Синдром
— День добрый, — сказал Дюран, открыл дверь и отошел в сторону, пропуская посетителей.
Эйдриен удостоила его мимолетным взглядом и вошла вместе со следующим за ней по пятам спутником. Удивительно, как сильно она походила на Нико и в то же время… Две сестры — как Беляночка и Розочка, и Эйдриен, несомненно, отводилась роль первой. Когда Дюран видел свою пациентку в последний раз, она была в короткой юбочке и обтягивающем топе. Ее сестра — совсем другое дело. Она носила строгое зеленое платье до середины икр, мягкий воротник-хомут закрывал подбородок. Выглядело так, будто Нико решила поиграть в переодевание и изображала свою детсадовскую воспитательницу.
Дюран закрыл дверь, повернулся к гостям и с удивлением принял конверт, который протягивал ему мужчина.
— Что это?
— Исковое заявление, — ответил тот.
— Что?
— На вас подали в суд.
— В чем меня обвиняют?
Человек с бакенбардами усмехнулся и бросил косой взгляд на Эйдриен.
— А вы сами-то как думаете? — не без иронии поинтересовался он.
Дюран повернулся к Эйдриен, щеки которой моментально залились румянцем, хотя он не смог бы с уверенностью сказать, от чего именно: от смущения или переполнявшей ее ненависти.
— Я сужусь с вами, — сказала она.
— А в чем вы меня обвиняете? — поинтересовался Дюран.
— Я обвиняю вас в умышленном причинении эмоционального расстройства и мошенничестве. — Она кивком указала на конверт и пояснила: — Здесь жалоба и повестка явиться в суд. У вас есть двадцать дней на ответ.
— О, ради Бога! — воскликнул психотерапевт, не в силах поверить своим ушам.
— Это еще не все, — продолжала Эйдриен. — Мы были в полиции. Они хотят с вами побеседовать.
Доктор покачал головой:
— Послушайте, я знаю, что горе делает с людьми, но поймите, у вашей сестры были очень серьезные проблемы.
— Да. А теперь очень серьезные проблемы у вас, — отрезал мужчина с бакенбардами. — Или скоро возникнут, потому что вы попадете за решетку.
— Какая нелепость, — проговорил Дюран.
— Ничего подобного. Вы — мошенник, — заявила сестра покойной.
— И мы можем это доказать, — подтвердил ее спутник.
Дюран закрыл глаза, покачал головой и устремил взгляд на Эйдриен.
— Я сделал для вашей сестры все, что мог.
— Знаете, — вмешался спутник сестры Нико, — не исключено, что вы близки к истине, только это сейчас не важно. Вопрос стоит следующим образом: вы шарлатан и нарушили закон.
— Какой закон?
— Карандаш под рукой? Записывайте: Глава 33, Раздел 2, 3310 точка 1. Советую заглянуть.
— Куда заглянуть? — спросил Дюран.
— В Уголовный кодекс округа Колумбия. Вы практикуете в сфере здравоохранения без лицензии. Нехорошо.
Дюран повернулся к мистеру с бакенбардами и впервые пристально посмотрел на него. Казалось, он был сплошная кость и хрящ, один из тех жилистых мужчин, которые мальчишками лезут в каждую драку — и с возрастом не отказываются от этого пристрастия.
— Не производит впечатления, — проговорил врач. — Зато мне интересно, кто вы такой?
Человек довольно улыбнулся — наконец-то ему удалось привлечь внимание к своей персоне, — сунул руку в карман, извлек визитку и протянул ее собеседнику:
Эдвард Бонилла,
«Бонилла и компаньоны». Частные расследования.
Скромного формата карточка изобиловала номерами: телефон, факс, мобильный и пейджер. В правом верхнем углу — эмблема детектива: банальный отпечаток пальца под банальным увеличительным стеклом — претензия на юмор, догадался Дюран.
— Мистер Бонилла — частный детектив, — объяснила Эйдриен. — А я юрист. Так что сами можете догадаться, чем это для вас может обернуться: мы вас посадим.
Дюран покачал головой, не веря своим ушам.
«Посадить меня?!»
— Послушайте, — начал он, — я понимаю ваши чувства, но вы не правы на мой счет и ошибаетесь, утверждая, что у меня нет лицензии. Она висит на стене в кабинете, рядом с дипломами.
Бонилла глумливо усмехнулся.
— Дайте-ка я вам кое-что покажу, — сказал он, помахивая кожаной папкой для бумаг. — Не против, если мы на минутку присядем?
Дюран указал на диван в гостиной. Усевшись, Бонилла с особой торжественностью открыл папку и выложил ее содержимое на журнальный столик.
— Первое, что я сделал, — сказал он, вытаскивая из стопки несколько листов бумаги, — навел справки в Медицинском совете округа. — Детектив нацепил на нос толстенные очки и вперил взгляд в документы. — Когда я назвал вашу фамилию, угадайте, что меня первым делом спросили? Кто вы: психотерапевт или психолог — в этом огромная разница! Как выяснилось, любой врач может практиковать как психотерапевт. А вот клинический психолог — кем вы называетесь — это другое дело. Потому что первое: у вас должна быть докторская степень, и второе: вы должны закончить интернатуру. То есть защитить докторскую под наблюдением руководителя, а потом написать научную работу. Лишь тогда вам позволят сдавать экзамен на лицензию. А вы, док, не выполнили ни одного из этих требований.
Дюран молча сидел в кресле, не находя слов от удивления, потом подался к детективу и проговорил:
— Должно быть, вы не очень хороши в своей области.
— Даже так?
— Да. Потому что в противном случае вы бы знали, что у меня диплом с отличием.
— Чепуха у вас с отличием! — не удержался Бонилла. — Когда в совете сказали, что первый раз о вас слышат, я подумал: «Какого черта — наверное, проглядели. Может, этот человек зарегистрирован где-то в другом месте: Виргиния, Мэриленд, Аляска, — почем знать. Может, забыл продлить лицензию». Я навел справки в Американской психиатрической ассоциации. И знаете что? Они тоже не располагают о вас никакой информацией. И тогда мне пришло в голову проверить ваши дипломы — те, которые видела здесь наша общая знакомая. Браун и Висконсин, если не ошибаюсь?
— Совершенно верно.
— Нет, не верно. Для затравки ставлю вас в известность, что Браун вы не оканчивали. Если быть точным, вы туда даже не ходили. — Бонилла извлек из папки какой-то листок и положил его на журнальный столик.
Врач взял бумагу и стал читать. Невероятно, но письмо, по крайней мере на первый взгляд, казалось подлинным. Согласно справке из университета между 1979 и 1993 годами студент Джеффри Дюран не посещал Браун. Проверка журналов академических наставников класса 1990 года не выявила ни единой ведомости на его имя. В управлении, которое регистрирует проживающих в университетском городке, нет записей, связанных со студентом под этой фамилией. В письме благодарили мистера Бониллу за то, что он довел до сведения руководства университета факт ошибочного включения фамилии Дюрана в списки выпускников 1990 года.
«И хотя нам не удалось выяснить, каким образом произошел данный сбой, мы предприняли необходимые шаги по усилению компьютерной защиты как в университете в целом, так и в офисе секретаря, ведающего учетом студентов в частности».
Дюран глазам своим не верил.
— Они что же, подумали…
— Что вы взломали университетские базы данных, — закончила за него Эйдриен.
— Но я ничего такого не делал.
Бонилла язвительно ухмыльнулся, показав короткие желтые зубы.
— Ну разумеется, не иначе как ошибка. Вы ходили в Браун и никогда не брали в библиотеке книг, не отмечались в журнале посещаемости и не записывались в столовую… Как я и сказал, «чушь с отличием». — Детектив приподнял брови и извлек из папки второй лист. Шлепнув им по столу, он победоносно объявил: — В Висконсине о вас также слышат впервые.
Дюран взял бумагу с шапкой университета и такой знакомой эмблемой: глаз, а сверху и снизу слова: «Numen Lumen». [12]
«Дорогой мистер Бонилла.
Пишу вам относительно Джеффри А. Дюрана в ответ на ваш запрос.
Хотя Джеффри Дюран фигурирует в списке выпускников 1994 года, дальнейшая проверка соответствующих файлов и баз данных подтвердила ваши опасения относительно целостности этого списка. Мистер Дюран не получал ученой степени в Висконсинском университете».