2010: Одиссея Два
– Пять дней!
– Да, если все пройдет гладко. И если они не будут заправляться полностью. Им достаточно опередить нас всего на час. Они высадятся на «Дискавери» и объявят, что корабль принадлежит им как спасенное имущество. Что будем делать?
– Наши юристы разработали план на этот случай. В нужный момент США сделают официальное заявление, что «Дискавери» не брошен командой, а временно законсервирован. И захват корабля будет квалифицирован как пиратство.
– Думаете, это их остановит? – усмехнулась Таня.
– Если даже и нет, что тут поделаешь?
– Если пробудить Курноу и Чандру, нас будет вдвое больше, чем их.
– Шутите? А где взять абордажные сабли?
– Сабли?
– Ну, оружие.
– Можно воспользоваться лазерным телеспектрометром. Он испаряет миллиграммовые пробы с астероидов на расстояния в тысячи километров.
– Мне не нравится наш разговор, – сказал Флойд. – Мое правительство безусловно будет против применения силы, если речь не идет о самообороне.
– До чего же вы, американцы, наивны! Мы смотрим на вещи более здраво. Ваши дедушки и бабушки, Хейвуд, скончались в своих постелях. А из моих трое погибли в Великую Отечественную.
Один на один Таня всегда называла его по имени. Значит, сейчас не шутит. Или проверяет его реакцию?
– Но «Дискавери» – всего лишь кусок металлолома стоимостью в несколько миллиардов. Нам важна информация, которая имеется на его борту.
– Вот именно. Информация, которую можно спокойно скопировать из памяти компьютера, а потом стереть.
– Таня, иногда у вас возникают замечательные идеи. Почему вы, русские, всегда подозреваете, что другие против вас что-нибудь замышляют?
– После Наполеона и Гитлера у нас есть на это право. И не говорите, будто подобный – как правильно сказать? – сценарий не приходил вам в голову.
– У меня не было необходимости разрабатывать сценарии, – угрюмо ответил Флойд. – Госдепартамент просчитал все возможные варианты. Остается подождать, какой из них выберут китайцы. Но не удивлюсь, если они обойдут нас и на этот раз.
10. Зов с Европы
Искусство спать в невесомости Флойду пришлось постигать почти неделю: надо было научиться укладывать руки и ноги так, чтобы они потом не мешали. Теперь он отлично приспособился, и сама мысль о возвращении силы тяжести приводила его в содрогание.
Кто-то будил его, тряс за плечо. Не может быть! Наверно, это снится. Право на уединение на борту космических кораблей соблюдалось свято: никто никогда не входил в чужую каюту без разрешения. Флойд покрепче зажмурил глаза, но неизвестный не унимался.
– Доктор Флойд, проснитесь! Проснитесь же наконец! Вас вызывают в рубку!
Флойд неохотно приоткрыл глаза. Он лежал в своей тесной каюте, тело облегал привычный кокон гамака. Но почему он снова видит Европу? …Линии трещин пересекались, образовывали знакомые треугольники и квадраты, складывались в причудливый узор. А вот и Большой Канал…
– Доктор Флойд!
Он проснулся окончательно. Собственная ладонь плавала всего в нескольких сантиметрах от глаз. Как странно, что рисунок линий копирует карту Европы! Но экономная Природа любит повтор в совершенно, казалось бы, различных вещах – завихрения молока в кофе, облачные спирали циклонов, звездные ветви галактик…
– В чем дело. Макс? Что-нибудь случилось?
– Кажется, да. Но не с нами – с «Цянь». Пойдемте быстрее.
Рубка была полна. Капитан, штурман и бортинженер сидели перед приборами, пристегнутые к креслам; остальные витали в воздухе в поисках точки опоры.
– Простите, Хейвуд, – торопливо извинилась Таня. – Десять минут назад мы получили очень важное сообщение. «Цянь» замолчал. Внезапно, во время передачи цифровой информации. Несколько секунд сигналы шли с искажениями, потом прекратились.
– А маяк?
– Тоже молчит.
– И что вы предполагаете?
– Все что угодно. Взрыв, землетрясение, оползень… Мы пройдем от них в пятидесяти тысячах километров, не ближе. С такого расстояния ничего не увидишь.
– Значит, мы бессильны?
– Не совсем. Земля предлагает использовать нашу главную антенну – нацелить ее на Европу. Тогда даже самый слабый сигнал… По-моему, стоит попытаться. Как вы считаете?
Флойд ощутил внутренний протест.
– Вы хотите прервать связь с Землей?
– Да. Но она все равно нарушится, когда мы будем огибать Юпитер. Восстановить связь можно за пару минут.
Флойд молчал. Все беды «Дискавери» начались, когда главная антенна сместилась и корабль потерял связь с Землей… Что-то, очевидно, произошло с ЭАЛом. Но на «Леонове» не стоит этого опасаться. Здешние компьютеры автономны, они не подчиняются единому разуму. По крайней мере, разуму нечеловеческому…
– Согласен, – сказал Флойд. – Можно начинать поиск.
– Сейчас, только вычислим доплеровскую поправку, Как у тебя, Саша?
– Две минуты, и можно включать. Сколько будем слушать?
Капитан ответила не сразу. Вообще Флойда восхищала решительность Тани Орловой; однажды он сказал ей об этом. Она ответила шуткой (что случалось не часто): «Капитан имеет право на ошибку, но не на колебания».
– Пятьдесят минут, потом десятиминутная связь с Землей. И новый цикл.
Но, как вскоре выяснилось, слушать было нечего. И незачем: система автоматического поиска просеивала шумы гораздо лучше самого опытного оператора. Однако время от времени Саша включал звук, и помещение заполнял рев радиационных поясов Юпитера. Он походил на рокот прибоя; иногда его перекрывали оглушительные удары молний. Но ничего похожего на разумный сигнал не было; свободные от вахты космонавты один из другим покидали рубку.
Флойд прикинул в уме. Весть о несчастье пришла через Землю: значит, оно случилось два часа назад. И раз «Цянь» до сих пор не вернулся в эфир…
Пятьдесят минут тянулись, как пятьдесят часов. По их истечении Саша сориентировал главную антенну на Землю и доложил о неудаче поисков, потом отправил накопившиеся радиограммы.
– Еще раз? – спросил он Орлову без всякого оптимизма.
– Конечно. Возможно, не все пятьдесят минут, но попытаться стоит.
Антенна была вновь направлена на Европу. И тут же на мониторе зажглась надпись: «ВНИМАНИЕ». Саша включил громкость, рубку вновь наполнил голос Юпитера. Но на его фоне, словно шепот в грозу, слышался слабый звук человеческой речи. Сначала только ритм и интонация, потом стали различимы слова. Это был, несомненно, английский язык – но смысл фраз оставался по-прежнему непонятным…
Есть сочетание звуков, которое человек различает всегда, несмотря на любые помехи. Когда оно проступило на фоне юпитерианских шумов, Флойду показалось, что он бредит наяву. Русские реагировали медленнее; но потом обернулись к нему с таким же изумлением – и зарождающимся подозрением.
Первые слова, принятые с Европы, были: «Доктор Флойд, доктор Флойд, надеюсь, вы меня слышите…»
11. Лед и вакуум
– Кто это? – шепнул кто-то. Другие зашикали. Флойд недоуменно пожал плечами.
– …знаю, что вы на борту «Леонова»… времени мало… направил антенну скафандра туда, где…
Несколько мучительных мгновений голоса не было слышно, потом он вернулся – гораздо более четкий, но столь же негромкий.
– …передайте эту информацию на Землю. «Цянь» погиб два часа назад. Я один остался в живых. Не знаю, хватит ли мощности моего передатчика, но другой возможности нет. Пожалуйста, слушайте внимательно. На Европе есть жизнь. Повторяю: на Европе есть жизнь…
Звук снова пропал. Наступила тишина, которую никто не решался нарушить. Флойд лихорадочно рылся в памяти. Говорившего он не узнал – голос мог принадлежать любому китайцу, учившемуся на Западе. Вероятно, они встречались на какой-нибудь конференции…
– …вскоре после местной полуночи. Качали без перерыва, и топливные баки были уже наполовину заполнены. Мы с доктором Ли вышли из корабля, чтобы проверить термоизоляцию трубопровода. «Цянь» стоит – стоял – метрах в тридцати от Большого Канала. Трубопровод был протянут от корабля и уходил под лед. Лед очень тонкий – ходить по нему опасно. Теплая вода снизу…