Пропала стриптизерша

— Да.
— Но он не мексиканец. Он с Панамы, Чили или из Венесуэлы. Во всяком случае, откуда-то из Южной Америки.
— Да не важно откуда!
— А что он сделал?
Харт не дал Герте ответить:
— Давай подождем полицию.
Бармен пристально рассматривал лицо Харта.
— Теперь я вас узнал, — сказал он. — Вы — Харт. Тот самый аптекарь, фотографии которого украшают все без исключения газеты.
— Верно, — подтвердил Док.
— То-то, когда вы пришли сюда, мне ваше лицо сразу показалось знакомым!
Бармен хотел было еще о чем-то спросить, но в этот момент дверь гриль-бара открылась и вошли двое молодых полицейских, которых Харт встретил раньше.
— Вот и Гриер с Хэнсоном, — сказал он.
— Я — Гриер, — сказал шофер оснащенной рацией полицейской машины и вытащил из стопки документов удостоверение. — Что здесь происходит?
— Он хотел нас убить, — сказала Герта.
Хэнсон сдвинул форменную фуражку на затылок:
— Кто вас собирался убить, мисс?
— Капитан Моралес.
— Энрико? — засомневался офицер.
— Да, его зовут именно так.
— Но почему?
— Что — почему?
— Почему он хотел вас убить?
— Этот парень — доктор Харт, — пояснил бармен. — Знаете, тот самый аптекарь из Голливуда, который, как считает полиция, убил жену того самого Коттона.
— Я понял, кто он, — сказал Гриер. Он расстегнул кобуру. — О'кей! Давайте разберемся. Вы вызывали полицию. Мы тут. В чем дело, Харт? Вы напились, что ли? Что вы тут делаете? Я было подумал, что, где бы вы сейчас ни были, вы не захотели бы привлекать к себе внимание полиции.
— Я и не привлекаю, — подтвердил он — Просто хочу, чтобы вы арестовали Моралеса и посадили его в тюрьму.
— И какое вы выдвигаете ему обвинение?
Харт взял себя в руки, стараясь не терять терпения.
— Это слишком долгая история, чтобы сейчас вдаваться в подробности. Но Пегги Коттон сказала мне, что Бонни Темпест жива.
— Мы прочли ваше заявление.
— Чтобы доказать, что это вполне возможно, я приехал сюда с намерением найти какой-нибудь иной способ, с помощью которого миссис Диринг могла бы выбраться из каюты яхты живой. И нашел его — отыскал на яхте потайной лаз в переборке ванной комнаты между каютой хозяина и каютой капитана. И чтобы проверить наверняка, что миссис Диринг смогла это сделать, я лично пролез через это отверстие.
— С разрешения мистера Диринга?
— Без.
— Продолжайте.
— А Моралес уже поджидал меня, оказывается, с другой стороны с пистолетом. Потом его стюард, человек по имени Тумако, схватил мисс Нильсен, которая оставалась на пирсе, и притащил ее на борт яхты.
— Он подкрался ко мне в тумане, — объяснила Герта, — и потащил на яхту. При этом, — добавила она горько, — он вовсе не проявлял обходительности.
Хэнсон посмотрел на бутылку и стаканы на стойке бара.
— Послушайте, друзья. Вы в полной мере отдаете отчет своим словам? Случаем, вы не напились?
— Конечно нет! — возмутился Харт. — Доказать, что мы говорим правду, очень даже просто.
— И как же?
— После того как Тумако ушел, чтобы собрать остальных членов команды, Герта отвлекла внимание Моралеса, а я ударил его по затылку. Потом Герта ударила его отобранным у него же пистолетом, и в данный момент он лежит без сознания на полу своей каюты.
— Вы ударили по затылку Энрико Моралеса и он лишился сознания благодаря своему собственному пистолету? Поверить не могу!
— Отведите нас на яхту, и сами все увидите. А я покажу вам, — добавил Харт, — отверстие, через которое выползла Бонни и подставила Коттона, которого обвинили в ее убийстве.
— Зачем? — спросил Гриер. — То есть я хотел спросить, зачем бы ей проделывать подобное?
— Не знаю, — признался Харт. — Понятия не имею. Это-то я и пытаюсь установить.
Офицеры переглянулись. Потом Гриер сказал:
— Слышите похоронный звон, мистер? Он по вашу душу, и надеюсь, что у вас не очень маленький счет в банке. Мистер Моралес и мистер Диринг могут вам пришить большой срок за такой поклеп! — Он кивнул в направлении двери: — О'кей. Давайте пойдем и переговорим с Энрико!
Герта слезла с табуретки и посмотрела на свои босые ноги:
— Я не могу пойти.
— Это почему же? — осведомился Хэнсон. Она подняла босую ногу:
— Я потеряла туфли, когда меня схватил Тумако.
— Думаю, тут я могу вам помочь, — вмешался бармен. — Некоторые официантки оставляют запасные туфли в раздевалке для персонала. Подождите минуточку. Пойду взгляну, не подойдут ли вам какие-нибудь.
3 сентября 1958 г. 2 часа 59 мин. 
Когда они подошли к яхте, Гриер жестом пригласил Харта с Гертой подняться по сходням первыми.
Офицеры несли мощные фонари, которые разрывали лучом; туман и оставляли желтые полосы света, бегущие вслед за ними по сходням и по палубе.
Перед закрытой дверью каюты Хэнсон спросил:
— Вы оставили дверь открытой или закрытой?
— Не помню, — ответил Харт. — Я слишком был занят тем, что старался поскорее убраться отсюда.
— Сейчас она закрыта, — заметил офицер. — Вы уверены, что мистер Моралес внутри и лежит без сознания на полу?
— Не сомневаюсь, — подтвердил Харт. Гриер попробовал дверь, потом повертел ручку и громко постучал:
— Эй, там, внутри! Моралес! Открывай! Это — Гриер и Хэнсон!
Последовала продолжительная пауза, потом — звуки какого-то движения внутри, и Моралес сначала отпер, а потом и открыл дверь.
— Да? В чем дело, джентльмены? — спросил он.
Харт не верил своим глазам. На Моралесе больше не было белого льняного костюма и панамы. Он переоделся в омерзительно красную пижаму. Его гладкие черные волосы были тщательно причесаны. Если не считать того, что его лицо было чуть опухшим, никаких следов от ударов пистолетом, которые нанесла ему Герта, видно не было. Все иллюминаторы за его спиной были открыты. Покрывало на койке откинуто, и рядом лежал открытый и перевернутый обложкой вверх бульварный роман, словно Моралес его только что читал, когда его побеспокоили. Он посмотрел на Гриера и улыбнулся:
— В чем дело, Джерри?
Гриер растерялся:
— Вы спали?
Моралес притворно удивился:
— Да! Почти!… — Он взглянул на ручные часы. — Разве большинство людей обычно не спят в три часа ночи?
Теперь Гриер растерялся еще больше. Он направил луч фонаря в лицо Харта:
— Вы когда-нибудь видели этого парня раньше, Энрико?
Моралес кивнул:
— Да. В суде, в Лос-Анджелесе. Его зовут сеньор Харт. Он — аптекарь из Беверли-Хиллз, который был одним из присяжных, разбиравших дело Коттона. Я видел его несколько раз.
Гриер перевел луч фонаря на Герту:
— А как насчет девушки?
Моралес внимательно посмотрел на лицо Герты, а потом отрицательно покачал головой:
— Извините. Но молодая леди мне неизвестна. — Белозубая улыбка снова появилась на его лице. — Извините.
— И вы никогда не видели ее раньше?
Моралес повторил:
— Извините.
— Они оба утверждают, что ударили вас и оставили лежать без сознания на полу вашей каюты.
— Что такое?
Гриер повторил только что сказанное, и Моралес снова покачал головой:
— Боюсь, я вас не понимаю. — Он отошел в сторону, давая им пройти. — Извините, я забыл о хороших манерах. Пожалуйста, заходите. Сегодня такой густой туман.
Харт вошел в каюту, повернулся и посмотрел Моралесу в лицо.
— Только не говорите мне, — начал он запальчиво, — и нахально не отрицайте, что всего несколько минут назад вы держали у моего виска пистолет! И что через несколько минут после этого один из ваших громил не притаскивал сюда Герту! Плачущую и брыкающуюся, с задранной юбкой!
Моралес снова посмотрел на Герту.
— Это было бы чрезвычайно интригующее зрелище. Очень жаль, что я пропустил его! Может быть, этот сеньор пьян? — обратился он к полицейским.
— Я и сам начинаю подозревать, — согласился с ним Хэнсон.
— Я это говорил с самого начала, — кисло подтвердил Гриер.