Ледяная дева

Она вздохнула и добавила:
— Мне очень жаль Зою. Уверена, после смерти Наташи Стровольские и слышать о ней не захотят. Собственно говоря, они мне это уже сказали. Не думаю также, что Зое сейчас было бы очень весело в Париже, ведь этот Бонапарт забирает в свою ужасную армию всех мужчин старше пятнадцати.
— Ситуация мне ясна, — заметил герцог.
— Теперь вы видите, как великодушно я поступила, позволив девушке жить у нас, — сказала княгиня. — Таня очень к ней привязана. И потом, им вместе веселее в эти тяжелые времена, когда развлечений так мало.
Княгине уже надоело говорить о Зое, и она переменила тему:
— А теперь давайте обсудим наш план, Блейк. Когда вы сможете ускользнуть из Зимнего дворца? Только дайте мне немного времени на подготовку. Я хочу, чтобы праздник удался.
— Боюсь, царь занесет нас в «черные списки»!
— В таком случае попросите кого-нибудь дать царю еще одну Библию, пусть он ее читает! — возразила княгиня. — Всему Санкт-Петербургу известно, что князь Голицын заставил царя углубиться в Священное писание. Лично я стану по-настоящему религиозной только тогда, когда мне будет пора в могилу.
Прежде чем герцог успел ответить, в комнату вошел слуга и что-то прошептал княгине на ухо.
— Ах, какая тоска! — воскликнула княгиня. — Прибыл курьер от моего мужа. Он привез новости с фронта и должен взять бумаги, которые могу найти только я.
Герцог встал.
— В таком случае мне придется покинуть вас, — сказал он. — Будете писать князю, передайте ему, пожалуйста, как я был огорчен, что нам не довелось встретиться.
— Он тоже будет огорчен, — ответила княгиня. — Вы же знаете, он очень расположен к вам.
Взмахом руки княгиня отослала слугу и тихо сказала герцогу:
— Приходите завтра, и мы обсудим наш план. Кроме того, мне нужно многое рассказать вам, а сейчас на это уже нет времени.
Княгиня произнесла это таким тоном, что герцог вопросительно посмотрел на нее.
Убедившись, что слуга вышел из комнаты, княгиня продолжила:
— Остерегайтесь Екатерины Багратион.
— Остерегаться ее? Почему?
— Она в очень близких отношениях с царем. Также известно, что она помогает в сборе информации министерству иностранных дел.
Из вежливости герцог не стал говорить, что ему это уже давно известно.
— Спасибо, дорогая Софья, — поблагодарил он княгиню. — Вы всегда были мне добрым и великодушным другом, и я это очень ценю.
Он поднес руку княгини к губам, поцеловал ее и вышел из комнаты. За дверью он увидел курьера в грязном, мятом мундире. Было видно, что он проскакал верхом огромное расстояние и давно не спал.
Слуга пригласил курьера в Белый салон, а герцог направился по коридору к выходу.
Он был уже возле лестницы и собирался спускаться, когда услышал звуки музыки, раздававшиеся из комнаты, находящейся по другую сторону лестничной площадки.
Немного поколебавшись, герцог подошел к двери и открыл ее.
Он увидел комнату, такую же красивую, как и все комнаты во дворце Всевольских. Прекрасно расписанный овальный потолок поддерживали высокие мраморные колонны, стены украшали фрески с изображенными на них богинями и купидонами. На небольшом возвышении стояло фортепиано, за которым сидела Зоя и играла мелодию, показавшуюся герцогу знакомой.
Он вошел в комнату, закрыл за собой дверь и медленно подошел к Зое. И опять ему показалось, что она окружена светом.
Девушка была полностью погружена в музыку, и только когда герцог совсем к ней приблизился, подняла глаза от фортепиано и увидела его.
Она перестала играть, но не поднялась с места. Их взгляды встретились, и они долго смотрели друг на друга, не произнося ни слова.
Наконец, казалось, после бесконечного молчания, герцог вновь обрел голос:
— Это произведение вашего отца?
— Да.
Голос у нее был очень нежный, именно такой, как и ожидал герцог.
— Я встречался с вашим отцом.
Глаза ее засияли как солнце.
Странно, подумал герцог, что у нее светлые волосы.
Потом он вспомнил, что Пьер Валлон, в отличие от большинства французов, не был темноволосым. Герцог предположил, хотя и не был полностью в этом уверен, что скорее всего Баллон выходец из Нормандии, где светлые волосы и голубые глаза такое же обычное явление, как и в Англии.
Не было сомнения, что свои удивительные глаза Зоя унаследовала от матери, но в них не было той тайны, которая, по мнению герцога, отличала глаза русских женщин.
Напротив, ее глаза, как и лицо, были исполнены такой одухотворенности, которой невозможно было противостоять.
Он поднялся на небольшой помост и облокотился о фортепиано.
— Расскажите мне о себе, — попросил он Зою.
Девушка улыбнулась.
— Что вы хотите узнать?
— Где вы научились так хорошо танцевать? Я видел вас на сцене.
Зою не удивили его слова, и герцог подумал, что она видела его в ложе, когда она и Таня выходили на поклон. — Когда я была маленькой, — начала Зоя, — мы с мамой всегда смотрели, как папа играет для балетной труппы.
— Вы ходили в театр?
— Да, в Париже и всюду, где он выступал, — ответила Зоя. — Мама хотела быть всегда рядом с ним — папе это нравилось.
Зое больше не понадобилось ничего добавлять, герцог и так понял, что ее отец и мать были страстно влюблены друг в друга.
Он понимал, что княжна многим пожертвовала ради этой любви, но для нее близость любимого человека была важнее всего в жизни, важнее той роскоши и положения, которые она имела в России.
— Я хотела танцевать, — рассказывала Зоя, — и мама попросила одну очень известную балерину, которая в то время уже ушла на пенсию, давать мне уроки танца.
— Вы великолепно танцуете.
— Хотелось бы верить, что это так, — возразила Зоя. — Музыка, которую папа написал специально для меня, такая необыкновенная! Когда я слышу ее, мне кажется, я уношусь в другой мир — в мир, где есть только музыка и солнечный свет.
Именно это она и выражала в своем танце, подумал герцог. Он вспомнил, что при виде Зои, танцующей на сцене, ему пригрезились порхающие в весеннем саду ба бочки и птицы.
Теперь, вспоминая свои впечатления от ее танца, он был поражен тем, что его впечатления совпали с мыслями балерины.
И чтобы удостовериться в правильности своих предположений, герцог попросил Зою:
— Опишите мне, пожалуйста, только по возможности поточнее, о чем вы думали во время того танца, который я видел сегодня.
Казалось, девушку не удивил его вопрос. Она отвела от него взгляд, и герцог подумал, что она не только пытается сосредоточиться и вспомнить свои мысли, но и старается заглянуть глубоко в свою душу.
— Та музыка, под которую я танцевала, — часть сочиненного папой концерта, — сказала она. — Эта музыка заставляет меня думать о… весне… о расцветающих деревьях, о птицах и цветах, о бабочках, порхающих над ними.
Изумленный герцог молчал. Потом он сказал:
— Я знаю, что ваша мать умерла. Что вы будете делать, когда покинете Санкт-Петербург?
— Я приехала сюда ненадолго, — ответила Зоя. — Это было папино желание. Но сегодня я услышала, что французская армия движется на Москву.
— Да, это правда.
— Тогда я должна быть рядом с папой.
— Что бы ни произошло в Москве, ваш отец в безопасности, — утешил ее герцог. — Пьер Валлон известен во всем мире, а музыка, как вы знаете, не имеет национальности, она интернациональна.
— Вы правы, — улыбнувшись, сказала Зоя. — Но в то же время ружья не всегда попадают только в намеченную цель. Если в Москве начнутся бои, я буду очень беспокоиться за отца, ведь его могут ранить.
— И вы думаете, что если будете с ним, то сможете это предотвратить? — спросил герцог.
— Буду молиться, чтобы с отцом ничего не случилось, — ответила Зоя. — И все-таки я хочу быть рядом с ним.
— Лучше бы ваш отец приехал в Санкт-Петербург, — заметил герцог. — Но я узнаю о том, что происходит в Москве, когда вернусь в Зимний дворец. Я сообщу новости княгине.