Воспламеняющая взглядом (Порождающая огонь)

Сердце Энди стучало, как никогда. Волнение все больше охватывало его. Он был испуган, здорово испуган. Но гнев в нем нарастал, ярость накапливалась. Вот те двое, убившие его жену и похитившие дочку. И если они не пребывали в мире с господом богом, пусть пеняют на себя.
Двое мужчин шли с Чарли к фонтанчику для питья, спиной к нему. Энди вылез из машины, зашел за фургон.
Семейство из четырех, закончившее трапезу, подошло к своему новому «форду», село в него, и машина задом выехала на добегу. Мамаша без всякого любопытства взглянула на Энди, как смотрят люди друг на друга в дальних поездках на американских автострадах. Они уехали, продемонстрировав мичиганский номерной знак. На площадке для отдыха остались три машины, серый фургон и «универсал» Энди. Одна из машин принадлежала типцам. Еще два человека прохаживались неподалеку, а один находился внутри справочной будки; засунув руки в задние кармййи джинсов, он рассматривал карту дороги И-80. Энди не имел точного представления, что ему делать. Чарли кончила пить. Один из сопровождающих наклонился к фонтанчику и сделал глоток. Затем они двинулись к фургону. Чарли казалась испуганной, очень напуганной. Она недавно Плакала. Энди попытался, не зная зачем, открыть дверь фургона, но бесполезно, она была заперта. Неожиданно он вышел из-за фургона.
Они среагировали мгновенно. Энди видел, что они узнали его сразу же, прежде чем на лице Чарли появилась радость, сменившая выражение отрешенности, испуга и потрясения.
— Папочка! — пронзительно закричала она, заставив молодую пару с ребеночком оглянуться. Одна из девиц под вязами, поставив руку козырьком, посмотрела, что происходит.
Чарли рванулась было к нему, но один из сопровождавших схватил ее за плечо и притянул к себе, чуть не сорвав с нее ранец. В одно мгновение у него в руке оказался револьвер. Он вытащил его откуда-то из-под спортивной куртки, словно иллюзионнист в дурном трюке. Он приставил револьвер к виску Чарли.
Другой начал не спеша отходить от Чарли, двигаясь в сторону Энди, держа руку в кармане куртки, но его манипуляции были менее удачными; вытащить револьвер не удавалось.
— Отойдите от фургона, если не хотите зла дочери, — сказал тот, что с револьвером.
— Папочка! — снова крикнула Чарли.
Энди медленно двинулся прочь от фургона. Другой тип, не по возрасту облысевший, наконец вытащил револьвер. Он направил его на Энди с расстояния менее чем пять футов.
— Искренне советую вам не двигаться, — сказал он негромко. — Этот кольт-сорокапятка хорошо дырявит.
Молодой парень с женой и ребенком поднялся из-за столика. На нем были очки без оправы, он казался суровым.
— Что тут происходит? — спросил он назидательным и строгим тоном преподавателя колледжа.
Спутник Чарли повернулся в его сторону. Дуло револьвера медленно отодвинулось от нее, так, чтобы молодой человек мог его увидеть.
— Именем закона, — сказал он. — Стойте на месте, все в порядке.
Жена молодого человека схватила мужа за руку и потянула в сторону.
Энди посмотрел на лысеющего агента и сказал низким, приятным голосом:
— Это револьвер жжет вам руку.
Лысый озадаченно взглянул на него. Затем вдруг вскрикнул и уронил револьвер. Тот ударился об асфальт и выстрелил. Лысый тряс рукой, приплясывая. На ладони появились белесые пузыри ожогов, вздувавшиеся, словно хлебное тесто.
Тип, державший Чарли, уставился на своего партнера и на какое-то мгновение отвел револьвер от ее маленькой головки.
— Вы ослепли, — сказал ему Энди и направил сильный мысленный посыл. Жуткая боль охватила голову.
Мужчина вдруг закричал, отпустил Чарли и поднял руки к глазам.
— Чарли, — негромко позвал Энди. Дочка подбежала к нему, обхватила его колени дрожащими руками. Мужчина из будки выскочил посмотреть, что происходит.
Лысый, тряся обожженной рукой, двинулся к Энди и Чарли. Лицо его было перекошено.
— Спите, — повелительно сказал Энди и снова направил мысленный посыл. Лысый упал, как срубленный столб, ударившись лбом об асфальт. Молодая жена строгого мужчины застонала.
Теперь у Энди вовсю болела голова, но отчасти он был рад, что сейчас лето и ему до сего времени не приходилось прибегать к мысленному посылу даже для помощи нерадивым студентам, без всяких причин не сдавшим экзаменов еще в мае. Энди был полон энергии — однако, полон или нет, лишь один господь бог ведал, как ему придется рассчитываться за то, что он творит в этот жаркий летний день.
Ослепший, шатаясь, ходил по газону и кричал, закрыв лицо руками. Он наткнулся на зеленую урну с надписью: «Выбрасывайте мусор в отведенные для него места», перевернул ее и упал в кучу бутербродных оберток, окурков, пустых пивных банок и бутылок из-под содовой.
— Ой, папочка, как я испугалась, — сказала Чарли и заплакала.
— Вот там наша машина, видишь? — услышал Энди свой голос. — Залезай в нее, я сейчас приду.
— А мамочка там?
— Нет, залезай скорей, Чарли. — Он не мог сейчас этим заниматься. Ему нужно было что-то делать со свидетелями.
— Это что еще за чертовщина? — спросил, недоумевая, мужчина, вышедший из справочной будки.
— Мои глаза, — прокричал тип, приставлявший пистолет к голове Чарли. — Мои глаза, глаза. Что ты сделал с ними, сукин сын? — Он поднялся. К руке прилипла обертка от бутерброда. Нетвердым шагом он шел к справочной будке, но мужчина в джинсах опять вбежал в нее.
— Иди, Чарли.
— Папочка, а ты придешь?
— Да, сейчас приду. Давай иди.
Чарли пошла, размахивая белокурыми косичками. Ее ранец по-прежнему висел криво.
Энди прошел мимо спящего агента Конторы, подумал, не взять ли его пистолет, но решил — ни к чему. Он приблизился к молодым за столиком для пикников. «Не выходи за рамки, — говорил он себе. — Спокойно. Понемножку. Чтобы не вызвать последствия. Главное — не сделать этим людям вреда».
Молодая женщина резко выхватила своего ребенка из креслица, разбудив его. Дитя заревело.
— Не подходите ко мне, сумасшедший! — крикнула она. Энди посмотрел на мужчину и его жену.
— Все это не имеет большого значения, — проговорил он и направил мысленный посыл. Снова боль, подобно пауку, пробралась в затылок… и застряла там. Молодой человек посмотрел с облегчением:
— Ну, слава богу.
Его жена слегка улыбнулась. Посыл не оказал на нее особого влияния: взыграли ее материнские чувства. — Красивый ребенок, — похвалил малыша Энди. — Мальчик? Ослепший споткнулся о поребрик, устремился вперед и ударился головой о косяк двери красного «пинто», принадлежавшего, по всей вероятности, двум девицам. Он взвыл. С виска заструилась кровь.
— Я ослеп, — выкрикивал он. Легкая улыбка женщины стала лучезарной:
— Да, мальчик, — ответила она, — Майкл.
— Привет, Майкл, — поздоровался с малышом Энди, проведя рукой по его редким волосенкам.
— Не знаю, чего он плачет, — сказала молодая женщина. — Он только что спокойно спал. Наверное, голодный.
— Точно, голодный, — сказал ее муж.
— Извините. — Энди направился к справочной будке. Нельзя терять ни минуты. В этот придорожный бедлам вот-вот мог заглянуть кто-нибудь еще.
— Что это такое, парень? — спросил мужчина в джинсах. — Грабеж?
— Не-а, ничего особенного не случилось, — ответил Энди и снова направил мысленный посыл. Голова тяжело загудела, в висках запульсировало.
— Ой, — сказал парень, — я просто хотел разобраться, как доехать до Чагрин фоллс. Извините меня. — С этими словами он снова залез в справочную будку.
Девицы бежали к заграждению, отделявшему площадку от участка какого-то фермера. Они смотрели на Энди широко раскрытыми глазами. Ослепший ходил кругами, неподвижно вытянув перед собой руки. Он изрыгал проклятья и стонал.
Энди медленно направился к девицам, выставив ладони и показывая, что в руках у него ничего нет. Заговорил с ними. Одна из девиц о чем-то спросила его, он ответил. Вскоре обе закивали и облегченно заулыбались. Энди помахал им рукой, они махнули ему в ответ. Затем он быстро прошел через газон к машине. На лбу выступил холодный пот, в желудке все переворачивалось. Он молил бога лишь о том, чтобы никто не заехал сюда, прежде чем они с Чарли не скроются, ибо энергии у него не осталось. Он полностью обессилел. Сел за руль, включил зажигание.