Притворись, что не видишь ее

— Смотреть надо!
Бегун спокойно трусил дальше, бросив через плечо:
— Не кипятись, мужик.
"Не кипятись! Непременно, — подумал Рик. — Старик только-только позволил мне снова заняться продажами, как пронырливый детектив опять тут как тут, явился с утра пораньше".
Детектив Слоун задавал старые вопросы на старую тему. В энный раз он спрашивал:
— А вам не приходило в голову позвонить в юридическую контору, представителем которой заявил себя человек, назвавшийся Кёртисом Колдуэллом, и навести о нем справки?
Руки Рика в карманах сжимались в кулаки, когда он вспоминал, как неуклюже прозвучал его ответ:
— Мы давно работаем с юридической конторой «Келлер, Роланд и Смайти». Они располагаются в здании, которое принадлежит нам. У меня не было ни малейшей причины ставить звонок под сомнение.
— А вы не знаете случайно, отчего звонивший был так уверен, что никто не кинется проверять его личность? Насколько мне известно, компания «Паркер и Паркер» придерживается политики сканирования всех своих клиентов на предмет финансовой состоятельности того или иного претендента на покупку квартиры.
У Рика холодок пробежал по спине от воспоминания о том, как посреди разговора в кабинет вдруг неожиданно вошел отец.
— Я уже говорил вам прежде и повторяю еще раз: я понятия не имею о причинах, побудивших убийцу воспользоваться именем нашего хорошего партнера.
Он долбанул ногой по обледенелому куску грязного снега. С чего полиция взяла, будто именно он устроил эту встречу? Почему они заподозрили, что никакого звонка на самом деле не было?
«Нужно было получше историю сочинить, — подумал он, в ярости пиная замерзшую землю. — Теперь уж поздно. Сам кашу заварил, самому и расхлебывать».
 
15
"Главная идея программы выражается словом «безопасность», — подумала Лейси, садясь за письмо к матери. — Что писать хоть? — задалась она вопросом. — Точно не о погоде. Если написать, что здесь минус десять и снегу однажды навалило целых двадцать шесть дюймов, то сразу станет понятно: я в Миннесоте. Об этом предупреждали.
О работе написать не могу, потому как нет никакой работы. Могу написать, что недавно пришли фальшивая метрика и не менее фальшивая карточка социального страхования, так что теперь я могу заняться поиском работы. Наверно, можно написать о том, что водительские права я уже получила, советником ко мне приставили начальника полиции — помог мне купить подержанную машину.
Мой советник — очень славный малый. У него три дочери школьного возраста.
Нет, последнее предложение нужно вычеркнуть, — подумала она. — Слишком много фактов.
Мой советник — очень славный малый. И поразительно терпеливый. Он помогал мне подобрать мебель для моей новой однокомнатной квартиры.
Слишком много фактов. Уберу «однокомнатной», пусть будет просто «квартиры».
Ты же меня знаешь, меня бесит идеальный подбор вещей, и советник пошел навстречу: мы ездили по распродажам и барахолкам, где мне в конце концов удалось найти очень даже миленькую мебель, по крайней мере, чувствуется индивидуальность. Хотя я дико тоскую по своей «норе», так что передай от меня Джею огромное спасибо за то, что он решил за ней присмотреть.
Кажется, вполне «безопасно», — подумала Лейси, — к тому же я на самом деле искренне благодарна Джею. Но обязательно верну ему все до цента", — поклялась она себе.
Раз в неделю ей разрешили звонить домой — правда, только со специального безопасного телефона. В прошлый раз она расслышала, как Джей торопил Кит.
Тяжко сидеть и ждать звонка по расписанию, с этим не поспоришь. А вот из дома звонить ей не мог никто.
Похоже, выходные у вас выдались на славу, дети повеселились от души. Я так рада, что у Бонни заживает рука. Видимо, лыжная прогулка у мальчиков не удалась. Скажи ребятам, что я совсем сумасшедшая и повезу их на сноуборде кататься, как только вернусь.
Мама, береги себя, прошу тебя. Кажется, вы с Алексом поладили и вам хорошо вместе. Ничего ведь, если он тебя разок заговорит до умопомрачения? Знаешь, мне он нравится, никогда не забуду, как он помогал нам в ту ночь, когда Бонни лежала в хирургическом.
Нежно люблю вас всех. Молитесь, чтобы нашли и арестовали убийцу Изабель Уоринг, чтобы он скорее признал себя виновным и согласился выдать всю шайку, чтобы я могла снова оказаться дома.
Лейси поставила внизу подпись, сложила письмо и засунула его в конверт. Свенсон переправит его по специальному секретному каналу. Письма и редкие телефонные разговоры сглаживали ее одиночество. Но стоило дописать письмо или закончить разговор, как внутри все сжималось, и становилось еще хуже.
«Ну же, — дергала она себя, — хватит жалеть себя. Толку никакого, лишь хуже становится, и, слава богу, праздники закончились».
— Тяжелее всего было пережить праздники, — сказала она вслух и поймала себя на том, что все чаще стала разговаривать сама с собой.
Пытаясь хоть как-то развлечься на Рождество, Лейси пошла на вечернюю мессу в церковь Святого Улафа, названную в честь норвежского короля-воина, который принес в Скандинавию христианство, а потом поужинала в отеле «Полярная Звезда».
Стоило во время мессы хору запеть «Adeste Fidelis» [2], и Лейси вспомнила последнее Рождество, когда отец еще был жив. Из глаз брызнули слезы. Вместе с отцом она тогда ходила на вечернюю службу в церковь Святого Малахия в театральном районе Манхэттена. Мама всегда говорила, что из Джека Фаррелла певец вышел бы куда лучше, чем музыкант. У него и впрямь голос был дивный. Лейси вспомнила, как в ту ночь она смолкла и стала слушать его чистый голос, восхищаясь, сколько душевного тепла он вкладывал в гимн.
Когда пение смолкло, отец шепнул ей на ухо:
— Лейси, послушай, не правда ли, в латыни есть что-то величественное?
С рождественским ужином она справилась в одиночку. Лейси едва сдерживала слезы: где-то там сейчас за одним столом сидят мама, Кит, Джей и ребятишки. Лейси с мамой всегда отправлялись на Рождество к Кит с полными сумками подарков, которые «Санта оставил у порога».
Десятилетний Энди по-прежнему верил в Санта-Клауса. Впрочем, в его возрасте Тодд тоже верил. Но четырехлетняя Бонни оказалась сообразительной. На это Рождество Лейси всем отправила подарки спецпочтой, но ведь это не то... хотелось быть рядом и смотреть, как дети разворачивают свои подарки.
Она притворилась, что ей нравится ужинать в «Полярной Звезде», но не могла не думать о богатом праздничном столе в доме Кит, где в роскошном подсвечнике горят свечи, отражаясь в венецианском стекле.
«Мысли прочь!» — одернула себя Лейси и забросила конверт в ящик стола, откуда его потом заберет Свенсон.
Заняться было нечем, и из нижнего ящика стола Лейси достала свою копию дневника Эмили Ланди.
* * *
«На что Изабель хотела обратить мое внимание?» — в сотый раз задавалась она вопросом. Лейси так часто перечитывала дневник, что, казалось, выучила в нем наизусть каждое слово.
Некоторые записи появлялись ежедневно, а иногда и по нескольку раз в день. Иногда разрыв между ними составлял неделю, месяц, а то и два месяца. В дневнике были записаны все четыре года, которые Эмили провела в Нью-Йорке. Она подробно описывала, как искала квартиру, как ее отец настаивал на жилье в охраняемом доме в Ист-Сайде. Эмили явно предпочитала Вест-Сайд Манхэттена, она записала: «Там не так скучно, там ключом бьет жизнь».
Она писала об уроках пения, пробах, о том, как впервые получила роль в нью-йоркской постановке — возобновленном мюзикле «Возлюбленный». Здесь Лейси улыбнулась. Запись заканчивалась фразой: «Что ж, Джулия Эндрюс, посторонись, дорогая, идет сама Эмили Ланди».
Эмили подробно описывала все пьесы, которые посмотрела, тщательно и профессионально анализируя каждую пьесу и игру всех актеров. Она в красках описывала некоторые наиболее роскошные вечеринки, на большинство которых попадала явно не без помощи отца. Напротив, сентиментальные излияния о ее возлюбленных были на удивление незрелыми. Было понятно, что родители держали ее в строгости, и по окончании колледжа Эмили решила покинуть родительское гнездо и отправилась в Нью-Йорк.