Король крыс

Стоя в конце клетки, Питер Марлоу восхищался курами Кинга. Их было семь, откормленных и громадных по сравнению со всеми другими. В его клетке был и петух – предмет гордости лагеря. Его кличка была Сансет. От него получалось прекрасное потомство, и всякий мог взять его на племя. Кинг установил и цену: лучший цыпленок в выводке.
Даже кур Кинга берегли и охраняли наравне с остальными.
Марлоу наблюдал, как Сансет повалил курицу в пыль и взгромоздился на нее. Курица выбралась из пыли и стала бегать с кудахтаньем и к тому же клюнула другую курицу. Питер Марлоу презирал себя за то, что наблюдал за курами. Он знал, что это проявление слабости. Он знал, что будет вспоминать Нья и что его будет охватывать болезненное желание.
Он вернулся к курятнику, проверил, надежно ли заперт замок, и ушел в бунгало, бережно неся два яйца.
– Питер, ну и парень! – ухмыльнулся Мак. – Сегодня у нас удачный день!
Питер Марлоу вытащил пачку «Куа» и разделил сигареты на три кучки.
– Мы разыграем две из них.
– Возьмите их все, Питер, – сказал Ларкин.
– Нет, мы их разыграем. Младшая карта проигрывает.
Мак проиграл и притворился недовольным.
– Чтоб тебе пусто было, – буркнул он.
Они осторожно разломали сигареты и ссыпали табак в свои коробочки, перемешав его с обработанным яванским табаком, какой у них был. Потом поделили свои порции на четыре части, и три из них положили в другую коробочку и отдали их Ларкину на хранение. Иметь столько табака было искушением.
Внезапно разверзлись небеса и начался потоп.
Питер Марлоу снял свой саронг, аккуратно свернул его и положил на постель Мака.
Ларкин задумчиво произнес:
– Питер, поосторожнее с Кингом. Он может быть опасен.
– Конечно. Не беспокойтесь. – Питер Марлоу шагнул под ливень. Через секунду Мак и Ларкин разделись и последовали за ним, присоединившись к другим голым пленным, упивающимся стремительными потоками воды.
Их тела с радостью ощущали силу потока, легкие жадно вбирали прохладный воздух, головы светлели.
И вонь Чанги была смыта.
 
Глава 5
После дождя мужчины сидели, наслаждаясь недолгой прохладой и дожидаясь, когда принесут еду. Вода капала с крыши и извергалась по канавам, пыль превратилась в грязь. А солнце величаво сияло в ослепительно голубом небе.
– Боже, – признательно сказал Ларкин, – жить стало легче.
– Да, – согласился Мак.
Они сидели на веранде. Мысленно Мак был далеко отсюда, на своей каучуковой плантации в Кедахе, там, на севере.
– Жара более чем стоящая вещь, она заставляет вас ценить прохладу, – сказал он тихо, – Как лихорадка.
– Малайа – вонючка, дождь – вонючка, жара – вонючка, малярия – вонючка, клопы – вонючка, мухи – вонючка, – заявил Ларкин.
– Не в мирное время, парень. – Мак подмигнул Питеру Марлоу. – И не в деревне, не так ли, Питер?
Марлоу ухмыльнулся. Он почти все рассказал им о своей жизни в деревне. Он знал, что о нерассказанном Мак догадывался, потому что он прожил взрослую часть жизни на Востоке и любил его в той же степени, в какой Ларкин ненавидел.
– Это я понимаю, – грубовато согласился Ларкин, и все они улыбнулись.
Они разговаривали мало. Все уже было говорено-переговорено. Все, о чем они хотели говорить.
Они просто терпеливо ждали. Когда подошло время, они отправились каждый в свою очередь, а потом вернулись в бунгало. Суп был съеден быстро. Питер Марлоу включил самодельную электроплитку и сжарил одно яйцо. Они сложили свои порции риса в миску, он положил яйцо на рис, слегка посолив и поперчив его. Он размельчил его так, чтобы белок и желток равномерно перемешались с рисом, потом разделил рис на порции, и они ели с наслаждением.
Затем Ларкин собрал миски – сегодня была его очередь, и они снова сели на веранде, дожидаясь вечерней переклички.
Питер Марлоу лениво следил за передвижением пленных по улице, наслаждаясь ощущением сытости в желудке, когда увидел приближающего Грея.
– Добрый вечер, полковник, – сказал Грей Ларкину, четко отдавая честь.
– Добрый вечер. Грей, – вздохнул Ларкин. – Кто на этот раз?
Появление Грея всегда означало неприятности.
Грей взглянул на Питера Марлоу. Ларкин и Мак почувствовали их взаимную враждебность.
– Полковник Смедли-Тейлор просил меня передать, сэр, – сказал Грей. – Двое ваших подчиненных подрались – капрал Таунсенд и рядовой Гёбл. Я посадил их в камеру.
– Хорошо, лейтенант, – мрачно буркнул Ларкин. – Вы можете выпустить их. Скажите, чтобы явились ко мне с рапортом сюда, после переклички. Я всыплю им по первое число! – Он сделал паузу. – Вам известно, из-за чего они подрались?
– Нет, сэр. Но думаю, что причиной была игра в орел – решка.
«Нелепая игра, – думал Грей. – Кладут две монетки на палку и подбрасывают их вверх, заключая пари, упадут ли монеты одновременно лицевыми сторонами или обратными сторонами, либо одна лицевой и одна обратной».
– Возможно, вы правы, – проворчал Ларкин.
– Вы бы могли запретить игру. Всегда возникают неприятности, когда...
– Запретить орел – решку? – резко оборвал его Ларкин. – Если я сделаю это, они сочтут меня сумасшедшим. Они не обратят внимания на этот смехотворный приказ и будут совершенно правы. Азартные игры – составная часть жизни австралийцев, вам следовало бы уже понять это. Орел – решка дает возможность австралийцам отвлечься, а драка иногда тоже не мешает. – Он встал и потянулся, борясь с приступом лихорадки. – Азартные игры для австралийцев – то же самое, что воздух. Да любой австралиец ставит шиллинг-другой на азартную игру. – Голос его стал раздраженным. – Я сам люблю иногда сыграть в орел – решку.
– Слушаюсь, сэр, – сказал Грей. Он видел Ларкина и других австралийских офицеров вместе со своими подчиненными, возящихся в пыли, возбужденных и сквернословящих как и простые рядовые.
– Передайте полковнику Смедли-Тейлору, что я разберусь с ними. Будь я проклят!
– Жаль, что получилось так с зажигалкой Марлоу, сэр, – сказал Грей, внимательно глядя на Ларкина.
Взгляд Ларкина стал твердым и враз посуровел.
– Ему следовало быть более осторожным. Не так ли?
– Да, сэр, – сказал Грей, помолчав некоторое время. Всем стало ясно, что он хотел сказать. «Ну, – подумал он, – стоит попытаться. К дьяволу Ларкина, к дьяволу Марлоу, время есть». Он уже собирался отдать честь и уйти, когда неожиданная мысль потрясла его. Он не выдал своего возбуждения и как бы между прочим сказал:
– Да, кстати, сэр. Ходят слухи, что у одного из ваших австралийцев есть кольцо с бриллиантом. – Он позволил паузе затянуться. – Вам не приходилось слышать об этом?
Глаза Ларкина, глубоко сидящие под кустистыми бровями, задумчиво остановились на Маке, прежде чем он ответил.
– До меня тоже доходили такие слухи. Насколько мне известно, это не относится к моим людям. А в чем дело?
– Просто проверяю, сэр, – объяснил Грей, напряженно улыбаясь. – Вы, конечно, понимаете, что такое кольцо может оказаться динамитом. И для его владельца, и для многих людей. – Потом добавил:
– Лучше было бы держать его под замком.
– Я так не считаю, старина, – возразил Марлоу, и в слове «старина» слышалась скрытая злость. – Это было бы самое худшее из всего, что можно сделать, если бриллиантовое кольцо, конечно, существует, в чем я сомневаюсь. Если место, где оно находится, будет известно, многие парни захотят взглянуть на него. И японцы в любом случае конфискуют его, как только услышат о его существовании.
– Я тоже так думаю, – задумчиво проворчал Мак.
– Пусть уж остается там, где оно есть. В неизвестном месте. Возможно, это просто еще одна сплетня, – сказал Ларкин.
– Надеюсь, что так, – ответил Грей, уже уверенный в том, что его предчувствие правильно. – Но сплетня кажется вполне достоверной.
– К моим подчиненным она не имеет отношения. – Ларкин лихорадочно соображал. Казалось, что Грей что-то знает. Кто же это мог быть? Кто?