Эхо в тумане

— Нет никого, за кого я хотела бы выйти замуж, Тереза. Я никого не люблю.
— Вы знаете так много джентльменов?
— Конечно нет. Просто я никогда не встречала ни одного человека, к которому могла бы что-то испытывать… — Она внезапно оборвала фразу, придя в ужас оттого, что образ Трентона Кингсли нежданно-негаданно возник в ее памяти.
— Вы говорили… — подсказала Тереза.
— Я не помню.
— Все потому, что вы смущены. Разве не это мы обсуждаем?
— Я не знаю, что мы обсуждаем.
— Первое?
— Что?
— Первое. Ваше смущение. Пора приступить к этой проблеме.
— Да, — прошептала Ариана.
— Вы в замешательстве, так как не знаете, почему брат собирается выдать вас замуж?
— Нет, конечно. Бакстер хочет выдать меня замуж за богатого и щедрого человека, который сможет оплатить все долги моего брата и восстановить его респектабельность.
Тереза кивнула:
— Хорошо сказано. Тогда что вас смущает? Это каким-то образом связано с тем, что вы упали?
— Нет… Да… — Ариана закрыла лицо руками. — Я не знаю.
— Явный признак смущения.
Ариана подняла голову:
— Трентон Кингсли нашел меня в лабиринте и на руках отнес назад, в особняк.
— Герцог вернулся в Суссекс? — поинтересовалась Тереза.
— Чтобы расстроить помолвку Бакстера.
— Понятно.
— Это тебя не ошеломило?
— Дело не в том, ошеломило это меня или нет. Почему его появление так сильно смутило вас?
— Моя интуиция никогда меня так не подводила.
— Не помню, чтобы ваша интуиция вообще когда-либо вас подводила.
— Тогда это — первый случай.
Тереза не сразу заговорила, она долго смотрела на Ариану острым, непроницаемым взглядом темных глаз.
— Соблазн, наверное, был непреодолим, — наконец заявила она.
Желудок Арианы свело от чувства вины.
— Соблазн? — с трудом выговорила она.
— Ночь, туман. Песни птиц и аромат цветов. То, что всегда манит вас. Именно влечение, должно быть, и заставило вас уйти с вечера в честь помолвки брата.
— О… Да. Он был.
— Он?
— Соблазн, — повторила Ариана.
— Соблазн.
— Да… ведь о нем мы и говорили.
— Разве? — Тереза посмотрела ей прямо в глаза. У Арианы внезапно возникло чувство, будто разговор вовсе не о магии ночи.
— Пожалуй нет, — пробормотала она.
— Расскажи мне о нем.
Сердце Арианы тотчас же забилось.
— Я должна презирать его… Я презираю его.
— Вас потянуло к нему?
Руки Арианы сжались в кулаки. Она собиралась все отрицать.
— Это невозможно.
— Но это было.
— Он казался таким мягким, таким заботливым. — Волна теплоты разлилась в груди Арианы. — Он ходил по лабиринту до тех пор, пока не нашел меня, а потом нес на руках всю дорогу до дома. — Она сглотнула. — Я ощущала его гнев, но чувствовала, что он направлен не против меня. По крайней мере, до тех пор, пока он не узнал, что я Колдуэлл.
— Догадываюсь, это сообщение не доставило ему удовольствия, — согласилась Тереза, — как и его имя вам. Но что вас смущает?
— Он убил Ванессу! — воскликнула Ариана, и глаза ее наполнились слезами. — Или, во всяком случае, несет ответственность за ее самоубийство!
— Да, так казалось.
— Тогда почему ты спрашиваешь — что меня смущает?
— Ваш инстинкт восстал против ваших принципов.
— Мой инстинкт меня подвел.
— Возможно. А может, и нет. Здесь замешаны ваши эмоции, это мешает вам прийти к объективному выводу, — убеждала Тереза.
— Я не могу относиться объективно к человеку, который убил мою сестру! — судорожно бросила Ариана, живо припомнив запятнанное кровью платье Ванессы в тот день, когда его прибило к берегу Суссекса, а тело ее навсегда погрузилось в водяную могилу.
— Да, не можете, — согласилась Тереза. Она убрала компресс с лодыжки Арианы и осторожно ощупала опухоль. Удостоверившись, что лодыжка хорошо заживает, она прикрыла ногу одеялом.
— Наружность — нечто способное зачаровывать, — заметила Тереза, — она меняется в зависимости от перспективы и часто совсем не такая, как считают окружающие.
— Я бы хотела никогда больше его не видеть.
Тереза улыбнулась и встала, помогла Ариане поудобнее устроиться на подушках, расправила одеяло у ее плеч.
— Мы достаточно долго болтали, я хочу, чтобы вы отдохнули, миледи.
Ариана подчинилась, внезапно почувствовав себя невыносимо усталой.
— У меня болит голова, — прошептала она, закрывая глаза.
— Намного больше, чем ушиб, — согласилась Тереза, задергивая занавески. — И все же сон придет, так как ваше сердце спокойно.
Ариана не слышала последних слов Терезы — она уже засыпала.
Тереза нежно провела рукой по волосам своей прелестной встревоженной хозяйки.
— Ваша душа тоже обретет мир и покой, миледи. Но, прежде чем это произойдет, придется преодолеть большое расстояние.
Вглядываясь в спокойные черты Арианы, Тереза, обладавшая врожденной способностью, которую верующие называют предвидением, а скептики определяют как колдовство, предвосхищала ее будущее. Перед ее мысленным взором ясно предстало то, чему суждено осуществиться. Нечасто ее видения были такими определенными и четкими, как на этот раз. Подобное произошло шесть лет назад.
Она была уверена тогда. Не сомневалась и сейчас.
Ариана встретила свою судьбу.
 
Глава 3
Его триумф и приподнятое настроение испарились к рассвету.
Ступая широко и быстро, Трентон на ходу нагнулся, поднял горсть влажного песка и сжал его в ладони так сильно, что кожа стала гореть, как от ожога. Боли он почти не чувствовал, настолько велико было охватившее его смятение.
Прошел лишь день после бала у Ковингтонов, как на смену эйфории, охватившей его сразу же после победы, пришла необъяснимая ярость и разъедающее душу беспокойство.
Черт бы побрал Колдуэллов!
Трентон с силой швырнул комок песка в сверкающие воды залива Осборн. Он двигался, словно преследуемый демонами, отбрасывая камни с дороги. Боль в напрягшихся мышцах усилилась, напомнив ему о том, какое большое расстояние он преодолел.
Он шел уже несколько часов. Бембридж, маленькая деревушка, примыкавшая к его любимому Спрейстоуну, уютно расположилась на живописных Меловых утесах острова Уайт, более чем в десяти милях к югу от королевского Осборн-хауса. Но он почти не замечал перемены ландшафта, не ощущая течения времени, а просто шел в поисках видимости покоя, хотя обычно захватывающее зрелище моря Солент, узкого пролива, отделявшего Уайт от Английского побережья, успокаивал его.
Он пошел медленнее, лениво наблюдая за изящными яхтами, скользившими вдоль берега по направлению к королевскому яхт-клубу в Уэст-Каус. Скопление одновременно приближающихся парусных суденышек не удивляло, так как поднялся ветер, и волны, пенясь, с возрастающей силой бились о берег. Надвигался один из экзотических летних штормов острова Уайт, обещая к сумеркам его бурное начало.
Трентона это не беспокоило, он знал, что у него есть еще несколько часов, прежде чем разразится шторм. Вытерев брызги со лба, он с надеждой ожидал, когда удивительное чувство спокойствия наполнит его душу.
Оно так и не пришло.
Что-то с ним было не так?
Трентон подошел к кромке воды, беспощадно анализируя свое скверное настроение. Прошлым вечером его план осуществился, и желание, снедавшее его все эти долгие годы, исполнилось. Наконец, Бакстер Колдуэлл был разорен.
Если бы даже старательно проведенное расследование не убедило Трентона в бедственном положении виконта, один взгляд на лицо Колдуэлла в тот момент, когда Ковингтон уступил его требованиям, снял все сомнения. Лишившись приданого Сузанн, Колдуэлл остается без гроша. А для такого бессердечного ублюдка, как Колдуэлл, бедность ужаснее самой страшной, даже смертельной болезни.
Так где же удовлетворение от восстановленной справедливости, которое надеялся ощутить Трентон?
Опустившись на песок, он откинулся на руки, не обращая внимания на ледяной поток, плескавшийся вокруг него и промочивший его брюки и ботинки. Он всматривался в невидимый далекий берег Англии, воскрешая в памяти удивительный образ, рожденный прошлой ночью. У него сразу же возникло смутное чувство чего-то знакомого, но он не смог понять, отчего оно появилось. Хотя одному Богу известно, как он мог не заметить сходства, учитывая, что цель его приезда состояла в том, чтобы свести счеты с Колдуэллом. А сходство было поразительным.