Шансы. Том 1

На ней были джинсы, голубая шелковая блузка, почти полностью расстегнутая. Под тонкой тканью явственно виднелись ее груди. Из сумочки Лаки достала несколько золотых цепочек, нацепила их на шею; запястья украсились широкими золотыми браслетами, в мочках ушей засверкали два гнутых из золотой проволоки кольца.
Теперь она чувствовала себя готовой отправиться в город. Менее всего хотелось ей сейчас возвращаться домой, в пустую квартиру.
Из дамской комнаты она проследовала прямо к лифтам, нажала кнопку. Лицо выражало живейшее нетерпение. Каблучком своей двухсотдолларовой парусиновой туфельки она отбивала нервный ритм. Коста старел. И кому же, черт побери, он, в конце концов, больше предан? Уж конечно, не ей — как бы он ни уверял ее в этом. Она сама сваляла дурака, не разобравшись во всем этом раньше.
Бросила взгляд на часы — творение Картье. Половина десятого. Угробить два часа на болтовню с маразматиком.
— Кусок дерьма, — сорвалось с ее губ, Лаки оглянулась по сторонам — не услышал ли ее кто. Ее никто не услышал: было слишком поздно. Огромное здание стояло абсолютно пустое.
Наконец двери лифта перед ней распахнулись, она вошла. В голове шла напряженная работа. А что, если Дорогой Папочка уже действительно на подлете? Сможет ли она с ним обо всем договориться? Готов ли он будет выслушать ее? Возможно… Все-таки она ведь тоже Сантанджело, мало этого, из двух потомков Джино мужчиной является именно она. Ей сколького удалось достичь за эти семь лет. А трудностей было немало. Правда, ей здорово помогал Коста. Но вот останется ли он на ее стороне теперь, после возвращения Джино?
Лицо Лаки стало совсем мрачным. Проклятье. Джино. Ее отец. Единственный в мире человек, который указывал ей, что она должна делать, и которому это сходило с рук. Но она давно уже перестала быть маленькой девочкой, и теперь Джино придется примириться с тем фактом, что больше он ей не босс. Не господин. Не повелитель. Она не собирается делиться с ним ничем. Ощущение власти возбуждает ее больше, чем чей-то конец. Заправляет всем она. И будет продолжать это делать. Ему остается лишь принять это к сведению.
Когда Лаки вошла в кабину лифта, Стивен Беркли даже не оторвал глаз от газеты. Случайно встретиться с кем-нибудь взглядом всегда бывает ошибкой, за этим неизбежно следовали пустые фразы типа «что-то сегодня жарко» или «а неплохая стоит погода». Беседы в лифте — глупая трата времени. Лаки тоже не обратила на него ни малейшего внимания, будучи слишком занятой своими собственными проблемами. Стив продолжал читать газету, Лаки размышляла о своем. От внезапной остановки лифта между этажами у обоих неприятно засосало под ложечкой. Свет в кабине погас, оставив мужчину и женщину в кромешной темноте.
Дарио и темноволосый двинулись с места одновременно. Однако Дарио оказался проворнее: выскользнув из спальни, он захлопнул дверь прямо перед носом своего противника. К счастью, в замке торчал ключ — Дарио без колебаний повернул его. Теперь он запер парня в спальне. Но тот запер его в квартире. В этот момент Дарио проклинал свою сверхнадежную охранную систему. Ведь она предназначалась для того, чтобы не дать постороннему проникнуть внутрь. Ему и в голову никогда не приходило, что кто-то умудрится, как в клетке, запереть его в собственной квартире. Черт побери, они оба очутились в ловушке. Что же делать? Звонить в полицию? Смешно и подумать. Они вынуждены будут взломать дверь, и тогда — что? Унижать себя признанием, что в его спальне заперт с ножом в руках шизанутый парень, хуже того — его любовник, у которого он не удосужился спросить даже имени. Всем станет известно, что он — гей, и, о Господи, если об этом услышит отец…
Нет, в полицию Дарио звонить не собирался. Безусловно, Лаки знала бы, как следует поступить в подобной ситуации. Она знала, как нужно действовать в любом положении. Но разве может он позвонить ей, принимая во внимание то, что, возможно, именно она подослала к нему этого типа? Долбаная Лаки. Всегда выдержанная.
Спокойная. Уверенная в себе. Да у нее яиц больше, чем у роты солдат. Долбаная Лаки.
Бешеный удар в дверь спальни заставил Дарио перейти к немедленным действиям. Бросившись в столу, он с ужасом уверился в том, что пистолет действительно пропал. Значит, у этой твари был не только нож, в его распоряжении находился его пистолет, и в любой момент мог последовать выстрел, который разнесет к чертям замок.
От страха Дарио вздрогнул. В это самое мгновение свет во всей квартире погас, обстановка погрузилась в мрак. Попавший в западню Дарио в кромешной тьме остался один на один со смертельно опасным маньяком.
Кэрри Беркли поняла, что заблудилась. Улицы Гарлема — когда-то такие знакомые — казались теперь враждебными и неотличимыми друг от друга. Сидя в уютной кабине автомобиля, где едва слышно шуршал кондиционер, она с отчаянием смотрела по сторонам. Из пожарных гидрантов на тротуары стекали струйки воды, полусонные фигуры людей либо жались к стенам домов, либо нетвердыми шагами взбирались по полуразрушенным ступеням лестниц.
Она совершила ошибку, отправившись сюда в «кадиллаке». Нужно было взять такси. Хотя каждому известно, что никакой таксист не согласится разъезжать взад и вперед по улицам Гарлема — тем более в такое пекло, когда местные жители, и без того горячие, раздражены еще больше — жарой и бездельем.
Неподалеку она заметила супермаркет и направила машину на стоянку у входа, «Брось ее здесь, — сказала она себе. — Пройдись пешком. В конце концов, на улице полно прохожих, никакая опасность тебе не грозит. А потом, ведь при тебе самая надежная гарантия неприкосновенности — твое лицо. Справки можно будет навести у продавщиц». В любом случае сейчас лучше избавиться от машины, хотя Кэрри и предприняла кое-какие меры предосторожности, поставив «кадиллак» таким образом, чтобы рассмотреть номер стало невозможно.
Захлопнув дверцу, она прошла внутрь здания. Несмотря на цвет ее кожи, люди вокруг обращали на нее внимание. Слишком поздно Кэрри поняла, что стала чужой для этой толпы. Она не так одевалась, от нее не так пахло. Бриллиантовые заколки в волосах, бриллиантовые серьги, огромный бриллиант в кольце, которое она забыла снять.
Следом за ней устремились два подростка. Она ускорила шаг. За стойкой молоденькая продавщица была всецело поглощена манипуляциями с зубочисткой.
— Не подскажете ли вы мне… — начала Кэрри. Закончить свой вопрос она не успела. В огромном торговом зале внезапно погасли все огни.
Джино ничуть не беспокоило то, что самолет иногда проваливался в воздушные ямы. Ощущение качки скорее доставляло ему удовольствие. Закрыв глаза, он с легкостью мог представить себе, что стоит на борту катера, который швыряют в стороны волны, или правит грузовичком, несущимся по каменистой равнине. Он никогда не понимал тех, кто испытывал страх перед авиаперелетами.
Через проход от него сидела худощавая блондинка, летевшая без попутчиков. Джино бросил на нее быстрый взгляд: пальцы ее с напряжением стискивали небольшую фляжку, которую женщина то и дело подносила ко рту, делая долгие глотки какого-то без сомнения крепкого напитка.
Он успокаивающе улыбнулся.
— Это просто летний дождь, не волнуйтесь. Вы и не почувствуете, как мы сядем.
Рука с фляжкой опустилась. Блондинка среднего возраста, со вкусом одета. В молодости, похоже, весьма хорошенькая. Джино гордился тем, что мог считать себя экспертом во всем, имевшем хоть какое-то отношение к женской внешности, — еще бы, ведь он привык иметь дело только с высшим качеством, со сливками, так сказать: кинозвезды, фотомодели, дамы высшего света. Да, кое-что о женщинах он действительно знал.
— Я… Я абсолютно не переношу эту качку, — призналась блондинка. — Я просто ненавижу ее.
— Пересаживайтесь сюда, я буду держать вашу руку, может, вам станет легче, — предложил он.
Мысль о том, что физический контакт принесет ей желанное облегчение, заставила женщину быстрым движением расстегнуть ремень безопасности. Колебалась она всего одно мгновение.