Пылающий лес

— На этот раз будет побит он, — ответил Карриган. — Я готов поставить все на свете, даже жизнь, что он будет побежден.
Прояснившееся было лицо Сен-Пьера снова омрачилось.
— Моя Жанна взяла с меня слово, что я не допущу этой борьбы, — сказал он.
— А почему… почему ей вмешиваться в такие дела, которые должны улаживать мужчины?
Сен-Пьер опять рассмеялся, хотя и несколько принуждённо.
— Мягкосердечие, мсье! Она смеялась над моим поражением и смотрела на него как на простую шутку. «Как! Мой великан Сен-Пьер с кровью старой Франции в жилах побит каким-то огурцом 1!»— восклицала она. И, доложу я вам, хохотала до упаду. Но с вами — другое дело. Она была похожа на полотно, когда умоляла меня не разрешать вашей схватки с Бэтизом. Она боится, что борьба повредит вам. Но я уверяю вас, что не ревную, мсье. Она ничего не старается скрывать от меня. Все говорит мне, словно малый ребенок. А потому…
— …я буду бороться с Бэтизом, — закончил Дэвид. — Мы с ним дали друг другу слово. Мы будем бороться, если только вы не свяжете нас по рукам и ногам. А что касается пари…
— Да, каковы условия пари? — нетерпеливо перебил Сен-Пьер.
— Ставки будут крупные, — сознался Дэвид.
— Согласен, мсье.
— Ведь борьба без пари — все равно что трубка без табаку, Сен-Пьер.
— Вы правы, мсье.
Дэвид подошел ближе и положил ему на плечо руку.
— Сен-Пьер, я надеюсь, что вы и… ваша Жанна согласитесь на мое предложение. Вот оно. Если Бэтиз уложит меня, я скроюсь в лесах и ни одного слова о всем происшедшем, начиная с того, что было за скалой, никогда не сорвется с моих губ. Ни одного даже намека не дойдет до правосудия. Я позабуду о покушении на мою жизнь и о подозрительном бормотании вашего калеки. Вы будете в безопасности. Ваша Жанна будет в безопасности, если только Бэтиз одолеет меня.
Он замолчал, ожидая ответа. Сен-Пьер не отвечал, однако, и только глядел с изумлением; но видно было по его загоревшимся глазам, как глубоко задели его слова Карригана.
— А если случится так, что победителем окажусь я, — продолжал Дэвид, беспечно отвернувшись к окну, — тогда я ожидаю от вас такой же щедрой расплаты. Тогда по условиям пари вы должны будете подробно сообщить мне, почему ваша жена пыталась убить меня, а также расскажете мне все, что знаете о человеке, которого я ищу, о Черном Роджере Одемаре. Вот и все. Как видите, ставки довольно крупные.
Он не смотрел на Сен-Пьера, но слышал за своей спиной его тяжелое дыхание. Некоторое время оба молчали. Это был решительный момент для Карригана, но он так беспечно повернулся лицом к Сен-Пьеру, словно его предложение не представляло никакой особенной важности. Сен-Пьер не смотрел на него. Он глядел по направлению к двери, точно желая увидеть поскорее мощную фигуру чистившего палубу Бэтиза. Он был явно взволнован, лицо у него горело. Внезапно он взглянул на Карригана.
— Мсье, выслушайте меня! — сказал он. — Вы храбрый человек и человек чести. Я знаю, вы свято сохраните в своем сердце то, что я намерен сообщить вам, и никогда не обмолвитесь ни одним словом, — даже моей Жанне. Я не осуждаю вас за то, что вы любите ее. Non! Вы не виноваты в этом. Вы отчаянно боролись с самим собою, за что я и уважаю вас. Откуда я все это знаю? Mon dieu, она сама мне сказала. Сердце женщины чутко, у нее же и тонкий слух, мсье. Когда вы были больны, то все время твердили в бреду о своей любви, а после того как она вернула вас к жизни, ее глаза неоднократно видели ту правду, которую вам так хотелось скрыть. Скажу больше, мсье: однажды она почувствовала, как вы коснулись губами ее волос. Она знает все и обо всем рассказала мне, открыто и невинно, хотя ей и волнует сердце сознание того, что она любима. Мсье, если бы вы видели, как горели ее глаза, как пылали ее щеки, когда она поверяла мне все эти тайны! Но я не ревнив. Non! И говорю вам все только потому, что считаю вас мужественным человеком и человеком чести. Она умерла бы от стыда, если бы узнала, что я обманул ее доверие. И все же я счел необходимым об этом сказать вам, потому что Жанна не должна быть замешана в нашей игре. Вы меня понимаете, мсье? Мы с вами двое сильных мужчин, которые ведут друг с другом борьбу. Я, Пьер Булэн, неспособен к постыдной ревности, если сердце женщины чисто и невинно, а мужчина честно борется со своей любовью, как это делаете вы. А вы, мсье, вы также неспособны ранить своей грубой мужской рукой это нежное, похожее на цветок сердечко, которое в эту минуту бьется от страха за вас сильнее, чем это позволяет ему долг. Не правда ли, мсье? Да, мы будем с вами держать пари. Но если вы и уложите Бэтиза — чего не будет, боритесь вы хоть сто лет! — я все-таки не скажу вам, почему моя Жанна стреляла в вас за скалой. Non, никогда! Зато клянусь, что скажу вам о другом. Если вы выиграете, я скажу вам все, что знаю о Роджере Одемаре, а я знаю достаточно, мсье. Согласны?
Медленно протянул Дэвид свою руку. Сен-Пьер схватил ее. Пальцы обоих мужчин сжались, словно стальные тиски.
— Завтра вы будете биться, — сказал Сен-Пьер. — И вы будете так страшно избиты, что у вас, быть может, на всю жизнь останутся следы. Мне жаль вас. Такого человека, как вы, мне хотелось бы иметь братом, а не врагом. И она никогда не простит мне. Она всегда будет помнить об этом. В ней никогда не умрет мысль о том, что я бесчеловечно допустил вашу схватку с Бэтизом. Но так будет лучше для всех. А мои люди? О, diable, это будет для них великим спортивным днем, мсье!
Он опустил свою руку и повернулся к двери, которая через минуту за ним уже захлопнулась. Дэвид остался один. Он все время молчал. Он не произнес ни единого слова, слушая страшную истину, которую спокойно и без малейшего волнения открыл ему Сен-Пьер. В глубине своей души он был уничтожен, но его словно высеченное из камня лицо скрывало его стыд. И вдруг за стеной раздался звук, который словно обжег его. Это, был хохот, могучий оглушительный хохот Сен-Пьера! И хохотал он не так, как хохочет человек, у которого исходит сердце кровью. Нет, это был вольный, беззаботный хохот, напоенный радостью этого солнечного дня.
И, прислушиваясь к нему, Дэвид почувствовал нечто большее, чем удивление перед этим человеком. И бессознательно его губы повторили слова Сен-Пьера: «Завтра вы будете биться!»
Глава XVI
Долго простоял Дэвид у окна каюты, смотря, как возвращается обратно на плоты лодка с Сен-Пьером Булэном и калекой Андрэ. Она двигалась медленно, как будто бы Сен-Пьер нарочно мешкал, чтобы дать себе время поразмыслить обо всем, что произошло. Стиснув руки, с окаменевшим лицом, Карриган глядел на пылающий закат. Теперь, когда прошло нервное напряжение тяжелых минут, он не старался больше удерживать в себе то хладнокровие и решительность, с какими он встретил главу Булэнов. В глубине души он чувствовал себя раздавленным и униженным. В его теле ныл каждый нерв.
Карриган мог видеть из своей каюты, как Сен-Пьер сидел неподвижно, слегка сгорбив свои могучие плечи, с опущенной головой, а калека лениво работал кормовым веслом, не сводя глаз со своего хозяина. Теперь в Карригане проснулось негодование на себя. В своем эгоизме он восхищался той борьбой, которую он вел со своим любовным влечением к жене Сен-Пьера. Но что значила эта борьба в сравнении с той трагедией, с которой встретился теперь Сен-Пьер!
Он отвернулся от окна и снова оглядел каюту — комнату Сен-Пьера и его жены, — и лицо у него загорелось от стыда за самого себя. Словно живая, встала перед ним другая картина. Он поставил себя на место Сен-Пьера. Он — муж Мари-Анны и обожает ее так, как должен обожать ее Сен-Пьер; и вот он находит в своем доме постороннего, который спал на его постели, а его жена не отходила от незнакомца дни и ночи, спасая ему жизнь; затем этот незнакомец влюбляется в принадлежащую ему женщину, говорит ей о своей любви, целует ее, держит в своих объятиях, а его присутствие заставляет ее глаза и щеки загораться тем жарким огнем, который раньше, до прихода незнакомца, вспыхивал только для него. И он обязан выслушивать, подобно Сен-Пьеру, как она умоляет его не причинять этому человеку никакого вреда, как своим нежным голоском она рассказывает ему обо всем, что произошло между ними, и видеть в ее глазах…