу в лицо. — У нас есть все необходимые документы.
— Я все равно не могу разрешить, — произнес Скенит. — Сегодня похороны.
— Но ведь это же кремация! — Малдер, сидевший на подлокотнике, вскочил. — От тела не останется ничего, кроме пепла.
— Это хорошо, — Чарли справился с собой и теперь говорил абсолютно спокойно. — Индейцы верят, что умерший переходит в иное состояние. Его дух не умирает. Он здесь, — Скенит поднял руки, показывая, где конкретно разместился дух. — Он незримо присутствует. Кстати, парни у входа как раз его и сторожат. А любое вскрытие так злит дух, что эта злость передается окружающим.
Шериф сузил глаза и стал похож на худого черного кота, притворяющегося спящим, чтобы не спугнуть ворону.
— А это может, — продолжил он, — повлечь за собой беспорядки, жертвы и недовольство. Которые плохо скажутся на моей дальнейшей карьере. А это означает, что тело Змеиной Кожи будет сожжено. Как полагается по обряду. Чтобы дух не мог вернуться и испортить мне продвижение по службе. Индейцы и так беспокойный народ.
— Но вы же служитель закона! — Малдер не надеялся усовестить шерифа, но решил использовать все возможные средства. — Вы не имеете права уничтожать улики.
— А вы мне не рассказывайте, что я могу, а чего нет. Индейцы кроу считают, что существуют законы поважнее, чем установленные правительством США, — шериф расправил плечи, став выше и шире.
«Лицемер!» — злобно подумала Скалли.
— И если индейцы хотят, чтобы дух Джо Змеиной Кожи успокоился навсегда, — значит, у них есть на то веские причины. — Скенит крутанулся на каблуках, возвращая себе обыденный облик. — Хватит театральщины, — устало произнес он. — Все будет так, как я сказал. По-другому — невозможно. Если вы хотите, можете устроить шум, накапать вашим властям — мне наплевать.
— Чарли, а вы верите, что дух Змеиной Кожи находится в комнате, где лежит труп? — Фокс спросил тихо, и после громкой, напыщенной речи шерифа его слова прозвучали веско и несколько охлаждающе.
Индеец понурился, размышляя о чем-то своем. Длинные черты лица его осунулись, сам он стал казаться старше и утомленней. Потом он отошел к стене и снова принялся рассматривать карту. Скалли и Малдер ждали, пока шериф ответит.
— Я знаю, что завтра, — голос Скенита, ставший неожиданно глухим и глубоким, заполнил комнату. — И послезавтра. И потом, когда вы уедете, — я останусь жить здесь. Среди моего народа. Я буду жить с этими людьми, а не с вами. И отвечать перед ними. Вы можете вести свое расследование — ради бога, мешать не стану. Но тело Джо будет лежать на своем месте, до тех пор пока его не понесут на погребальный костер.
— Варвары! — шепотом произнесла Скалли. — Такой исследовательский материал сжигать!