Кровью!

– Куда мы едем?
– К моему работодателю. Он так же, как и вы, заинтересован встретиться с вами тет-а-тет. Вы пока отдохните, мистер Палмер, нам еще довольно далеко ехать. – Ренфилд потянулся вперед и открыл мини-бар в спинке переднего сиденья. – Угощайтесь.
Примерно через час лимузин остановился. Это время прошло в тишине, только изредка постукивал лед, когда Палмер наливал себе еще бурбона с колой. Ренфилд же пил только минеральную воду, да и ту скупо.
Водитель вышел и открыл дверцу для Ренфилда. Палмер вылез следом, опьяневший чуть больше, чем сам сознавал.
Снаружи было темно – ранний вечер за городом. Палмеру так показалось, что он за городом. Он стоял в конце длинной укатанной гравийной дороги, возле просторного загородного дома с красиво ухоженными газонами и искусно скрытым внешним освещением. Можно не сомневаться, что внутри мебель красного дерева и горячая ванна. Следом за Ренфилдом Палмер направился по дорожке к дому.
Они не успели дойти до крыльца, как из кустов выступила тень, перегородившая им путь.
Это был здоровенный амбал с автоматом, который в его лапищах выглядел детской игрушкой. Нависая над Ренфилдом и Палмером, громила закрывал плечами небо. Примерно футов семи роста, по оценке Палмера, если не выше на пару дюймов. И этот хмырь был уродлив. Длинная лошадиная морда выглядела еще противнее из-за полного отсутствия растительности, в том числе бровей и ресниц. Охранник что-то сказал Ренфилду таким низким голосом, который почти походил на инфразвук.
– Все в порядке, Кейф. Согласовано.
Охранник, не сводя глаз с Палмера, сделал странное неуловимое движение свободной рукой – то ли условный знак, то ли изобразил, как ломает веточку.
Ренфилд покачал головой:
– Нет, в этом нет необходимости. Как я уже сказал, все договорено. А теперь возвращайся к своей работе – не следует заставлять доктора ждать.
Охранник кивнул и вернулся на пост. Входя в дом, Палмер все еще чувствовал спиной его взгляд.
Гостиная была точно взята из дорогой «мыльной оперы» – высокий потолок, со вкусом расставленная датская мебель, несколько современных картин на стенах. Она казалась декорацией.
– Сюда.
Ренфилд провел Палмера по узкому коридору в заднюю половину дома. Остановившись у двери в конце, он тихо постучал.
– Пригласите его, Ренфилд.
Комната за дверью была заставлена книгами, пахла старой кожей и плесневелой бумагой. За антикварным шведским бюро сидел красивый мужчина средних лет, с темными волосами, тронутыми на висках сединой. Несмотря на приглушенный свет настольной лампы, на лице его были очки-консервы с зелеными стеклами.
– А, мистер Палмер! Наконец-то! Я рад с вами познакомиться! – Человек поднялся с шарнирного стула, тоже антикварного, и протянул детективу руку. Одет он был в тщательно отглаженные хлопковые брюки, белую хлопчатую рубашку с расстегнутым воротом и закатанными выше локтей рукавами и пару старомодных красных кожаных подтяжек. Очень напоминал Спенсера Трейси в «Пожнешь бурю».
От силы его холодного сухого рукопожатия Палмер вздрогнул.
– Мне сказали, что это вы организовали мое освобождение, мистер?..
– Доктор. Доктор Панглосс. Рад был оказаться вам полезен. – Он улыбнулся, показав такие белоснежные мосты, что прокуренные зубы Палмера казались по сравнению с ними полем боя.
– Хм... я...
Панглосс жестом пригласил Палмера сесть, потом кивнул Ренфилду, все еще стоящему у двери.
– Пока все, Ренфилд. Скажите повару, пусть приготовит поесть мистеру Палмеру.
Ренфилд кивнул и вышел, оставив их наедине.
– Вам придется меня извинить, что я не буду с вами ужинать, – улыбнулся Панглосс. – Я уже ел. Могу я предложить вам выпить? – Он достал бутылку бурбона с нетронутой печатью из какого-то углубления бюро. Палмер узнал свою любимую марку – когда он мог себе такое позволить. – Да, и курите, пожалуйста, – добавил Панглосс, кивнув на китайскую шкатулку рядом с креслом Палмера.
Сигаретница была антикварной, как и все в этой комнате. Крышку украшал свернувшийся в кольцо китайский дракон. Внутри были сигареты – «Шерман», естественно.
Прикуривая сигарету от зажигалки Фаберже, Палмер залюбовался игрой света от лампы на платиновом корпусе.
– Послушайте, доктор Панглосс, я не хочу быть неблагодарным за все, что вы для меня сделали, но... что вообще происходит? Я в том смысле, что кто такой вы и что я значу для вас, что вы так старались вытащить меня из каталажки?
Панглосс сверкнул зубами, протягивая детективу коктейль, но трудно было сказать, участвуют ли в этой улыбке глаза.
– У вас есть законное право это знать, и я уважаю вашу прямолинейность, мистер Палмер, – действительно уважаю. Ценю людей, которые прямо выкладывают, что у них на уме. Дело в том, что мне невероятно нужны ваши услуги, мистер Палмер.
– Польщен, док, но в этой стране есть сотни отличных частных детективов. Некоторых я даже считаю лучше себя. А я вряд ли Сэм Спейд, особенно если учесть то дерьмо, в которое я недавно вляпался, как мы с вами хорошо знаем оба.
– Вы себя недооцениваете, мистер Палмер. Или можно звать вас просто Билл?
– Зовите Палмер, меня все так называют.
– Хорошо – Палмер. Вам случалось находить пропавших людей, Палмер?
– Конечно. Пару-тройку пропавших и сбежавших приходилось искать. Рано или поздно каждому частному детективу приходится – работа такая. А в чем дело?
– Дело в том, что мне нужно найти одного человека. Девушку. Очень важно узнать, где она находится. Я готов заплатить вам столько, сколько это будет стоить.
Палмер глотнул бурбона. Давно уже он не позволял себе такую дорогую выпивку.
– Говорите, док. Я слушаю.
– Боюсь, что это будет нелегко. Она не хочет, чтобы ее нашли, и с большим успехом избегает моих... полевых работников. Их она определяет с первого взгляда и делает все возможное, чтобы... уклониться от них. – Красивое лицо Панглосса помрачнело. – Это дикая женщина, Палмер, – искусная, проницательная, свирепо независимая и сумасшедшая – более чем слегка. Еще она очень опасна. Это я говорю вам прямо сейчас – просто чтобы убедиться, что у вас потом коленки не дрогнут.
– Эта «дикая женщина», которую я должен разыскать, – какое именно отношение она имеет к вам?
– Она моя внучка.
Палмер усомнился, что это правда. Панглосс не выглядел настолько старым, чтобы у него могла быть внучка с такими способностями; но трудно сказать, на что способна современная пластическая хирургия. И хотя Панглосс не сказал правду в строгом смысле слова, у Палмера не было чувства, что ему врут.
– Я буду платить вам по тысяче долларов в день плюс издержки. Мне кажется, это приемлемо?
Палмер чуть не поперхнулся бурбоном.
– Гм... да. Сойдет.
– Предусмотрена премия в двадцать тысяч долларов, если вы ее найдете и вручите ей это письмо. – Из гнезда бюро Панглосс взял конверт обычного канцелярского формата. Бумага была из дорогих, плотная и тяжелая, и запечатан был конверт старомодной печатью: свернувшийся в кольцо дракон.
– Можно мне задать вопрос? Чисто гипотетический?
– Задавайте.
– Что вы стали бы делать, если бы я отказался взяться за это дело?
– Такой вопрос предполагает, что у вас в этом деле есть выбор, мистер Палмер. Я предпочитаю не разрушать иллюзии свободы воли, а вы? Я пришел к выводу, что мои сотрудники работают куда лучше, когда считают, будто у них есть право голоса в том, что они будут делать и что – не будут.
Палмер поглядел на приятную улыбку Панглосса, и дорогой бурбон во рту вдруг стал горьким.
Панглосс дружески обнял Палмера за плечи, провожая к двери. Впервые Палмер заметил, какие у него длинные ногти.
– Я верю в вас, Палмер. Я считаю, что вы для нашей команды – ценнейшее приобретение. И раз уж вы здесь, почему бы вам не устроиться поудобнее? Комната для гостей специально подготовлена к вашему приезду, и я прослежу, чтобы мой повар доставил вам ужин. Если вам что-нибудь понадобится, просите без колебаний.