Иногда они возвращаются
— Сначала они мне понравились, — продолжал Чип. — Мы прошвырнулись, выпили пивка. Тут я немножко приложил вас, сказал, как вы меня завалили. И что я еще отыграюсь. Это я так, для красного словца! Чтоб я сдох!
— Ну а они?
— Они это сразу подхватили. Стали расспрашивать, когда вы обычно уходите из школы, какая у вас машина, и все в таком духе. Я спросил, что они против вас имеют, а Гарсиа мне: «Мы с ним старые знакомые…» Эй, что это с вами?
— Дым, — объяснил Норман внезапно осипшим голосом. — Не могу привыкнуть к сигаретному дыму. Чип загасил сигарету.
— Я спросил, когда они с вами познакомились, и Боб Лоусон ответил, что я тогда еще мочился в пеленки. Загнул, да? Им же, как и мне, всего семнадцать…
— Дальше.
— Тогда Гарсиа перегибается через стол и говорит мне: «Как ты собираешься отыграться, если ты даже не знаешь, когда он уходит домой из этой гребаной школы?» «А я, — говорю, — проткну ему шины». — Чип поднял на Джима виноватый взгляд. — Я бы этого не стал делать, мистер Норман. Я это просто так сказал, от…
— От страха? — тихо спросил Джим.
— Да. Мне и сейчас не по себе.
— И как же они отнеслись к твоим намерениям?
Чип поежился.
— Боб Лоусон сказал: «И это все, на что ты способен, мудило гороховый?» Ну я ему, чтобы слабость не показать: «А вы, — говорю, -что, способны отправить его на тот свет?» У Гарсии глаз задергался, он руку в карман — щелк, — а это финка. Я как увидел, сразу рванул оттуда.
— Когда это было, Чип?
— Вчера. Я теперь боюсь сидеть с ними в классе, мистер Норман.
— Ничего, — сказал Джим. — Ничего.
Он бессмысленно таращился на разложенные перед ним тетради.
— Что вы собираетесь делать? — полюбопытствовал Чип.
— Не знаю, — честно признался Джим. — Я действительно не знаю.
К понедельнику он так и не принял решения. Первым побуждением было посвятить во все жену, но нет, он не мог этого сделать. Она бы смертельно перепугалась и все равно бы не поверила. Открыться Симмонсу? Тоже невозможно. Сим сочтет его сумасшедшим и, вероятно, будет недалек от истины. Пациент, участвовавший с Джимом в сеансах групповой психотерапии, сказал как-то раз, что пережить нервный срыв — это все равно что разбить вазу, а затем ее склеить. Впредь ты уже будешь брать ее с опаской. И живые цветы в нее не поставишь, потому что от воды могут разойтись склеенные швы.
Значит, я сумасшедший? Но в таком случае Чип Освей тоже сумасшедший. Он подумал об этом, когда садился в машину, и даже немного воспрянул духом.
Как же он раньше не подумал! Лоусон и Aa?сиа угрожали ему в присутствии Чипа. Для суда, пожалуй, маловато, но чтобы отчислить из школы эту парочку — вполне достаточно… если, конечно, удастся заставить Чипа повторить его признание в кабинете директора. А почему бы и нет? Чип по-своему тоже заинтересован в том, чтобы его новых дружков отправили подальше.
Въезжая на автостраду, Джим вспомнил о судьбе Билли Стирнс. и Кэти Славин и наконец решился. Во время свободного урока он поднялся в офис и подошел к столу секретарши, которая в этот момент составляла списки отсутствующих.
— Чип Освей в школе? — спросил он как бы между прочим.
— Чип?.. — Лицо ее выражало сомнение.
— Вообще-то он Чарльз Освей, — поправился Джим. — А Чип — это кличка.
Секретарша просмотрела стопку бумаг и одну из них протянула Джиму.
— Сегодня он отсутствует, мистер Норман.
— Вы не дадите мне его домашний телефон? Она намотала на карандаш прядку волос.
— Да, конечно, — и вынула из именной картотеки личную карточку.
Джим воспользовался ее аппаратом. На том конце провода долго не отвечали, и он уже хотел положить трубку, как вдруг услышал заспанный грубоватый голос:
— Да?
— Мистер Освей?
— Барри Освей умер шесть лет назад. А меня зовут Гари Денкинджер.
— Вы отчим Чипа Освея?
— Что он там натворил?
— Простите…
— Он сбежал. Вот я и спрашиваю: что он натворил?
— Насколько мне известно, ничего. Просто я хотел поговорить с ним. А вы не догадываетесь, где он?
— Я работаю в ночную смену, мистер. Мне некогда интересоваться его компанией.
— Но может быть…
— Нет. Он прихватил с собой старенький чемодан и пятьдесят долларов, которые он выручил от продажи краденых автодеталей или наркотиков… я уж не знаю, чем они там промышляют. И взял курс на Сан-Франциско. Хипповать, наверное, собирается.
— Если узнаете о нем что-нибудь, позвоните мне, пожалуйста, в школу. Джим Норман, английское отделение.
— Ладно.
Джим положил трубку на рычаг. Секретарша одарила его дежурной улыбкой, но ответной улыбки не дождалась.
Через два дня в регистрационном журнале против имени Чипа Освея появилась запись: «Бросил школу». Джим приготовился к тому, что вот-вот на горизонте появится Симмонс с очередной папкой. Спустя неделю ему была вручена папка с личным делом новенького.
Он обреченно взглянул на фото. На этот раз никаких сомнений. Короткую стрижку сменили длинные волосы, но это был он, белобрысый. Винсент Кори. Для своих дружков — Винни. Он глядел с фотографии на Джима, кривя рот в нагловатой ухмылочке.
Джим шел на урок, чувствуя, как у него разрывается грудь. Перед доской объявлений стояли Лоусон, Гарсиа и Винни Кори. Когда он приблизился, все трое повернулись. Рот Винни растянулся . р ухмылочке, но глаза были ледяными.
— Если не ошибаюсь, мистер Норман? Привет, Норм! Лоусон и Гарсиа прыснули.
— Меня зовут мистер Норман, — сказал Джим, не замечая протянутой руки. — Запомнишь?
— Запомню. Как ваш брат? Джим так и застыл. Он испугался, что не совладает с мочевым пузырем; в каком-то потаенном уголке мозга голос-призрак весело воскликнул: «Гляди, Винни, обмочился!» — Что вы знаете о моем брате? — хрипло спросил он.
— Ничего, — ответил Винни. — Ничего особенного.
Все трое улыбнулись ему пугающе обезличенными улыбками. Прозвенел звонок, и они вразвалочку двинулись в класс.
Вечером, в десять часов, он зашел в аптеку-закусочную, чтобы позвонить из автомата.
— Оператор, соедините меня, пожалуйста, с полицейским участком в Стратфорде, Коннектикут. Нет, номера я не знаю. Щелчки в трубке. Выясняют. Полицейского звали Нелл. Уже тогда он был седоватый, на вид лет сорока пяти. Впрочем, детский взгляд часто бывает ошибочным. Они с братом росли без отца, о чем каким-то образом узнал этот человек…
Зовите меня, мальчики, мистером Неллом. В кафетерии братья съедали свои школьные завтраки, сложенные в пакеты. Мама давала каждому по никелевой монетке — на молоко, дело было еще до того, как в школах ввели бесплатную раздачу молока. Иногда в кафетерий заглядывал мистер Нелл, поскрипывая кожаным ремнем, из которого вываливалось брюшко, с револьвером 38-го калибра сбоку, и покупал им с братом по пирожку с секретом.
Где вы были, мистер Нелл, когда они убили моего брата? Наконец его соединили. Трубку сняли после первого звонка.
— Стратфордская полиция.
— Здравствуйте. Говорит Джеймс Норман. Я звоню из другого города. — Он сказал из какого. — Вы не могли бы связать меня с каким-нибудь офицером, который служил у вас году в пятьдесят седьмом?
— Минуточку, мистер Норман.
Небольшая пауза, и новый голос в трубке:
— Говорит сержант Мортон Ливингстон. Кто вас интересует, мистер Норман?
— В детстве мы звали его мистер Нелл, — сказал Джим. — Вам это что-нибудь…
— Еще бы! Дон Нелл на пенсии. Ему сейчас должно быть семьдесят три или семьдесят четыре.
— Он по-прежнему живет в Стратфорде?
— Да, на Барнем-авеню. Вам нужен его адрес?
— И телефон, если можно.
— О'кей. Вы хорошо знали Дона? — Он покупал нам с братом пирожки в «Стратфордском кафетерии».
— Вспомнили! Кафетерия уже лет десять как не существует. Обождите немного. — После короткой паузы он продиктовал ему адрес и телефон. Джим записал, поблагодарил, повесил трубку.
Он снова набрал О, дал оператору номер телефона и стал ждать. Когда на том конце провода раздались гудки, он почувствовал горячий прилив крови и подался вперед, стараясь не глядеть на кран с питьевой водой — в двух шагах от него читала журнал пухлявая девочка.