Повезло в любви

Леди Харлестон, однако, думала не о Гарри, которым она, как все женщины, не могла втайне не восхищаться.
Она беспокоилась о девушке, любившей его так сильно, что пожертвовала всем.
— Но Гарри так обаятелен, — сказала она, будто про себя.
Ее муж горестно рассмеялся.
— Гарольд способен даже булыжник обратить в золото, — ответил он. — Этот юноша не пропадет. Но их хлеб будет куплен на бесчестные деньги, которые он раздобудет за карточным столом.
Лорд Харлестон помнил, что тут он вступил в разговор, спросив:
— А что, кузен Гарри — очень хороший игрок, папа!
— Слишком хороший! — резко ответил отец. — Но я не намерен больше говорить о нем!
Размышляя о прошлом, лорд Харлестон вспомнил, что во всех разговорах о его кузене Гарри первым делом шли слова о его обаянии, а затем о том, что если где-то идет игра, Гарри непременно будет там.
— И что же с девочкой? — спросил себя лорд Харлестон. — Может быть, она обладает той же ловкостью рук, что и ее отец?
Спустившись к завтраку и не обнаружив никаких признаков присутствия Уальдо, он продолжил размышлять о том, что теперь делать с Нельдой.
Ясно одно — от девушки необходимо как можно быстрее избавиться.
Как только он вернется в Нью-Йорк, он заплатит какой-нибудь уважаемой женщине, чтобы та сопроводила Нельду в плавании через Атлантику к его родственникам, которые присмотрят за ней до его возвращения.
«Интересно, — спросил себя лорд Харлестон, — сколько Же ей лет?» Вчера казалось, что она еще подросток.
Возможно, ее удастся устроить в хороший пансион.
Но что, если у девушки такие же дурные манеры, как и у ее отца? Тогда ее могут выгнать из пансиона, а это вызовет разные неприятные толки.
Лорд Харлестон резко отодвинул от себя тарелку: еда неожиданно показалась безвкусной.
Он пил вторую чашку кофе, когда в комнату вошел Уальдо.
— Прошу прощения за то, что я так поздно, — сказал он, — я добрался до постели лишь на рассвете.
— Надеюсь, вы хорошо развлеклись, — заметил лорд Харлестон, стараясь, чтобы в голосе не прозвучал сарказм.
— После вашего ухода стало так буйно, — произнес Уальдо. — Не думаю, что вы получили бы удовольствие от танцев. Эти ковбои, которым вы дали так много денег, пытались разнести заведение.
— Представляю, как разозлилась Дженни Роджерс, — усмехнулся лорд Харлестон.
— О, она прекрасно управляется с ними! — ответил Уальдо. — Необъезженные лошади и дикие мужчины — вот истинная стихия Дженни!
В его голосе звучало такое восхищение, что лорд Харлестон улыбнулся.
— Она надеется, что вы сможете к ней приехать сегодня вечером, — сказал Уальдо. — Но, если хотите, я могу показать вам что-нибудь другое.
— Честно говоря, — ответил лорд Харлестон, — я предпочел бы отправиться на ранчо и повидаться с вашим отцом.
Вы же знаете, я приехал сюда, чтобы посмотреть фермы.
— Да-да, разумеется, — согласился Уальдо. — В таком случае, если выедем через два часа, мы успеем на ранчо до темноты.
Лорд Харлестон задумался.
— Не знаю только, что я могу сделать в отношении юной особы, которую привез сюда вчера вечером.
— Она может поехать с нами, — предложил Уальдо, принимаясь накладывать себе еду.
— Надеюсь, ваши родители не станут возражать против незваного гостя?
Уальдо рассмеялся.
— С нами это все время. Всегда возникают какие-то люди.
— Я заметил, — кивнул лорд Харлестон.
— Уверяю вас, в любом доме моего отца всегда найдется свободная кровать.
Лорд Харлестон помолчал немного, а потом сказал:
— Кажется, у этой девушки нет с собой никакого багажа или одежды.
— Никаких проблем, — беспечно проговорил он, отрываясь от яичницы с беконом. — Я уже предупредил слуг, что девушка может взять что угодно из вещей моей сестры.
Мне кажется, они как раз одного сложения.
Лорду Харлестону пришло на ум, что в этой части света люди гораздо более щедры и добры, чем в Англии.
Вслух же он произнес:
— Я вам очень признателен, но, безусловно, раз уж я взял на себя ответственность за эту девушку, я должен обеспечить ее всем необходимым.
— Не беспокойтесь, — заулыбался Уальдо, — моя матушка вам в этом поможет.
И снова лорд Харлестон смог только пробормотать, что это было бы очень любезно. Уальдо, кивнув, принялся с воодушевлением рассказывать о веселье, которое царило в доме Дженни Роджерс всю прошлую ночь.
Внезапно открылась дверь, и в столовую вошла Нельда Харль.
Теперь, имея возможность ее рассмотреть, лорд Харлестон понял, что девушка совсем не такая, как ему показалось вчера.
Она была гораздо выше, чем можно было подумать, и теперь, когда ее волосы были аккуратно забраны назад, выглядела старше.
Огромные глаза — серые, как море в шторм, — придавали ей более серьезный вид. Платье из зеленого шелка выгодно оттеняло белизну кожи.
Ужасные события, которые ей пришлось пережить, оставили под глазами темные круги и отеки.
Девушка на мгновение застыла в дверях.
Мужчины встали.
— Я… мне сказали спуститься… сюда… — проговорила она. — Познакомиться с вами.
— Я надеялся, что вы так и сделаете, — кивнул Уальдо. — Когда мы увиделись впервые, вы спали, а потому мы должны представиться. Я — Уальдо Альтман-младший, и дом, в котором вы остановились, принадлежит моему отцу.
— Мне сказали, — промолвила Нельда. — С вашей стороны так любезно приютить меня.
Она говорила низким и удивительно музыкальным голосом, и лорд Харлестон с облегчением подумал, что девушка, хотя и жила в этой стране, не приобрела американского акцента.
— А это, — указал Уальдо, — ваш родственник, лорд Харлестон!
Нельда повернулась к лорду Харлестону, и ее серые глаза широко раскрылись от удивления.
— Вы сказали… лорд Харлестон? — переспросила она.
— Да, — кивнул он. — И насколько я понимаю, вашим отцом был Гарольд Харль, так что вы — моя родственница.
Ее глаза блеснули.
— Папа часто говорил о вашем отце. Сейчас вы. Наверное, глава нашей семьи?
Лорд Харлестон наклонил голову в знак согласия, а Уальдо воодушевленно продолжал:
— Идите сюда, садитесь и расскажите нам о себе. Вы уже позавтракали?
— Да, благодарю вас, — ответила Нельда, — мне принесли завтрак в спальню. Я также должна поблагодарить вас за одежду, которая на мне. Боюсь, что моя собственная превратилась в лохмотья.
Девушка грациозно опустилась на стул, пододвинутый Уальдо.
Лорд Харлестон и Уальдо тоже сели. Лорд Харлестон скрестил ноги и откинулся на спинку, продолжая изучать Нельду и пытаясь решить, что она собой представляет.
— Боюсь, вы пережили ужасные события, — сочувственно произнес Уальдо. — Не думаю, что вы хотите об этом говорить?
После небольшой паузы Нельда ответила, с трудом подбирая слова:
— Это было ужасно… жутко… и если бы я не забралась в горы в поисках воды… они у-убили бы и меня, — Вам повезло, — кивнул Уальдо. — Индейцы прерий вели себя в последнее время вполне мирно, и никаких неприятностей не было. Уверен, ваш отец даже не подозревал об опасности, когда отправился в путь без сопровождения.
Помолчав, Нельда ответила:
— Папе советовали подождать, пока кто-нибудь еще поедет в Денвер… Но он хотел отвезти маму к врачу.
— Ваша мама болела?
— Да, она была тяжело больна, — ответила Нельда. — Мы могли, наверное, проехать половину пути на поезде, но железная дорога все равно еще не доходит до Лидуилля. И матушка вроде бы чувствовала себя хорошо, и все было в порядке, так что папа думал, что будет лучше ехать и… не терять времени.
В ее голосе прозвучала беспомощность.
— А чем страдала ваша матушка? — поинтересовался лорд Харлестон.
— Я… я точно не знаю, — ответила Нельда. — Она все слабела и слабела, всю зиму, и врач, который был в нашем городе проездом… кажется, он не слишком искусен в своей профессии… этот врач сказал, что ее следует увезти из Лидуилля, и как можно скорее.