Коплан открывает огонь

— Альфонс Пуарье? — спросил Коплан. — У вас есть несколько минут?
Он властно вошел в помещение, в то время как оцепеневший сторож кивнул головой в знак согласия.
Они находились в зале с земляным полом, где витали тонкие запахи алкоголя и эфира. Возле одной стены на мощных подставках стояли пять дубовых бочек по два метра высотой.
— Я заходил к вам домой, но не застал, — сказал Коплан намеренно небрежным тоном. — Полагаю, мы можем здесь поговорить?
Тень подозрения отразилась на лице мулата. Он зацепился пальцами за пояс грязных шортов и буркнул:
— О чем поговорить? Кто вы?
— Об этом не заботьтесь и откровенно отвечайте мне, если хотите избежать неприятностей, — твердо посоветовал Коплан. — Вы слышали об американцах, которые хотят построить фаянсовый завод?
Озабоченный Альфонс Пуарье оперся плечом на одну из бочек и исподлобья взглянул на пришедшего. Вопрос явно застал его врасплох.
— Да, — признался он. — Мне о них говорили...
— Кто вам говорил?
Пуарье опустил глаза, как бы вспоминая.
— Я освежу вашу память... Это не Шене, служащий ЭДФ?
После паузы Пуарье произнес:
— Возможно... И что с того?
— Я хотел быть уверенным в этом, вот и все. Вы были с Гюставом Сосюром, когда Шене рассказал, что Филдзы хотят построить здесь предприятие?
Пуарье щелчком сбил шляпу назад. Его озабоченность все возрастала, так же как и недовольство. Однако он согласился:
— Да, Гюстав был с нами. Коплан кончал плести свою сеть:
— Шене указал вам место, где американец рассчитывал поставить свой завод?
Мулат кивнул:
— Недалеко от Трините, кажется.
Он отодвинулся от огромной бочки со словами:
— А теперь, сожалею, но мне надо осмотреть кочегарку...
Он собрался уйти, но следующий вопрос заставил его остановиться:
— А Шене говорил, что Филдз должен был в тот вечер встретиться с Ларше?
Лицо мулата стало смертельно бледным, его черты обмякли.
— Я не замешан в эту историю, — запротестовал он бесцветным голосом. — Зачем вы пришли надоедать мне с этой белибердой?
Коплан схватил его за руку.
— Отвечайте, — сурово потребовал он. — Я вас ни в чем пока не обвиняю, я просто прошу уточнений.
Бегающие глаза Пуарье остановились на могучем запястье противника.
— Да, Шене нам сказал, что беке должен обсудить вопрос о продаже своей земли с американцем. Но нам на это было наплевать... О чем только не говоришь, когда закусываешь!
Коплан отпустил его.
— Ну да, это нормально, — согласился он без малейшей иронии. — А что вы делали потом в тот вечер?
Пуарье надул щеки, присвистнул.
— Да я не помню... Как всегда... С семи часов я должен был быть здесь на работе.
— Вы в этом уверены? Я проверю!
— Давайте. Я ни в чем не виноват, — прошептал мулат.
Коплан не слишком поверил его внешней искренности, однако сказал:
— Ладно, пока мне достаточно. Всего доброго.
Он повернулся, пошел к двери, но вдруг услышал за спиной слабый металлический звук. Он отскочил в сторону, одновременно оборачиваясь.
Пуарье сжимал нож, который схватил с железного стола. Захваченный врасплох резким движением белого, он расставил ноги, готовясь к обороне.
Коплан, раскинув руки, пристально смотрел на противника. Тот словно внезапно свихнулся: его белые глаза вылезли из орбит, изо рта текла слюна. Оружие, которое он держал как саблю, имело широкое лезвие и напоминало мачете для рубки тростника.
Нагнувшись вперед, Пуарье приблизился. Коплан отступил вбок, чтобы не оказаться зажатым в угол зала. Его дыхание ускорилось, напряженные нервы могли реагировать в сотую долю секунды.
Мулат сделал рывок, и нож вонзился... в пустоту. Коплан залепил резкий хук в ребра нападающему. У Пуарье перехватило дыхание, он покачнулся, поднял свое страшное оружие и, целясь в шею белому, ударил снова.
Его руку зажали тиски. Сверхъестественная сила оторвала его от земли, подняла, встряхнула, и он полетел по воздуху вниз головой и тяжело шлепнулся на земляной пол, выругавшись от ярости.
Его вывернутая кисть выпустила оружие.
Коплан оттолкнул нож ногой, потом бросился на лежащего, прижал его коленом и придавил руки к земле.
— Подонок... — прошипел он. — Да плевал я на твои внезапные нападения!
Он сжал запястья мулата и ударил его же руками по лбу шесть раз подряд.
Пуарье начал было вырываться, но его попытка была короткой, желудок сжался под тяжестью. Обливаясь потом, он остановился.
— Хватит шутить! — предупредил Франсис хриплым голосом. — Или ты все выложишь, или я засуну тебя в печь живьем. Что вы сделали с Ларше?
Парализованный, задыхающийся мулат сморщился:
— Нет... Клянусь Святой Девой, всеми святыми рая... Я ничего не знаю о месье Ларше.
— Ну, не изображай из себя дурака, — буркнул Коплан. — Зачем же ты пытался меня убить?
Пуарье мотал головой.
— Не потому, — простонал он, чувствуя, что у него сломаны ребра.
— Тогда почему, черт возьми?
— Потому что... в тот вечер я... меня здесь не было. А вы могли это узнать. Но месье Ларше — нет.
В этот раз очевидная откровенность пленника озадачила Коплана, хотя ответ не объяснял нападение.
— Где ты был? — спросил Франсис. — Ты так боялся, что я это узнаю?
Пуарье увидел всю глубину пропасти, куда его толкнула импульсивность. Он закрыл рот, попытался придумать отговорку. Коплан не дал ему времени. Он освободил одну руку и несколько раз ударил его наотмашь по лицу.
— Говори! — приказал он. — Если у тебя есть алиби, даже компрометирующее, скажи. Я занимаюсь только похищением беке, на остальное мне плевать. Но если ты соврешь, береги свою шкуру!
Мулат, как только его физиономия перестала трястись под оплеухами, выговорил:
— Я ходил на собрание...
— Конечно, на тайное? Пуарье подтвердил, опустив веки.
— Куда? И берегись...
— Возле собора, в подвале горшечной лавки на улице Антуана Сиже.
— Гюстав Сосюр там тоже был?
— Нет.
— А Шене?
— И его не было.
Коплан рывком поднялся, отступил на шаг и на секунду задумался.
— Слушай, мне нужны сведения, которые помогут прояснить дело о похищении. Ты случайно ничего не слышал?
Пуарье приподнялся, оперся ладонью на землю. Другой рукой он вытер потный лоб.
— Я ничего не знаю, — вздохнул он. — Из тех, с кем я знаком, тоже никто не знает. Мы говорили об этом, раз газеты писали, но...
Он пожал плечами, показывая свою неосведомленность. Коплан сунул кулаки в карманы.
— Кто ходит на эти собрания на улице Сиже? Кандидаты в революционеры?
В глазах Пуарье блеснул яростный огонек.
— Честные коммунисты, — высказался он. — Все остальные прогнили, продались Франции!
— Коммунисты могут собираться открыто. У них есть помещение, газета. Почему в подвале?
Пуарье замолчал, его лицо превратилось в холодную маску.
— Где я могу найти Гюстава в девять? — спросил Франсис, бросив взгляд на часы.
Мулат оживился:
— Гюстав? Сейчас его нет в Фор-де-Франсе...
— А? Где же он ошивается?
— Сейчас в Джорджтауне, в Британской Гвиане. Руки Коплана уперлись в бока.
— Когда он уехал?
— Ну... Дней восемь назад.
— Ты знаешь, где он там живет?
— Разумеется. Он пишет письма... Его адрес: Сассекс-стрит, дом тридцать два.
— Долго он там пробудет?
Пуарье в знак сомнения выпятил губу.
— Это... Коплан сжал зубы.
— Возвращайся в свою кочегарку, — посоветовал он. — А на будущее постарайся владеть собой. До свидания.
Он направился к двери.
Не вставая, Пуарье метнулся к ножу, схватил его за острие и твердой рукой метнул в спину Коплана, как раз в тот момент, когда тот подошел к порогу.
 
Глава 7
Когда Франсис повернулся спиной к еще сидящему Пуарье, он подумал, что мулат выболтал тайну, из-за которой едва не совершил преступление, и что поэтому надо опасаться последнего предательства с его стороны.