Свадебный сезон

Его глаза смеялись. И было в них еще что-то. Колли не знала, как это назвать. Она просто не смела. Она уже прошла один раз этот опасный путь, и не хотела ошибиться снова. Итан больше ее не обманет. Кроме его смешливости вряд ли у него какие-то другие, теплые чувства.
— Пусть вас не волнует, что я думаю, сэр, — ответила она. — И отпустите мою руку, ну же!
Но Итан не подчинился ей. Наоборот, он поднес ее руку к губам и поцеловал в нежную ладошку.
— Я вижу, что на вашем пальце по-прежнему мое кольцо, — сказал он.
— Не могла его снять, — пробормотала Колли. Она очень хотела поднять другую руку и погладить Итана по суровой твердой щеке.
— Это хорошо, — прошептал он.
Его губы ласкали ее запястье. Пульс у Колли забился чаще. Она старалась не думать об этих ощущениях, которые испытывала не только в запястье, но и в самых потаенных местах тела. Ей надо было сосредоточиться и не расслабляться. Он сказал: «Это хорошо». Что он имел в виду? Она все еще пыталась разгадать смысл его слов, когда Итан спросил совершенно неожиданно:
— У вашей семьи есть список цветов, которыми вы называете дочерей? Наверное, она его плохо расслышала.
— Список? — повторила Колли.
— Да. Такой список существует?
Или он сошел с ума? Или она? А Итан вдруг пересел со стула к ней на софу. Он придвинулся совсем близко и обнял Колли очень нежно за плечи. И будто ответ был для него очень важен, он настойчиво спросил:
— Может, имена даются в каком-то определенном порядке? Если так, то какое следующее имя?
Было невозможно думать об этой чепухе со списком имен, когда ее голова лежала так уютно на широком плече Итана. Колли прижалась щекой к его груди и ощутила этот чудесный мужской аромат, исходящий от его кожи. Чтобы проверить правильность этой теории, Колли на один дюйм подняла голову и прижалась лицом к его шее. Его кожа была теплая, а шея такая мощная, что дрожь прошла у Колли по всему телу. Она слышала, как вздохнул Итан. Обрадованная, она прикоснулась губами к его шее. Он как будто точно знал, чего она хочет, и обнял ее крепче, прижав к себе двумя сильными руками. Его губы коснулись ее щеки.
— Имя? — напомнил он.
— Почему вы спрашиваете, сэр?
— А я представил маленькую девочку с такой же чудесной кожей, как у вас, мэм, — сказал он и провел ладонью по руке Колли, отчего ее сразу бросило в жар. — Лили было бы очень подходящее имя для такой девочки. А если у нее будут такие же глаза, как у вас, — добавил он, — то можно назвать ее Пэнси (Анютины глазки — англ.).
На Колли не мог не подействовать такой комплимент. Но она пыталась сдерживать свои эмоции. Не хотелось обманываться снова. И эти мечты, на которые намекал Итан…
Все же она ответила:
— Следующее имя по списку Глоксиния.
Пораженный, Итан замолчал. Затем он громко рассмеялся.
— Глоксиния? Ну и ну! Послушайте, а вы не могли бы нарушить традиции? Пожалейте бедного ребенка, назовите девочку Розой.
Колли покачала головой.
— Боюсь, что не могу. — сказала Колли, с трудом удерживаясь от смеха. — Или Глоксиния, или ничего.
Итан тяжело вздохнул.
— Я знаю, что с вами лучше не спорить, мадам. Если вы настаиваете, то пусть будет Глоксиния. — И он произнес, пробуя на слух: — Глоксиния… Глоксиния.
Хм-м… Мисс Глоксиния Брэдфорд. А ведь интересно звучит, вы должны со мной согласиться.
Колли замерла и едва дышала. На этот раз сомнений никаких. Итан делает ей предложение. Но любит ли он ее?
— Вы хотите сказать, что мне пора заняться вопросом выведения вашего потомства? — спросила она скромно. — Я знаю, ваша мать считает, что вам пора жениться, но…
— Колли, — сказал он, покачав недоверчиво головой, — в первый раз я слышу, что вы говорите как полная идиотка.
Он взял ее за подбородок и заставил поднять глаза.
— Я хочу, чтобы вы меня выслушали, мисс Колумбина Соммс, — сказал Итан. — Между нами не должно быть неясностей в этом вопросе. Я вам заявляю, что я, Итан Брэдфорд, шестой барон Реймонд, по-настоящему влюблен.
Колли подняла руку и погладила его по щеке, как и хотела это сделать раньше.
— Вы влюблены? В меня?
Он кивнул и заметил блеск алмаза на ее пальце.
— Ослепительный камень, надо признаться, — сказал Итан. — И я хочу, чтобы он оставался у вас, Колли. Потому что после нашей встречи с вами я не смогу отдать его никакой другой женщине.
Он снова поцеловал ей руку.
— И никакой другой женщины уже не может быть, — сказал он.
Это было чувство, которое Колли могла понять. Она взяла лицо Итана и повернула к себе, чтобы посмотреть ему в глаза. То, что она увидела в них, заставило ее улыбнуться самой нежной улыбкой.
— С тех пор, как я увидела вас, Итан Брэдфорд, для меня не существуют другие мужчины.
Услышав то, что он хотел, Итан крепко прижал Колли к своей груди.
— Я хочу кое в чем сознаться, — сказал он после того, как нежно расцеловал шею Колли, ее ресницы и, наконец, ее чудесные губы. — У меня есть то, что принадлежит вам.
Колли зачарованно смотрела, как он вынул из кармана платок, развернул и показал локон ее волос. Она очень удивилась.
— Итан, откуда это у вас? — спросила она. — Неужели это мой локон?
— Если быть точным, то это мой локон, — сказал Итан. — Я храню его с тех самых пор, как увидел вас с вашими роскошными распущенными волосами.
Он заглянул ей в глаза.
— Я так хочу, чтобы ты стала моей, Колли, — сказал он. — Ты согласна? Ты выйдешь за меня замуж?
— Замуж?
Она забыла обо всем, не знала, что сказать и что подумать.
— Но мне нечего надеть, — сказала она наконец. — Придется взять платье у мамы.
Итан улыбнулся.
— Возьми у отца брюки. Мне все равно. В брюках и пойдешь на свадьбу.
— Никогда!
— Пойдешь, — сказал он, целуя ее в губы.
Затем Итан вернулся к теме свадебного платья.
— Придется подождать, когда ты купишь себе платье. И может, не стоит жениться в одно время с герцогами.
— Конечно, пусть герцоги женятся, а мы за ними.
Они забыли на время о свадьбе и предались другому интересному занятию.
— Итан, — сказала Колли, обнимая его за шею. — Научи меня целоваться разными способами.
— Ты хочешь узнать все способы, мой цветочек? — спросил он страстным голосом.
— О да! Мы так много времени потеряли.
— Если ты мечтала о поцелуях, моя дорогая, то ты их получишь.
В доказательство Итан крепко сжал ее мягкое податливое тело и, забыв о времени, отдался восхитительному занятию.