Пленница любви

Сначала он решил, что это одна из собак, спящих в его комнате, но потом сообразил, что звуки доносятся из соседней комнаты, где была спальня Сорильды.
Он знал, что с ней Дрейк, и ему показалось странным: пес так себя ведет, а она не делает никаких усилий его успокоить.
Какое-то время граф лежал, прислушиваясь, а затем решил, что, видимо, что-то случилось.
Испытывая некоторое смущение оттого, что Сорильда может превратно истолковать его приход, он встал с постели, надел халат и подошел к двери между спальнями.
Он постучал; Дрейк мгновенно перестал скулить и залаял. «Сорильда, вы не спите?» Ответа не последовало. Дрейк залаял громче. Граф попытался войти, но дверь оказалась заперта. Он вышел в коридор и оттуда вошел в спальню Сорильды. Дрейк опять начал скрестись и поскуливать, но как только граф открыл дверь, пес бросился к нему, возбужденно прыгая. «Что случилось, приятель? — спросил граф. — Что тебя беспокоит?»
Он бросил взгляд на кровать. В комнате горели свечи и было видно, что постель пуста; Ночная сорочка Сорильды лежала на кресле рядом с халатом. Граф был сбит с толку и не мог понять, что случилось. Вернувшись к себе, он вызвал камердинера.
Прошло какое-то время, прежде чем через камердинера, разбудившего экономку, которая подняла горничную Сорильды, он выяснил, что графиня не вызывала ее, чтобы помочь разоблачиться.
Собственно говоря, никто в доме не видел Сорильду наверху после того, как она спустилась к обеду.
С помощью ночных сторожей граф обыскал весь дом; на рассвете он разбудил Питера Лансдауна.
«В гостиной была открыта дверь на террасу, — сказал граф. — Мне кажется, что она вышла в парк прогуляться, и произошел какой-то несчастный случай. Мы начнем поиск, а я пошлю лакея, чтобы он разбудил садовников».
Весь день они искали Сорильду, но она пропала бесследно.
То же самое повторилось и на следующий день. Когда в полдень они меняли измученных коней на свежих, Питер Лансдаун видел, что граф устал не меньше его, но никто из них не собирался сдаваться.
— Где же она, черт возьми? — воскликнул граф. — Если бы поблизости были зыбучие пески, она могла бы упасть туда, но здесь нет ничего подобного, а озеро, как ты сам знаешь, не настолько глубокое, чтобы в нем можно было утонуть.
— К тому же Сорильда говорила мне, что умеет плавать. Нет ли здесь какого-нибудь опасного колодца? — спросил Питер Лансдаун.
— Если и есть, то я никогда не слыхал о нем, — ответил граф. — В колодце, которым мы пользуемся, установлен механический насос, так что никто не может туда упасть, пока не сдвинет этот механизм.
— Что же тогда… — устало заговорил Питер Лансдаун, но отворилась дверь, и вошел дворецкий.
— Извините меня, милорд, но Бетси спрашивает, не примите ли вы ее.
— Бетси? — вопросительно повторил граф.
— Это одна из служанок с кухни, милорд. Она говорит, что должна что-то сообщить лично вашей милости, и я думаю, это касается ее милости.
— Пришлите ее сюда, — быстро сказал граф.
— Хорошо, милорд.
Дворецкий удалился. Питер Лансдаун медленно поднялся на ноги.
— Пойду умоюсь, — сказал он. — Думаю, тебе лучше одному выслушать эту девушку. Ее может смутить мое присутствие.
— Не представляю, что она может сказать мне, — заметил граф.
— Любой ключ к разгадке лучше, чем ничего, — отозвался Питер Лансдаун, направляясь к двери. Граф ждал. Прошло несколько минут, прежде чем дворецкий объявил:
— Бетси, милорд.
Граф наблюдал, как Бетси вошла в комнату. Он увидел миловидную девушку лет семнадцати — восемнадцати. Она побледнела от страха и крепко сжала руки, лежавшие поверх белого передника. Девушка слегка присела в реверансе.
— Тебя зовут Бетси? — спокойным голосом спросил граф.
— Да, милорд.
— Как я понимаю, ты что-то хотела рассказать мне.
— Может, это ничего и не даст, милорд, но я таки думаю, что должна рассказать вам, ваша милость.
— Я буду очень благодарен за любые сведения, которые помогут мне отыскать ее милость. Как ты знаешь, она исчезла самым таинственным образом, и я не могу не думать, что произошло какое-то несчастье.
— Да, милорд, на кухне так и говорят. Наступило молчание. Бетси явно искала подходящие слова. Граф, ободряюще сказал:
— Расскажи мне все, что сможешь припомнить. Никогда не угадаешь, какая мелочь направит на нужный след.
— Да, милорд. Одним словом, в тот вечер, когда исчезла ее милость, Джим привез для вашей милости записку из замка.
— Кто такой Джим?
— Это грум из замка, милорд. Я знаю его всю жизнь — мы с ним любим друг друга.
Слова эти звучали тревожно; граф заметил, с каким испугом Бетси смотрела на него.
— Вполне понимаю. Ты, Бетси, красивая девушка, так что у Джима явно хороший вкус. Слова эти вызвали у Бетси слабую улыбку, и граф сказал:
— Продолжай.
— После того, как Джиму сказали, что ответа не будет, — заговорила Бетси, — я прошлась с ним по аллее. Она стиснула руки еще сильнее и продолжала:
— Мы там пробыли порядочно, милорд. Мы думаем пожениться, когда накопим денег.
— Об этом мы поговорим в другой раз, — произнес граф. — Возможно, я смогу вам помочь.
Расскажи мне, что случилось.
— Мы дошли до домика привратника, милорд, посидели немножко и вдруг увидали, как по полю кто-то скачет в нашу сторону.
Голос Бетси слегка задрожал, но она продолжала:
— Ясно, не должно было мне оставаться допоздна. Мы не хотели, чтоб нас кто заприметил, вот Джим и отвел коня за большой рододендроновый куст. Ну, и я тоже там с ним спряталась.
— Убежден, что вы поступили вполне разумно, — отозвался граф. — Так кто же ехал на лошади?
— Про это я и собиралась сказать вам, милорд. Он проехал совсем рядом с нами и выехал через ворота.
Граф ждал, не сводя глаз с лица девушки.
— Как он проехал, я Джиму и говорю: «Да ведь это Лен!»— «Точно, Лен, — отвечает Джим, — да еще и на лошади из нашей конюшни. Не знаю, что скажет на это мистер Хаксли».
— Кто такой Лен? — спросил граф, не сумев дождаться, когда Бетси перейдет к самому главному.
— Про это я и хотела сказать, милорд. Это новый грум в замке. Никто у нас его терпеть не может.
— Ты что, до того, как поступила сюда, служила в замке?
— Да, милорд, но ее светлость выгнала меня без всякой рекомендации, до чего это жестоко, мои отец с матерью едва вынесли эдакое!
— Расскажи мне о Лене, — остановил ее граф.
— Лен прибыл вместе с ее светлостью. Он живет по соседству с горничной миледи. В конюшне его ненавидят, потому как он за всеми шпионит, потом рассказывает мисс Харриет, а та доносит ее светлости.
— Кажется, я понимаю тебя, — медленно произнес граф. — Значит, Лен — во всех отношениях верный слуга герцогини.
— Да, милорд. Нам с Джимом показалось странным, что он очутился поблизости как раз тогда, когда исчезла ее милость. Ведь ее светлость ненавидит мисс Сорильду и готова на что угодно, лишь бы ей навредить.
Бетси говорила с возмущением. Граф изумленно взглянул на нее.
— Ты хочешь сказать, что Лен имеет какое-то отношение к исчезновению ее милости? — спросил он.
— Ничуть бы не удивилась, — ответила Бетси. — Ну чего он тут делал, чего ехал сюда, да еще на лошади, которую не имел права брать с конюшни?
— Кажется, я понял ход твоих рассуждений, — сказал граф. — Откуда ехал Лен, когда вы его увидели?
— Он скакал по полю, что по ту сторону от кустарника. Сдается, ехал он от старого аббатства.
— От старого аббатства!
— Была я там, милорд; до чего жуткое место. Все стены поразвалились, а когда я спустилась в склеп, так словно в могилу попала!
— Склеп! — голос графа зазвенел, и он вскочил на ноги.
— Вот куда мы не заглянули! — воскликнул он. Быстрым шагом он направился к двери, но обернулся и сказал:
— Спасибо тебе, Бетси. Если я найду ее милость, можешь готовиться к свадьбе; это я тебе обещаю.
 
Глава 7
Внезапно Сорильда пробудилась и поняла, что задремала, прислонившись головой к кирпичной колонне.