Сахара

– Слишком уж большая, если учесть, что на протяжении нескольких береговых миль вдруг нашелся некто имевший мужество схватиться с трио наемных убийц. Почти чудо или... – он выдержал паузу, – или предусмотренное присутствие. Ева скептически покачала головой:
– Если вы, Исмаил, думаете, что это было подстроено, лучше сразу забудьте.
– Может быть, он сам организовал покушение, чтобы напугать вас и заставить вернуться в Штаты?
– Я же своими глазами видела, как он убил этих троих. Поверьте мне, такое невозможно инсценировать.
– И, после того как он вас забросил в отель, вы о нем больше ничего не слышали? – с сомнением спросил Хоппер.
– В конторке у портье оказалась записка с просьбой поужинать с ним сегодня вечером.
– И вы по-прежнему думаете, что он всего лишь добрый прохожий самаритянин? – настаивал Йерли.
Ева не обратила на него внимания и посмотрела на Хоппера:
– Питт сказал мне, что он в Египте с археологическими изысканиями по линии Национального подводного и морского агентства. И у меня нет особых оснований не доверять ему.
Хоппер обратился к Йерли:
–Должно быть, это нетрудно проверить.
Йерли кивнул:
– Я позвоню приятелю, он морской биолог в НУМА.
– Но вопрос все равно остается: почему? – отсутствующе пробормотал Хоппер.
Йерли пожал плечами:
– Если Еву собирались убить тайно, тогда все это должно быть частью заговора с целью напугать нас и заставить отменить нашу миссию.
– Да, но ведь у нас пять отдельных групп из шести человек в каждой, которые должны быть направлены в южную часть пустыни. И они будут разбросаны в пяти государствах, от Судана до Мавритании. И мы ни к кому не напрашивались. Ведь это их правительства обратились в ООН за помощью в нахождении ответа на вопрос о странной болезни, охватившей их страны. Мы приглашенные гости, а не незваные враги.
Йерли пристально посмотрел на Хоппера:
– Ты забываешь, Фрэнк, что есть еще одно правительство, которому мы не нужны.
Хоппер с мрачным видом кивнул:
– Ты прав. Я забыл о президенте Мали Тагире. Он с большой неохотой позволил нам пересечь его границы.
– Скорее уж не он, а генерал Казим, – поправил коллегу Йерли. – Тагир всего лишь марионетка. Настоящая сила, стоящая в тени правительства Мали, – Затеб Казим.
– Но что он может иметь против безобидных биологов, пытающихся спасать людей? – спросила Ева.
Йерли поднял перед собой ладони:
– Мы можем никогда не узнать этого.
– Это может быть случайным совпадением, – успокаивающе сказал Хоппер, – что за прошедший год люди, особенно европейцы, регулярно исчезают в необитаемых пустынях Северного Мали.
– Как туристы из того сафари, о котором сообщили газеты? – вставила Ева.
– Да, их местонахождение и судьба остаются тайной, – спокойно ответил Йерли.
– Но я как-то не могу поверить, чтобы между этой трагедией и нападением на Еву существовала какая-то связь, – сказал Хоппер.
– Но если предположить, что в случае с Евой зачинщиком был генерал Казим, тогда причина в том, что его шпионы разнюхали, что она участник группы биологов, которые будут заниматься исследованиями в Мали. Зная это, он и приказал своим наемным убийцам произвести предупреждение, чтобы мы не совались в его верблюжий заповедник.
Ева засмеялась:
– С вашим богатым воображением, Исмаил, вы могли бы стать великим сценаристом в Голливуде.
Густые брови Йерли сомкнулись:
– Я думаю, мы должны поостеречься и оставить малийскую группу в Каире до тех пор, пока все это дело не будет полностью расследовано и прояснена.
– По-моему, ты переигрываешь, – не согласился Хоппер. – А ты, Ева, за что? Отменить миссию или продолжить?
– Я бы рискнула, – сказала Ева. – Но я не могу говорить за других членов группы.
Хоппер уставился в пол, покачивая головой:
– Тогда придется обращаться только к добровольцам. Я не могу отменить миссию в Мали, потому что там неизвестно, отчего умирают сотни, может быть, тысячи людей. Я сам возглавлю эту группу.
– Нет, Фрэнк! – резко сказала Ева. – А вдруг случится самое худшее? Вы слишком ценны, чтобы терять вас.
– К тому же мы обязаны сообщить об этом деле в полицию. Не стоит поступать опрометчиво, – настаивал Йерли.
– Будьте серьезнее, Исмаил, – нетерпеливо сказал Хоппер. – Если обратиться в полицию, они обязательно задержат нас здесь и сорвут всю миссию. И мы на месяц погрузимся в волокиту. Я вовсе не собираюсь попадать в когти африканской бюрократии.
– Мои связи позволят обрезать эти когти, – отмахнулся Йерли.
– Нет, – непреклонно сказал Хоппер. – Я хочу, чтобы все группы сели на наш чартерный самолет и отправились по своим местам согласно расписанию.
– Тогда мы отбываем завтра утром, – сказала Ева. Хоппер кивнул:
– Никаких задержек, никаких откладывании. Утром мы должны оказаться в дороге.
– Вы без нужды подвергаете свои жизни опасности, – пробормотал Йерли.
– Нет, я приму страховочные меры.
Йерли непонимающе посмотрел на Хоппера:
– Страховочные меры?
– Я имею в виду пресс-конференцию. Перед тем как выехать, я обзвоню всех зарубежных корреспондентов службы новостей в Каире и объясню наш план, делая особое ударение на Мали. И, разумеется, я уделю внимание возможной опасности. И тогда, в свете международного паблисити, окружающего наше присутствие в его стране, генерал Казим дважды подумает, прежде чем угрожать жизни ученых, прибывших со всем известной миссией милосердия.
Йерли тяжело вздохнул:
– Ради тебя я буду надеяться на это. Искренне надеяться.
Ева обогнула стол и присела рядом с турком.
– Все будет хорошо, – произнесла она успокаивающим тоном. – Никто не причинит нам вреда.
– Вижу, вас уже ничто не переубедит. Итак, вы твердо намерены ехать?
– Если мы не поедем, могут умереть тысячи, – убежденно заявил Хоппер.
Йерли с печалью посмотрел на них, затем нагнул голову в молчаливом согласии. Лицо его заметно побледнело.
– Пусть тогда Аллах защитит вас, потому что, если он не придет вам на помощь, никто другой этого не сделает.
 
6
Когда Ева вышла из лифта, Питт уже ждал ее в вестибюле «Нил-Хилтона». Он был одет в светло-коричневый костюм, состоящий из однобортного пиджака и отутюженных брюк. Рубашка светло-голубая, с широким боттичеллиевским галстуком из темно-голубого шелка в черную и золотую крапинку.
Он стоял в свободной, небрежной позе, сложив руки за спиной, слегка склонив голову и рассматривая молодую красивую египтянку с волосами цвета воронова крыла в плотно облегающем платье с золотыми блестками. Она словно озарила вестибюль блестящей вспышкой, держа под руку мужчину, который был по крайней мере в три раза старше ее. Идя по ковру, она, не переставая, болтала. Ее роскошный зад раскачивался туда-сюда, подобно дынеобразному маятнику.
Впрочем, в выражении лица Питта не было ничего похотливого. Он смотрел на эту картину с отстраненным любопытством. Ева неслышно подошла сзади и прикоснулась к его локтю.
– Она вам нравится? – спросила она, улыбаясь.
Питт обернулся и посмотрел на нее сверху вниз глазами, зеленее которых она никогда не видела. Его губы раздвинулись в насмешливой улыбке, которую Ева нашла сокрушительной.
– Она слишком занята самоутверждением.
– А это не ваш тип женщин?
– Нет, я предпочитаю спокойных, интеллигентных особ.
У него глубокий голос с бархатным оттенком, вскользь отметила Ева, с удовольствием вдыхая слабый аромат мужского одеколона – не того едкого, который французские парфюмерные компании производят под ярлыками некоторых модных модельеров, но с более мужественным запахом.
– Полагаете, я могу счесть это за комплимент?
– Можете.
Она вспыхнула, невольно опустив глаза:
– У меня завтра рано утром вылет, так что я хотела бы лечь пораньше.
«Господи, как ужасно, – подумала она. – Я веду себя, как девочка на вечеринке первокурсников».