Тонгор на краю времени
Многие из сражавшихся были покрыты слоем черной грязи, так что разглядеть среди них Чарна Товиса или Тарта не представлялось возможным. Но все же Иотондус расчехлил смертоносные лучевые пушки, которыми был снаряжен воллер. Положение внизу становилось все более критическим, и Иотондус решил вмешаться. Слепящие огненные молнии обрушились на головорезов, атаковавших команду «Ятагана». Пираты Таракуса никогда раньше не видели смертоносного оружия Патанги в действии. Объятые ужасом, они обратились в паническое бегство. В один миг битва закончилась, после чего воллер смог приземлиться. Пораженный Чарн Товис увидел сквозь иллюминаторы кабины знакомое лицо великана Шангота. Там же находился и молодой ученый Иотондус.
Со слезами радости на глазах поцеловали они руку принца Тарта и в молчаливом приветствии обняли за плечи Чарна Товиса. Молодой воин поспешил познакомить удивленных, замызганных грязью пиратов «Ятагана» с двумя известными придворными Патанги.
— Мы догадывались, что у вас были серьезные причины на то, чтобы увезти джасарка, — прогудел Шангот, когда Чарн Товис рассказал о том, в каком ужасном состоянии он обнаружил саркайю Соомию. — Я разорву эту жирную свинью, Далендуса Вула, вот этими самыми руками, как только увижу его безобразную рожу, — возмущался великан.
— Нотлай, наркотический порошок, — проговорил побледневший Иотондус. — Теперь я понимаю, почему Далендусу Вулу удалось убедить саркайю стать его невестой.
Чарн Товис был ошеломлен этим известием.
— Что?! Соомия выходит замуж за это чудовище? Ну конечно, именно этого они и добивались, трона Патанги, — Далендус Вул и тот, кто постоянно находится теперь рядом с ним, высокий, угрюмый человек в черном, со странно холодными изумрудными глазами.
Необъяснимое предчувствие, подобно ледяной стреле, пронзило кочевника Шангота. Но голос его оставался убийственно спокойным, когда он переспросил:
— Человек в темной одежде с капюшоном, скрывающим лицо… человек, чей взгляд подобен ледяному зеленому пламени… человек, глаза которого могут парализовать мозг того, кто на него смотрит?
Чарн Товис кивнул, удивившись странному волнению, с которым гигант задавал вопросы. Но тут же он сам вспомнил:
— Я ведь тоже уже видел эти глаза — как-то утром у городских ворот, перед тем как мы встретились с тобой, Шангот. Этот человек выглядел тогда как нищий, но мне, помнится, стало не по себе от взгляда его странных холодных глаз.
Шангот прервал его громким восклицанием, которое, казалось, исходило из самой глубины его души:
— Он жив! О боги небесные! Если бы я только знал это.
— О ком ты говоришь? — Чарна Товиса поразило то горе и страдание, которые слышались в голосе Шангота.
Ответ великана словно окатил его ледяной волной:
— О Марданаксе из Заара — повелителе Черных колдунов.
— Ты уверен?
— Боже, я не знаю, как Королю Тьмы удалось уйти невредимым из своего проклятого города. Но три года назад, когда я скитался по королевству Зла, пытаясь разыскать своего повелителя Тонгора, взятого в плен Черным колдуном, я хорошо рассмотрел Марданакса. Ведь я стоял к нему так же близко, как к тебе, и в моей памяти до сих пор живы эти полные застывшей злобы изумрудные глаза, горящие из-под черного капюшона.
Боги небесные! Теперь мне ясен весь их заговор. Моего господина Тонгора поразила вспышка колдовской молнии, а не естественная смерть. То, что с ним случилось, — это месть Заара!
Иотондус побледнел так, что даже губы его стали белыми. Он не мог простить себе свою недогадливость.
— Где же была моя голова? Я должен быть понять, что используется нотлай — наркотический порошок, отнимающий волю и разум. Черная магия — власть одного ума над другими.
Именно поэтому Соомия отвернулась от верных друзей и закрылась в покоях дворца. А теперь она выйдет замуж за этого подлого предателя, который, я не сомневаюсь, сам находится под властью Марданакса. Это и есть месть колдуна. Он сам станет править империей Тонгора!
Чарн Товис резко повернулся к нему.
— Вы говорите «выйдет замуж». Значит, она еще не давала клятвы верности Далендусу Вулу перед алтарем?
— Конечно же, нет. В сообщении герольда говорилось, что это должно произойти утром двенадцатого дня месяца замара.
Чарн Товис обернулся к чумазым пиратам, которые стояли рядом и с интересом прислушивались к разговору.
— Я потерял счет времени во всех наших приключениях.
Какой сегодня день?
Варим Рыжебородый задумчиво почесал подбородок.
— Сегодня как раз двенадцатое число замара. А на какой час назначена церемония? Иотондус, вспомни же!
Мудрец не сразу ответил:
— На… девять часов.
— А сейчас, должно быть, шесть или семь утра, — нетерпеливо проговорил Чарн Товис. Мозг его лихорадочно работал. — Нам надо отправляться как можно скорее. Может быть, с Божьей помощью мы успеем предотвратить беду.
Тарт схватил его за руку.
— Но Чарн! А что же будет с Дурганом, Блеем, Тангмаром и капитаном Варимом? Мы не можем просто бросить их здесь.
Ведь правителю пиратов станет известно, что именно они помогли мне сбежать.
Рыжебородый громко рассмеялся и дружески хлопнул мальчика по плечу, так что тот покачнулся.
— Ха, клянусь зелеными усами Шастадиона, Бога Моря, никогда не бойся за Барима Рыжебородого и его людей, парень.
Ни Каштар, ни его любимый колдун никогда не узнают, кто помог тебе сбежать из черных темниц. Не догадаются об этом и те, кто пытался схватить нас здесь, у причалов. Вы, парни, отправляйтесь, да побыстрее. Надо помочь королеве избавиться от грязного негодяя. Ишь, наложил свои вонючие лапы на нас — северян! А за нас не бойтесь: ночь была темной, и наши рожи под толстым слоем поганой черной жижи никто не мог разобрать. Торопитесь же, Чарн, и ты, парнишка. Будьте здоровы! Не забывайте своих товарищей с «Ятагана». Когда-нибудь мы заявимся в Патангу с визитом. Только не забудьте предупредить стражу и местных матросов, что люди с «Ятагана» друзья, хотя и пираты.
Прощание было скорым, хотя и сердечным. Прежде чем утреннее солнце полностью вышло из пелены туманов и осветило лесистые холмы востока, воллер поднялся от причалов Таракуса с принцем Тартом, Шанготом и Чарном Товисом на борту.
Корабль сделал круг над городом и быстро начал подниматься вверх к солнцу. Потом был взят курс на Патангу.
На высоте пятнадцати тысяч локтей воллер помчался с максимальной скоростью, которую только молодой ученый мог выжать из его двигателей. Началось состязание с временем, отчаянная попытка спасти трон Патанги от мести Марданакса из Заара. Никогда ранее не проводились такие рискованные гонки за столь драгоценный приз. Хотя великий Воин Запада и был мертв, и душа его бродила по небесному царству, наследник его был жив. Чарн Товис и Шангот из племени джегга готовы были сражаться до последней капли крови, чтобы не позволить предателю Далендусу Вулу отобрать трон города Огня у законного наследника — принца Тарта.
Легкий корабль несся по небесам древней Лемурии, подобно сверкающей молнии. Во многих, многих милях к северу вставали каменные стены и высокие, до небес, башни Патанги — великого города, раскинувшегося в устье залива, где Реки-Близнецы, Саан и Исаар, соединяют свои воды с водами океана.
Сможет ли самый быстроходный корабль всего воздушного флота Патанги вовремя достичь города Огня?
Смогут ли друзья поднять народ Патанги на восстание до того, как саркайя произнесет роковую клятву перед алтарем в храме Девятнадцати Богов, ведь тогда отравленная снадобьями беспомощная подруга Тонгора станет женой Далендуса Вула.
Воздушный корабль рвался вперед сквозь облака, но Чарн Товис понимал, что им вряд ли удастся прибыть в город вовремя.
Однако они сделали все возможное, чтобы успеть…
Глава 4
ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЖИЗНИ
Близка наконец победа, ликует всесильный маг:
Патанга, великий город, всецело в его руках.
Легко, без усилий, играя, он правит своей судьбой,
А тот, кто мешал, навеки в гробнице обрел покой…