Обольститель

 
Андреа Кейн
Обольститель
Венди, я дарю тебе эту книгу со всей моей любовью и благодарностью за твою фантазию и не по годам развитую проницательность. А больше всего за то, что ты не только фантастический ребенок и великолепный партнер, но и самый лучший друг своей мамочки — о таком друге она и мечтать не смела.
 
Глава 1
Ньюмаркет Суффолк. Англия
28 апреля 1875 года
«Смерть Олдриджу!»
Второпях намалеванная на задней стене конюшни, эта фраза повергла Николь в неописуемый ужас. Не отдавая себе отчета в том, что делает, она туже натянула поводья Оберона, не в силах сдвинуться с места.
Ярко-красные буквы со зловещими жирными потеками производили жуткое впечатление: казалось, они были написаны кровью.
Прекрасное настроение, навеянное пирушкой, которую по поводу победы в дерби [1] устроил Олдридж, исчезло безвозвратно, на смену ему пришел жуткий, панический страх — слишком уж вызывающими были слова, слишком очевидной угроза. От волнения кровь ударила Николь в голову, и она чуть было не лишилась чувств.
«Смерть Олдриджу!»
Пытаясь унять дрожь, девушка зажмурила глаза, но это не помогло. Страх овладел всем ее существом, и она была не в силах ему противиться.
— Ники? — Скорее почувствовав, чем увидев реакцию дочери, Николас Олдридж, отделившись от компании приятелей-жокеев, поспешил к Николь. — Что случилось?
Та, словно не слыша отца, снова подняла глаза к жуткой надписи на стене.
— Проклятие! — тихо выругался Олдридж.
— Папа, — Николь обернулась к отцу, — это…
— Краска, Ники. Всего лишь краска.
— Я понимаю. — Николь облизнула пересохшие губы. — И смысл ясен. — Ее васильковые глаза пристально смотрели на отца. — Это ведь из-за скачек, да? Потому что ты не согласился?
Отец украдкой осмотрелся по сторонам.
— Как ты узнала? — взволнованно прошептал он. — Салливан поклялся мне, что не скажет ни слова.
— Салли ничего мне и не говорил. Да и ни к чему… Я не слепая. И не глухая. Ты проговорился во сне. Кроме того, я слышала, о чем вы шептались с Салли. Мне известно, как на тебя наседали последние несколько недель. Но я и представить себе не могла, что твой отказ повлечет столь серьезные последствия. Разве можно было предположить такое… — Николь с трудом перевела дыхание и пристально посмотрела на отца. — Но кто это написал? Насколько серьезна угроза?
— Подонки, написавшие эту гадость, Ники, ни малейшего представления не имеют о чести. Они уважают только силу, прав тот, кто сильнее — таков их девиз. — Сдвинув жокейскую кепочку на затылок, Ник медленно провел ладонью по лбу. — Я понятия не имею, кто стоит за всем этим. — Он покачал толовой. — Но те, кто выполняет приказания, мне знакомы. Боюсь, что… — Взглянув на дочь, Олдридж прикусил язык.
Николь, не спускавшая с отца глаз, побледнела еще больше.
— Но тогда мы должны действовать. И действовать немедленно, пока нас не опередили.
— Действовать? — Ник горько усмехнулся. — Девочка, ты не понимаешь, с чем… с кем мы имеем дело. Эти люди — специалисты по части насилия. От них нигде не скрыться. Я понял это, как только мне предложили сделку. Я знал, чем придется заплатить за победу на скачках. Мне это очень доходчиво объяснили. — Нахмурившись, Ник вновь посмотрел на стену. — Последствия… — пробормотал он. — Преследование. Ненависть. Черт, даже рукоприкладство! Всего этого я ожидал. Я также предполагал, что негодяи попытаются внести меня в черный список. И ничего бы из этого не сработало. Я слишком несговорчив, чтобы подчиниться им, и слишком хорошо знаю свое дело, чтобы меня можно было снять с дистанции. Но убить? — Ника передернуло от отвращения и негодования.
Пытаясь сохранить хладнокровие, Олдридж достал из нагрудного кармана куртки флягу и стал медленно отвинчивать крышку. Для Николь это, казалось, послужило сигналом к действию: она спрыгнула на землю, завела Оберона в стойло и распрягла его со скоростью и сноровкой профессионального конюха. Схватив тряпку и вырвав из рук отца флягу, девушка выплеснула ее содержимое на стену и принялась ожесточенно стирать надпись.
Вскоре вместо слов угрозы на стене темнело только обычное пятно.
— Вот так. Теперь никто не догадается, почему мы исчезли.
— Исчезли? — удивленно спросил Ник. — Я только что сказал тебе…
— Эй, Ник! — перебил Олдриджа Гордон Салливан, собственной персоной вваливаясь в стойло. — Мы празднуем твою победу. Так чего ж вы с Проказницей околачиваетесь здесь?
Ник медленно повернулся к своему давнему другу и напарнику:
— Салли, они побывали здесь и оставили свою визитную карточку.
Лицо Салли мгновенно посуровело.
— Проклятие. Я знал, что так оно и будет. — Гордон замялся и неуверенно взглянул на Николь.
— Говори свободно. — Ник выразительно развел руками. — Моя смышленая Проказница обо всем догадалась.
Салливан понимающе кивнул.
— Что за визитная карточка? — спросил он у Николь.
— Угроза. — Девушка указала на грязное пятно на стене. — Салли, они намерены убить папу. Я прошу его, пока не поздно, уехать отсюда.
— Убить? — эхом отозвался Салли. — Они так и написали?
— Дословно их послание гласило: «Смерть Олдриджу!» Понимающему, как говорится, достаточно.
Лоб Салли мгновенно покрылся испариной.
— Ник, что-то здесь не так. Ты не хуже меня знаешь: эти ублюдки не убивают. Припугнуть, поколотить — это да. Но убить? Нет… Во всяком случае, пока их не загонят в угол.
— Ты говоришь о Редли? — Ник недоверчиво нахмурился. — Но он сам повел себя неправильно, а вернее, просто глупо. К тому же у нас нет доказательств, что его убили эти мерзавцы.
— Так уж и нет? — Несмотря на то что Салли задал вопрос совершенно спокойным тоном, в тишине конюшни его голос прозвучал зловеще. — В прошлом сентябре мы с тобой выиграли дистанцию в Донкастере. И мы оба слышали, как Редли хвастался всем и каждому, кто только находился в пределах слышимости, что он сам разделается с подонками, которые наставили ему синяков. Он поклялся поменяться с ними ролями и вернуть свои денежки. Три дня спустя квартиру Редли ограбили, а его самого нашли убитым.
— Боже праведный! — Николь снова задрожала. — А я думала, что его просто обокрали.
— Возможно, так оно и было. — Стараясь успокоить дочь, Ник обнял ее за плечи. — Прекрати, Салли, ты пугаешь Ники. К тому же тут другое дело. Я не проигрывал денег этим бандитам. Я только отказался проиграть скачки.
— Почему же тогда они грозятся тебя убить?
— Теперь это не имеет значения, — вмешалась Николь. — Речь идет о безопасности моего отца, и я немедленно увезу его отсюда.
Привычным жестом Салли приподнял подбородок Николь.
— Согласен, Ник должен исчезнуть, но займешься этим делом не ты, а я.
— Ну, не-ет, — решительно запротестовала Николь, — для тебя это будет опасно, а для меня ничуть.
— Нет, — возразил Ник. — Мы должны найти другой выход.
— Вы оба несете чушь! — раздраженно воскликнул Салли. — И ни дьявола не соображаете! Пойми, Ник, эти люди знают все о тебе и о единственном обожаемом тобой существе. Так что в опасности не только ты, но и Николь.
— Проклятие! — побледнев как полотно, выдавил Ник. — Этого я не учел.
— Даже если это и так, Салли, ты не будешь спасать мою жизнь, рискуя собственной, — возразила другу отца Николь, лихорадочно соображая, как найти выход из создавшейся ситуации. — Так что, будь любезен, не вмешивайся. Это наше дело. Мое и папы.
— В самом деле? — приподняв бровь, насмешливо спросил Салли. — И как же ты намерена поступить? Умчишься с ним в неведомую даль? А о средствах существования ты подумала?
Салли заметил, что растерянность на лице Николь сменилась гримасой крайнего раздражения.
— Сейчас нет времени на споры. — Салли, быстро оглянувшись, убедился, что их никто не подслушивает, и, запустив руку в карман, достал оттуда ключ.