Король крыс

Потом посмотрел на Иошиму.
– Кокс получил военный крест за Дюнкерк, когда ему еще не было двадцати. Теперь он другой человек. Сломленный вашими мерзавцами за три года.
Иошима сдержал желание ударить Девена. Но кодекс чести действует, когда стоишь перед мужчиной, даже если он враг. Он повернулся к Смедли-Тейлору и приказал ему собрать шесть человек с коек, ближайших к койке Девена. Остальные должны оставаться в строю под охраной до следующих распоряжений.
Шесть человек стояли перед Иошимой. О приемнике знал только Спенс, но, как и все остальные, он отрицал это.
– Берите койку и следуйте за мной, – приказал Иошима.
Когда Девен нащупал свой костыль, Иошима помог ему подняться.
– Благодарю, – сказал Девен.
– Хотите еще сигарету?
– Нет, спасибо.
Иошима колебался.
– Мне было бы очень приятно, если бы вы взяли пачку.
Девен пожал плечами и взял ее, потом проковылял в свой угол и нагнулся за металлическим протезом.
Иошима выкрикнул приказание, и один из корейских охранников подобрал протез и помог Девену сесть.
Пальцы его не дрожали, пока он пристегивал протез. Он встал, подобрал костыли и минуту смотрел на них. Потом бросил их в угол хижины. Проковылял к койке и посмотрел на радио.
– Я очень горжусь им, – сказал он, отдал честь Смедли-Тейлору и вышел из хижины.
Маленькая процессия вплелась в молчание Чанги. Иошима возглавлял ее, стараясь идти со скоростью, которую позволяла Девену его нога. Рядом с ним шли Смедли-Тейлор и Кокс, заплаканный и не замечающий своих слез. Другие два охранника остались с обитателями хижины номер шестнадцать.
Они ждали до одиннадцати часов. Вернулся Смедли-Тейлор и другие шесть человек. Девен и Кокс не вернулись. Они остались в помещении охраны, и на другое утро их должны были отправить в лагерь Утрам Роуд. Людям разрешили разойтись. У Питера Марлоу от солнца раскалывалась голова. Он приковылял в бунгало; после душа Ларкин и Мак помассировали ему голову и дали поесть.
Когда он поел, Ларкин вышел из хижины и сел около асфальтовой дороги. Питер Марлоу устроился в дверном проеме, в котором не было двери, спиной к комнате.
Ночь стремительно наступала. Безлюдье царило в Чанги, и люди, которые проходили в разных направлениях, казались еще более одинокими.
Мак зевнул.
– Думаю, завалюсь-ка я, приятель. Лягу пораньше.
– Ладно, Мак.
Мак пристроил москитную сетку вокруг своей койки и заправил ее под матрас. Он завязал на лбу тряпку, впитывающую пот, потом вытащил флягу Питера Марлоу из фетрового чехла и отстегнул потайную пластинку у основания. Он взял крышки и основания своей собственной фляги и фляги Ларкина, потом осторожно положил их друг на друга. Внутри каждой фляги была путаница проводов, конденсатор и лампа.
Из верхней фляги он осторожно вытянул вилку с шестью зубцами вместе с проводом и ловко соединил ее с вилкой из средней фляги. Потом вилку с четырьмя зубцами из средней фляги соединил с нужной розеткой в последней фляге.
Его руки дрожали, а колени тряслись, потому что проделывать это в полутьме, лежа, опираясь на один локоть и заслоняя своим телом фляги, было страшно неудобно.
Ночь ложилась на землю, усиливая духоту. Начали мучить москиты.
Когда все фляги были соединены вместе, Мак вытянулся, чтобы отдохнула спина, и вытер скользкие руки. Потом вытянул наушник из потайного места в верхней фляге и проверил места соединений, чтобы убедиться в их надежности. Изолированный провод к источнику питания был тоже спрятан в верхней фляге. Он размотал его и проверил, плотно ли припаяны иголки к концам провода. Он снова вытер пот и быстро проверил все соединения; делая это, он думал о том, что радио выглядит таким же безупречным и ловко сделанным, как и два года назад, когда он тайком сделал его на Яве, пока Ларкин и Питер Марлоу стояли на страже.
Шесть месяцев потребовалось, чтобы рассчитать и смастерить его. Только нижняя часть фляги могла быть использована, в верхней части должна была быть вода. Поэтому он должен был не только уложить радио в три крошечных неподвижных узла, но и поместить их в водонепроницаемые контейнеры, а потом впаять их во фляги. Все трое носили фляги восемнадцать месяцев. Они дожидались такого дня, как сегодня.
Мак встал на колени и вставил иглы в розетку провода, который соединял потолочную лампу с сетью.
Потом он покашлял, прочищая горло. Питер Марлоу поднялся и убедился, что вблизи никого нет. Он быстро выкрутил лампочку и повернул выключатель. Потом прошел к двери и остался там.
Он видел, что Ларкин был все еще на посту, карауля с противоположной стороны, и дал сигнал, что все спокойно.
Когда Мак услышал его, он включил звук, нацепил наушник и стал слушать.
Секунды превращались в минуты. Питер Марлоу дернулся назад, испугавшись, когда услышал стон Мака.
– В чем дело, Мак? – прошептал он.
Мак высунул голову из-под москитной сетки, лицо его было серым.
– Он не работает, парни, – сказал он. – Эта зараза не работает.
 
Книга вторая
 
Глава 9
Шестью днями позже Макс поймал крысу. В хижине американцев.
– Посмотрите-ка на эту мерзавку, – ахнул Кинг. – Самая большая крыса из всех, что я видел!
– Господи, – отозвался Питер Марлоу. – Следите за тем, чтобы она не отгрызла вам руку.
Все окружили крысу. Макс торжествовал, держа в руках бамбуковую метлу.
У Текса была бейсбольная бита. Питер Марлоу держал еще одну метлу. Остальные вооружились палками и ножами.
Только Кинг был не вооружен, но не отводил глаз от крысы и был готов выскочить из хижины.
Когда Макс в первый раз закричал, он сидел в своем углу, болтая с Питером Марлоу, и вскочил на ноги вместе с остальными. Это произошло сразу после завтрака.
– Берегись! – крикнул Кинг, предвидя внезапную попытку крысы вырваться на свободу, с яростью ударил ее, но промахнулся.
Другая метла нанесла ей скользящий удар, на мгновение перевернув тварь на спину. Но крыса вскочила снова, забилась в угол и, развернувшись, шипела, оскаливая и показывая игольчато-острые зубы.
– Господи, – сказал Кинг. – Я уж думал, мерзавка ускользнет на этот раз.
Крыса была волосатая, почти в фут длиной, с голым хвостом, который у основания был толщиной с большой палец мужской руки. Маленькие глаза-бусинки рыскали из стороны в сторону. Они были коричневые и отвратительно мерзостные. Голова, сходящая на острое конусообразное рыло, узкая пасть, большие, очень большие резцы. На взгляд в ней было около двух фунтов. Злобная и очень опасная тварь.
Макс тяжело дышал от напряжения; глаза его сосредоточились на крысе.
– Боже правый, – сплюнул он. – Я ненавижу крыс. Мне противно даже смотреть на них. Давайте прикончим ее. Приготовились?
– Секундочку, Макс, – вмешался Кинг. – Не торопись. Она удрать не может. Я хочу посмотреть, что она будет делать.
– Она попытается еще раз удрать, вот что, – сказал Макс.
– Ну, так мы ее поймаем. Зачем спешить? – Кинг посмотрел снова на крысу и ухмыльнулся. – С тобой кончено, тварь. Ты – покойник.
Как будто поняв его слова, крыса бросилась на Кинга, оскалив зубы. Только град яростных пинков и воплей заставил ее вернуться на место.
– Эта тварь может разорвать на части, если достанет до тебя зубами, – сказал Кинг. – Никогда не знал, что они такие шустрые.
– Эй, – сказал Текс. – Может быть, нам стоить ее оставить?
– О чем ты говоришь?
– Мы можем ее оставить. Как талисман. Когда нам нечего будет делать, мы сможем выпускать ее и гоняться за ней.
– Эй, Текс, – вмешался Дино. – В этом что-то есть. Ты хочешь сказать, что так поступали в старину? С лисицами?
– Глупости, – вмешался Кинг. – Эту тварь стоит прикончить. Нельзя мучить ее, даже если это и крыса. Она не сделала тебя ничего плохого.
– А хоть и так. Но крысы паразиты. Они не имеют права на жизнь.