Майами, 69

Увидев приближавшегося к ней седовласого мужчину в шоферской ливрее, Кара машинально сложила газету.
— Простите, мисс, — обратился к ней подошедший шофер. — Вы прибыли первым рейсом из Стамбула? Случайно, вы не мисс Кара О'Хара?
— Да, — ответила девушка, — это я.
— А я — Чарльз из “Отель Интернэшнл”, — улыбаясь, представился он. — Мистер Флетчер шлет вам свои извинения за задержку с машиной. А это вам. — Водитель гостиницы протянул ей шикарный букет орхидей. — Добро пожаловать в Майами-Бич и в “Отель Интернэшнл”, мисс О'Хара! — сказал он и надел на голову свою форменную фуражку. — У выхода из аэропорта вас ждет лимузин. Где ваш багаж?
 
Глава 4
Билл Мейерс, все это время наблюдавший за девушкой, дождался, когда она с шофером из “Отель Интернэшнл” отъехала от здания аэропорта, вошел в помещение, на время предоставленное Джеку Торку. Тот в этот момент с облегчением расстегивал пуговицы тесно сидевшего на нем форменного пиджака инспектора иммиграционной службы.
— Видели, что произошло в зале? — спросил Мейерс.
— Я все видел, — ответил Торк.
— И что вы по этому поводу думаете?
— Разрази меня гром, если я что-то понимаю! — ответил Торк. — Если мисс О'Хара знает этого малого, то здесь со мной она вела себя слишком уж хладнокровно. Увидев, как Порфиро Родригес входил с ней в контакт, я подумал, что все это дело и выеденного яйца не стоит.
— Порфиро работает на Хассана Хафиза?
— Скорее всего, да. Услуги его недешевы, а Хафиз на ветер денег не бросает.
— Послали за ней следить?
— А зачем? Нам же известно, куда она поехала.
— А что в отношении пилота? Мистер Торк только развел руками.
— О Мэллоу в управлении нами получены самые лестные отзывы, — сказал он, — хотя вероятно, что и он не прочь немного подзаработать. Пилот в “Консолидейтед ойл” может исполнять и другие функции. Однако все может быть и гораздо проще — предположим, что он любитель рыжеволосых девиц, у которых большая грудь и длинные ноги. Пока никаких достоверных фактов считать, что парень ведет двойную жизнь, у нас нет. Наш человек в Стамбуле передал, что после того, как мисс О'Хара напечатала для него несколько писем, он пригласил ее в бар гостиницы. Немного выпив, они сели в такси, переехали через Глата-мост, после чего в течение двух дней никто из наших их не видел.
— Интересно, а почему нам подобных заданий прежде не поручали? — Мистер Торк кисло улыбнулся.
— Нет, у меня нечто подобное уже было. И не раз, — ответил Мейерс. — Однако с такой восхитительной красоткой, какой показалась мне мисс О'Хара, я столкнулся впервые. Последний случай, аналогичный этому, произошел со мной в Карачи. Тогда я имел дело с одной бабенкой средних лет, которая, как мы полагали, могла вывести нас на след Аюб-хана. Согласно полученной информации, этот Аюб-хан собирался провернуть операцию с участием одного из агентов Мао Цзэдуна. Девственности эта женщина лишилась в возрасте восьми лет. По крайней мере, она так сама мне говорила. Так вот, когда ей было восемь, отец выдал ее замуж за десятилетнего мальчика, сына котельщика-мусульманина, которому в ту пору уже перевалило за шестьдесят. В ночь свадьбы старик отвел малолетнюю невесту сына в спальню, раздел ее и попросил разрешить ему потрогать “маленькую птичку, свившую у нее между ног гнездышко”. Затем свекор совершил с ней половой акт, в результате которого бедняжка чуть было не умерла.
— Короче, воспользовался правом первой брачной ночи. Так?
Торк кивнул:
— Такое и до сих пор часто происходит на Среднем и Ближнем Востоке. Знаете, никак не пойму, почему нам приходится возиться с такой публикой. Безусловно, мы должны делать то, что приказывает нам начальство, но порой мне наша внешняя политика напоминает анекдот про домохозяйку, которая направила письменные показания в бюро, выдающее патенты на лекарства. В них она свидетельствовала, что до пользования бальзамом, приготовленным на основе яда гремучей змеи, была такой нервной и раздражительной, что никак не могла переспать с собственным мужем. Однако, употребив две баночки этого бальзама, женщина почувствовала себя настолько хорошо, что стала спать с каждым встреченным мужчиной.
Мейерс рассмеялся.
— А что с Саркати? — спросил он. Торк пожал плечами.
— Не знаю, зачем мы и его пасем. Скорее всего, у нас перед ним какие-то обязательства, раз считаем его наилучшим вариантом. Возьмите, к примеру, Тито. Он хоть и стервец, но стервец наш. Давайте посмотрим правде в глаза. Мы оказались на самом острие борьбы с мировой революцией и призваны делать все, чтобы она не разгорелась.
Мейерс подошел вплотную к столу, за которым сидел Торк.
— И в этой борьбе вы участвуете с самого начала, Джек? Не так ли? — спросил он.
— Да. По крайней мере, с того момента, как Хассан, единоутробный брат Саркати, впервые попытался совершить переворот, — ответил сотрудник Центрального разведывательного управления США. — А произошло это в мае 1960 года, сразу же после того, как сбили наш “У-2”, а парни за “железным занавесом” совсем обнаглели. Так или иначе, но спустя несколько дней нам позвонил Саркати. Срывающимся от волнения голосом он сообщил, что в его стране вот-вот произойдет переворот, и просил помощи. Тогда наше Управление послало к нему меня и Джерри Делани. Однако, когда мы прибыли к Саркати, наша помощь ему уже не требовалась — его гвардия, применив пулеметы, расправилась с демонстрантами. Вся брусчатая площадь перед его дворцом была завалена окровавленными трупами. В подавляющем большинстве погибшими оказались те, чьим единственным преступлением стало то, что они голодали и хотели лучшей доли для своих детей. Доведенные нищетой до отчаяния, они решились на протест и безоружными вышли на улицы. Тем не менее Саркати был насмерть перепуган и отдал приказ стрелять в толпу.
— И это случилось, когда он начал поиски Анжелики?
— Да, примерно в то время, и только одному Богу известно, во сколько обошлись ему эти поиски. А денег у него куры не клюют. Видели бы вы, в каком дворце он живет, когда не мотается по свету! Знаете, вид его жилища напомнил мне сказки из “Тысячи и одной ночи”. Один из его огромных дворцов розового цвета, с дверями и окнами из резной слоновой кости, охраняют вооруженные до зубов солдаты с тюрбанами на голове. В нем живут танцовщицы, наложницы и отвергнутые жены, не сумевшие родить ему сына-наследника. Всем им во дворце отведена специальная, женская половина. — Торк пригладил ладонью волосы. — Господи, а какой тогда хлестал ливень! В жизни такого дождя не видел! В тех местах дожди редки, а тут лил как из ведра. Мне сказали, что тогда выпало осадков около пятисот дюймов. — сказал он и закурил сигарету. — Я, конечно, мог понять, что движет Хассаном. Он жаждет прийти к власти, но мне не совсем понятна одна вещь.
— Какая же?
— Маленький черноволосый юнец, который в ночь нашего с Делани отлета прорвался сквозь ливень и посадил самолет. Нет, ту ночь мне не забыть никогда! Мы с Джерри, вдосталь насмотревшись на работу гвардии Саркати, только что отразившей последний натиск толпы на дворец, и убедившись, что принцу Али Саркати Мухамеду Масруху уже ничто не угрожает, оставили его праздновать победу. К этому времени вся телефонная и телеграфная связь в стране была прервана, и мы с Джерри, ожидая, когда прекратится дождь, сидели в миниатюрном домике, стоявшем рядом с личной взлетной полосой принца Саркати, и обдумывали наш отчет о командировке. Неожиданно мы услышали в небе рокот самолета.
Торк, явственно представив тот момент, с удрученным видом покачал головой.
— Парень за штурвалом самолета, кружившим над аэродромом, намеревался сесть. А как он мог это сделать, если ни один прибор диспетчерской службы на земле не работал, а дождь лил такой, что и в полуметре ничего не было видно. У того смельчака, подумал я, в штанах, видно, вместо задницы автопилот, потому как самолет свой он все же посадил. Каково же было наше удивление, когда через несколько минут после посадки к нам в домик вбежала девчушка лет семнадцати, одетая по-европейски. На ней была дорожная курточка, через намокшую ткань которой проступали маленькие тугие груди, и узкие, в обтяжку, брючки. С порога она обратилась к парню, ведавшему взлетной полосой принца, и потребовала немедленно доставить ее во дворец к Саркати, возле которого еще совсем недавно гремели выстрелы. Мы с Джерри попытались уговорить ее не ехать туда, где только что закончился бой, но она, черт возьми, даже и слушать нас не захотела. Ей срочно требовалось попасть во дворец. Поэтому служащему аэродрома ничего не оставалось, как низко раскланяться перед прилетевшей неведомо откуда девушкой, под проливным дождем подогнать к дверям джип и усадить ее в машину.