Ураган страсти
– Да, конечно, если хочешь.
Эрика была искренне рада тому, что обрела такую замечательную подругу. Перекладывая вещи, обе девушки весело подшучивали друг над другом.
Джейсон Ройал, следуя мимо их фургона и слыша радостный смех, только покачал головой.
Хотя он был опытным проводником, способным найти кратчайший путь даже по самой труднопроходимой местности, организаторские способности Клейтона делали его не менее ценным партнером в их предприятии. Именно Клейтон лично нанял трех немолодых уже возниц для каждого из фургонов, и все трое с первого же вечера на деле доказали свою полезность, по-отечески тепло отнесясь к своим подопечным. А еще встревоженный мрачными пророчествами Джейсона Хорн представился всем семействам, которые должны были отправиться вместе с ними в эту поездку, и, к своему удовлетворению, обнаружил, что в одной из них были две миловидные дочери, достигшие брачного возраста. Не то чтобы он опасался потерять в пути кого-либо из отобранных им девушек, но если ему удастся найти еще одного или нескольких желающих среди неженатых мужчин в Орегон-Сити, он сможет взять с них плату за знакомство, хотя расходы за перевозку этих двух претенденток понесет не он. Письмо Джошуа Тейлора давало Клейтону все основания надеяться, что и у других мужчин с приездом каравана может возникнуть желание обзавестись женой.
Возницей того фургона, в котором путешествовала Габриель, был Пол Слейтер, седобородый мужчина средних лет, своим невысоким ростом и остроумием напоминавший эльфа. Обойдя все фургоны, Пол пришел к выводу, что его заботам вверены самые миловидные из девушек, и это обстоятельство ему очень льстило.
Пока Габриель помогала в погрузке вещей своим подругам, Джейсон переговорил с главами каждого из семейств и удостоверился в том, что все фургоны готовы с заходом солнца тронуться в путь.
Он расседлал Санни сразу же, как только они добрались до лагеря, и сейчас собирался, стреножив его, отпустить пастись на ночь. Однако Санрайз, едва завидев Джейсона, приближавшегося к нему с кожаными ремешками, испустил дикое ржание и встал на дыбы. Судя по всему, Санни не прочь был как следует лягнуть незнакомца, если тот посмеет подойти к нему ближе.
Выругавшись, Джейсон отпрянул в сторону. Габриель, услышав шум, тут же бросилась к Ройалу. Она была уверена, что он ударил Санни кнутом, но едва схватив его за руку, нащупала в ней лишь кожаные ремешки.
– Неужели нельзя было позвать меня вместо того, чтобы пытаться сделать это самому? – спросила она с жаром, разъяренная не меньше своего любимца.
Санрайз тем временем порвал веревку, служившую животным в качестве ограды, и более дюжины лошадей разбежались в разные стороны. Сам он, однако, не трогался с места, только бил копытом землю да прядал ушами. Ноздри его раздувались, и стоило Джейсону прикоснуться к нему, как в глазах его блеснул злобный огонек.
– Еще не поздно кастрировать этого зверя, вот что я вам скажу!
– Не говорите глупостей! – взорвалась Габриель.
По-прежнему в элегантном черном платье, она скользнула мимо Джейсона, схватила жеребца за поводья и, приподняв подол, вскочила ему на спину. Она ездила верхом без седла не хуже, чем большинство мужчин в седле, и вот теперь, используя быстроту и ловкость Санни, принялась собирать разбежавшихся лошадей обратно к фургонам, где Джейсон и Клейтон без труда их перехватывали. К тому времени, когда последние из животных были возвращены на место, Габриель с Санни снова обрели самообладание, чего к сожалению, нельзя было сказать о Джейсоне. Заметив ярость в его глазах, Габриель соскользнула со спины своего жеребца и подошла к начальнику каравана.
– Напрасно я не предупредила вас о том, с каким недоверием Санни относится к посторонним, но мне казалось что вы и сами имели случай убедиться в этом, когда сегодня утром были вместе со мной в конюшне и видели, как скверно он себя вел. Так или иначе, все ваши лошади снова на месте, поэтому вам не о чем тревожиться. Джейсон окинул долгим взглядом стройную фигуру Габриель.
– Где вы научились так хорошо ездить верхом?
– Меня научил этому мой приятель, – объяснила она, зная, что он поймет, кого она имела в виду. – Мы часто отправлялись верхом на прогулки.
Сожалея о своем вопросе, так как в ее глазах он вряд ли выдерживал сравнение с Бо, Джейсон в досаде хлопнул кожаными ремешками по своей ладони:
– Смотрите, чтобы впредь такое больше не повторялось, мисс Макларен. Проследите за тем, чтобы Санни был стреножен на ночь, и я попрошу вас заняться и другими лошадьми. Поскольку ни одна из них не сравнится упрямством с вашим жеребцом, вся работа займет у вас не более нескольких минут.
– Уж не собираетесь ли вы тем самым наказать меня? – осведомилась Габриель. – Я готова взять на себя определенную работу во время путешествия и нисколько не возражаю против того, чтобы помогать вам ухаживать за животными.
Она отвела Санни на поросшую сочной травой поляну, сняла с него уздечку, одновременно почесывая у него за ушами и что-то шепча ласковым, умиротворяющим голосом. Стреножив любимца и убедившись, что тот может свободно бродить по поляне, она энергично потрепала его по гриве и пустила пастись.
– Ты когда-нибудь видел что-нибудь подобное? – шепнул чуть слышно Клейтон своему другу. – У нее прямо-таки редкостное умение обращаться с лошадьми, настоящий дар.
Джейсон был так же заворожен этим зрелищем, как и его более умудренный годами компаньон. Ему случалось видеть индейских воинов, управлявшихся со своими лошадьми с такой же легкостью и непринужденностью, но никогда ему не приходилось наблюдать такое среди белых мужчин, а уж среди белых женщин – тем более.
Габриель двигалась вдоль лошадей, разговаривая с каждой, словно со старой знакомой. Ее прикосновение было ласковым, но твердым, и хотя ей понадобилось больше, чем те несколько минут, которые отвел ей Джейсон, чтобы справиться со своей задачей, никто другой на ее месте не мог бы угодить животным больше.
Заметив, что Джейсон уже ушел, Габриель вернулась в свой фургон, где застала Айрис, громко сетовавшую на то, что им придется есть обед либо стоя, либо сидя прямо на земле.
Не обращая внимания на эти стенания, Габриель взяла оловянную миску из рук Пола и от души поблагодарила его. Он зажарил двух цыплят и испек печенье, такое легкое и воздушное, какого ей никогда не приходилось пробовать.
– Как же вкусно, Пол! Вы что, когда-нибудь служили поваром?
– Разумеется, ведь мне всю жизнь приходилось питаться своей собственной стряпней! – ответил тот с веселым блеском в глазах. – Я рад, что еда вам понравилась, однако в будущем нам часто придется обходиться одним беконом.
– Разве вы вместе с другими мужчинами не можете охотиться по пути, чтобы у нас всегда было свежее мясо? – спросила Айрис, усевшись наконец на траву рядом с Маргарет.
– Раз уж вы заговорили об этом, мисс, я вам отвечу: я довольно хороший стрелок, однако там, где дичи недостаточно, с помощью одной только меткости мяса в горшке не прибудет.
Айрис окинула взглядом своих спутниц и прошептала так, чтобы Пол не услышал ее:
– Вряд ли кому-либо удастся произвести впечатление на мужчин, если ко времени прибытия в Орегон-Сити от нас останутся кожа да кости. Полагаю, мистеру Хорну следовало бы уделить больше внимания нашему питанию. Бекон и печенье нам скоро прискучат, не говоря уже о том, что я их всегда терпеть не могла!
Все пассажирки фургона обменялись понимающими взглядами, даже не удосужившись ответить на замечания Айрис. Они решили, что лучше просто держаться от нее в стороне, надеясь на то, что она вскоре переберется в другую повозку.
Однако после того как, покончив с обедом, все двадцать с лишним девушек разбрелись по лагерю, чтобы познакомиться друг с другом поближе, стало ясно, что Айрис восстанавливает против себя любого. Она самочинно вмешивалась в каждый разговор, набрасывалась с язвительными замечаниями на тех, у кого хватало смелости не соглашаться с ее мнением, и вскоре оказалась в полном одиночестве. К тому времени когда походные костры, на которых готовилась еда, были потушены, а девушки уже собрались отходить ко сну, Айрис так и не нашла среди них ни одной, которая бы пришлась ей по нраву.