Тайны летней ночи

— Саймон, — прошептала она, смутно удивленная, что посмела назвать его по имени, ибо даже в мыслях никогда этого не делала. Облизнув сухие губы, она попыталась еще раз и, к своему удивлению, легко повторила: — Саймон…
— Что, милая?
Она ощутила, как это надежное сильное тело напряглось, хотя прикосновения его ладони по-прежнему оставались ласкающе легкими.
— Пожалуйста… отведите меня в мою комнату.
Хант слегка откинул ее голову, и на губах его заиграла легкая улыбка.
— Милая, только попроси, и я доставлю тебя даже в Тимбукту.
Тут к ним подошел собеседник Ханта, оказавшийся, к величайшей досаде Аннабел, не кем иным, как лордом Уэстклифом.
Граф уставился на нее с холодным неодобрением.
— Мисс Пейтон, — сухо заметил он, — уверяю, что вам не было необходимости идти так далеко без сопровождения. Если вам некому было помочь, следовало вызвать лакея.
— Я позвонила, милорд, — оправдывалась Аннабел, безуспешно пытаясь высвободиться. — И ждала не меньше четверти часа. Только никто не пришел.
— Невозможно, — скептически усмехнулся Уэстклиф. — Мои слуга всегда приходят на вызов.
— Значит, сегодняшний день оказался исключением, — не сдавалась Аннабел. — А может, шнур где-то лопнул. Или ваши слуги…
— Легче, — шепнул Хант, прижимая ее голову к груди. И хотя его лица она не видела, все же расслышала нотки спокойного предостережения в его голосе. — Продолжим эту дискуссию позже, милорд. Сейчас необходимо как можно скорее доставить мисс Пейтон в ее комнату.
— Не слишком мудрая мысль, если хотите знать мое мнение, — объявил граф.
— Рад, что я этого мнения не спрашивал, — учтиво парировал Саймон.
Граф раздраженно вздохнул, и до Аннабел донеслись приглушенные шаги. Хант нагнул голову и, обдавая ее щеку теплым дыханием, спросил:
— Может… может, хотите объяснить, что происходит?
Сердце Аннабел, казалось, перестало биться. Щекам стало горячо. Близость Ханта наполнила ее восторгом и желанием. Она вдруг вспомнила свой сон и мечты, которые он пробудил в ней. Все это было некрасиво, нехорошо, неприлично, но она не могла не наслаждаться его объятиями, даже зная, что из этого ничего не выйдет, кроме временного удовольствия, сопровождаемого вечным бесчестием. Ей как-то удалось покачать головой в ответ на его вопрос, но она продолжала молчать.
— Я так не думаю, — сухо заметил Хант, на секунду отпуская ее, очевидно, чтобы посмотреть, что будет. Аннабел тут же покачнулась и едва не упала.
Оценив положение, Хант немедленно подхватил ее на руки, Аннабел с неразборчивым бормотанием подчинилась и обняла его за шею. Неся ее по коридору, Хант тихо сказал:
— Я, наверное, сумел бы помочь, если объясните, в чем проблема.
Аннабел немного поразмыслила. Единственным следствием ее исповеди, иначе говоря, перечисления всех бед, наверняка станет предложение Ханта стать его содержанкой. И она ненавидела себя за то, что почти была готова поддаться соблазну.
— Почему вы так озабочены моими проблемами? — усмехнулась она.
— По-вашему, я хочу помочь вам из неких низменных мотивов?
— Именно, — мрачно подтвердила она, чем вызвала веселый смешок.
Хант бережно поставил ее на порог комнаты.
— Можете добраться до постели, или уложить вас?
Хотя интонации были шутливыми, Аннабел заподозрила, что при малейшем поощрении он сделает именно это, и поспешно покачала головой:
— Нет, все в порядке, вам не стоит заходить.
И в подтверждение своих слов предупреждающе положила руку ему на грудь. Каким бы слабым ни было прикосновение, этого оказалось достаточно, чтобы остановить его.
— Так и быть. — Хант испытующе уставился на нее. — Я немедленно пришлю горничную поухаживать за вами. Хотя подозреваю, что Уэстклиф уже наводит справки среди прислуги.
— Я действительно звонила, — настаивала Аннабел, смущенная собственным жалобным тоном. — Очевидно, граф мне не верит, но…
— Я вам верю.
Хант с величайшей осторожностью снял ее руку со своей груди и слегка задержал в ладони тонкие пальцы.
— Уэстклиф далеко не такое чудище, каким кажется. Следует получше узнать его.
— Ну, если вы так говорите, — с сомнением обронила Аннабел, со вздохом возвращаясь в душную, полутемную комнату. — Спасибо, мистер Хант.
С беспокойством гадая, когда вернется Филиппа, она посмотрела в сторону кровати, прежде чем снова обернуться к Ханту.
Его пронизывающий взгляд пробудил в ней бурю эмоций, и она скорее почувствовала, чем поняла, сколько вопросов готово сорваться у него с губ. Однако он обронил только три слова:
— Вам следует отдохнуть.
— Последние дни я только и делала, что отдыхала. И схожу с ума от безделья… но при мысли о необходимости что-то сделать мгновенно устаю, — призналась Аннабел, упорно глядя в пол, прежде чем нерешительно осведомиться: — Полагаю, вас не интересует продолжение шахматной партии сегодня вечером?
После короткого молчания Хант издевательски протянул:
— Как, мисс Пейтон! Я ошеломлен! Неужели вам понравилось мое общество?!
Аннабел не могла заставить себя взглянуть на него.
— Я бы водила компанию с самим дьяволом, — пробормотала она, смущенно краснея, — если при этом не придется бесцельно лежать в постели.
Тихо смеясь, он заправил ей за ухо прядь волос.
— Посмотрим, — пробормотал он. — Может, позже я к вам загляну.
И он с коротким поклоном решительно зашагал по коридору.
Слишком поздно Аннабел вспомнила о музыкальном вечере и ужине а-ля фуршет, которые сегодня планировались для гостей. Саймон Хант, конечно, предпочтет развлекаться с гостями внизу, чем вести скучную игру с больной, неухоженной, раздраженной девушкой.
Она съежилась от стыда, жалея, что не может взять назад импульсивное предложение. О какой отчаявшейся и несчастной она, должно быть, ему показалась!
Прижав руку ко лбу, Аннабел поплелась в комнату и рухнула на незастеленную кровать, как подрубленное дерево.
Но уже через пять минут в дверь постучали, и на пороге с виноватым видом появились две горничные.
— Мы пришли прибраться, мисс, — промямлила одна. — Хозяин нас прислал и велел выполнить все, что пожелаете.
— Спасибо, — промолвила Аннабел, надеясь, что лорд Уэстклиф не был слишком суров с девушками. Пришлось перебраться в кресло и оттуда наблюдать вихрь активности, последовавший за приходом девиц. Последние с почти магической скоростью сменили простыни, открыли окно, вытерли пыль и притащили переносную ванну, которую наполнили горячей водой. Одна из горничных помогла Аннабел раздеться, пока вторая доставила стопку полотенец и ведро теплой воды для мытья волос. Аннабел, вздрагивая от удовольствия, ступила в ванну с бортиками из красного дерева.
— Держитесь за меня, мисс, пожалуйста, — попросила младшая, протягивая Аннабел руку. — Похоже, вы еще плохо стоите на ногах.
Аннабел повиновалась и, опершись о мускулистую руку девушки, опустилась в воду.
— Как вас зовут? — спросила она, устраиваясь поудобней.
— Мегги, мисс.
— Мегги, по-моему, я уронила золотой соверен в маленьком салоне наверху. Не поищете его? Пожалуйста.
Девушка озадаченно уставилась на нее, не понимая, с чего это Аннабел вдруг оставила лежать на полу такую драгоценность и что будет, если не удастся ее найти.
— Д-да, мисс, — прошептала она, неловко приседая, и выбежала из комнаты.
Аннабел окунула голову в воду, и вторая горничная принялась намыливать ей волосы.
— Как приятно чувствовать себя чистой, — вздохнула Аннабел, наслаждаясь запахом мыла.
— Моя мама всегда твердит, что больным людям вредно мыться, — с сомнением заметила горничная.
— А я рискну, — отмахнулась Аннабел, откидывая голову.
Горничная обдала чистой водой ее намыленные волосы. Аннабел вытерла глаза и увидела, что Мегги уже успела вернуться.
— Я нашла ее, мисс! — запыхавшись, объявила она, протягивая монету. Вполне возможно, что она раньше вообще не видела соверенов, поскольку обычная горничная в таком хозяйстве получала около восьми шиллингов в месяц.