Ледовые приключения Плавали-Знаем

— Взорвались! — крикнул капитан. — Взорвались!
На льду, как два взрыва сразу, выросли Солнышкин и Перчиков.
Они всё видели и только не могли понять, за что им и особенно Борщику оказан такой приём…
Плавали-Знаем растерянно замигал, но вдруг заметил, как рядом с ним шарит чья-то рука.
Он резко обернулся и увидел Ваську. Это боцман, скатившись по трапу, поддел своего капитана!
— Ты что делаешь? — закричал Плавали-Знаем.
— Спасаю котлеты!
— Котлеты, — с презрением сказал Солнышкин, — лучше помог бы поднять Морячка. — Он показал на своего деревянного друга, над которым наклонился Перчиков. — Ничего себе, оказали встречу!
— Случайность, Солнышкин, — сказал Плавали-Знаем.
— Случайность? — Солнышкин насупился. Видел он эти случайности! Случайно сорвался трос. Случайно нерпы мурлычут пивные песенки, случайно валяются кастрюли Борщика и не может встать Морячок! Всё случайно!
И тут Плавали-Знаем протянул вперёд руку, взмахнул пальцем и крикнул:
— Между прочим, вон ваша территория! — И повторил: — Вон!
Солнышкин остановился в недоумении: что означало это «вон»? Да и что значит «ваша территория»? Он вопросительно посмотрел на капитана, но тут же отвернулся и подошёл к Морячку, который жалобно смотрел вверх своими синими стёклышками.
— Вот тебе и Морячок! — сказал Перчиков и, смахнув с колен снег, скомандовал: — Взяли!
Подхватив Морячка, они зашагали к своему трапу. А Борщик, подняв кастрюли, погрозил ими выбежавшему на корму Супчику, Ваське и своре собак.
— Потопали, потопали, — ухмыльнулся Плавали-Знаем. — И эта атака отбита!
Но вдруг брови его поползли вверх, а в глазах вспыхнули тревога и удивление: у Солнышкина на боку раскачивалась новенькая японская кинокамера!
Неожиданная мысль просто-таки боднула его: а что, если Солнышкин прибыл снимать фильм?!
Плавали-Знаем даже не заметил, как на корме «Даёшь!» появилась крепкая фигура Морякова, и очнулся, только когда Моряков, помахав рукой, спросил:
— Как будем сниматься?
— По сценарию, — как-то странно ответил Плавали-Знаем, не сообразив, что «сниматься» для Морякова, как и для всех моряков, значило «уходить с места».
— Сниматься по сценарию! Зимовать! — сказал Плавали-Знаем и вдруг предложил: — Может, зазимуем вместе?
— Ничего себе предложение, ничего себе шуточки! — сказал Моряков.
Но, подумав, не случилось ли чего с Плавали-Знаем на нервной почве, добавил спокойней:
— Давайте сниматься сквозь лёд. — И пошёл в каюту, прикинув: «Кажется, всю работу надо немедленно брать на себя!»
А Плавали-Знаем решил: «Всё ясно. Конечно, снимают. И название для фильма придумали: „Сквозь лёд“. Нет уж, пусть сначала снимут зимовку. Первая серия — „Зимовка“, а вторая — „Сквозь лёд“«.
И, подойдя к Уточке, бывалый зимовщик распорядился:
— Зимовку — в порядок, шахматную доску — в порядок, фигуры — в порядок!
— Стараемся! — сказал Уточка и застучал киркой еще громче.
 
СТРАШНЫЕ КРИКИ
Перчиков и Солнышкин сидели у камбуза над молчавшим Морячком, на боках которого чернели ссадины. И Борщик, оттирая их краем нового фартука, горестно спрашивал хмурого радиста:
— И не спасти?
А Перчиков и Солнышкин перебивали друг друга:
— Выручай их!
— Помогай им!
— Корми их котлетами! — сказал назидательно Челкашкин.
— А они поблагодарят… носом об лёд! Перчиков погладил Морячка, а кок снова запричитал:
— Бедолажка! Вахту любил! В шахматы играл! Неужели не спасти? — Он посмотрел на Перчикова.
— Как?! — вспылил радист.
— Может, питательным бульоном? — сказал Борщик.
— Не мели ерунду! А хочется пофантазировать, так пиши себе книгу «Рассказы кока Борщика».
«А что! Возьму и напишу! Такую — только странички оближешь!» — хотел сказать Борщик, но в этот момент Морячок зашевелился и произнёс:
— Солнышкин, дай руку…
Солнышкин сорвался с места: «Жив!» Он протянул Морячку сразу обе руки! За ним бросились остальные. А Морячок потянулся к Солнышкину и, поскрипывая, сел.
Конечно, от снежного пинка ему досталось крепко. Но главное, в этой суматохе давным-давно никто не пожимал ему руки. А сейчас, после беды, к нему было протянуто столько дружеских рук, что глаза его засветились, и он сказал:
— Всё впереди! Всё впереди!
Друзья расшумелись, они вспомнили, что и в самом деле всё впереди: и Океанск, и встречи — с бабушкой, с цирковыми медведями, с домиком Робинзона!
— Хватит! — крикнул Борщик. — Хватит с ними возиться! Снимаемся — и домой!
— Лучше бы за это время привели ребятишек на экскурсию с Камбалы, — сказал Солнышкин. — Мы бы им с Морячком столько показали!
Морячок засиял, но Челкашкин спросил:
— А люди?
— Нужны мы им тут! — сказал Перчиков. — Они и сигнала не подадут! Чем они там занимаются?
И вдруг, словно отвечая ему, в коридор ворвался луч. Вспыхнул, погас, вспыхнул — будто снова что-то говорил. Все выбежали на палубу. Но луч пропал, и впереди за стеной замаячила шапка Плавали-Знаем. Солнышкин привстал на цыпочки, однако ничего, кроме старой кастрюли на корме «Светлячка», не увидел.
— Что это значит? — спросил Челкашкин. Перчиков снова пожал плечами. А Морячок пропел: «Вперёд, вперёд, ломая лёд!» И Солнышкин сказал:
— Вперёд так вперёд! — Взял лом и, так как ничего другого придумать не мог, стал быстро долбить лёд по направлению к «Светлячку».
За ним вышли Перчиков, Бурун, Челкашкин и работали, пока с камбуза не раздался крик Борщика:
— Пора бы и пообедать!
Работники отправились в столовую, где весь коллектив «Даёшь!» уже хлебал щи и посасывал вкусные косточки. Гремя ложками, члены экипажа обсуждали план действий. Лёд поубавился, траншею наметили…
Но когда они вышли на палубу, то ахнули так, что пароход качнуло: впереди сверкала ледяная ограда, за которой «Светлячка» не было видно. Недавно вырубленные льдины были ловко уложены в стену.
Моряки терялись в догадках, как вдруг, перелетев через борт «Светлячка» и через искрящуюся стену, на лёд выбросился Васька и с криком «Караул! Спасите!» метнулся к команде «Даёшь!»
 
ИНСТРУМЕНТЫ КОКА СУПЧИКА
Пока друзья кололи лёд, Плавали-Знаем плутовато прохаживался по своей территории и даже орудовал ломиком, будто помогал со своей стороны. Но как только экипаж «Даёшь!» загремел ложками и вилками, бравый зимовщик дал команду, и Уточка стал быстро укладывать в стену вырубленные глыбы льда, которые на собаках подвозил Васька.
— Ну, хватит! — сказал Плавали-Знаем, когда стена поднялась выше его шапки. — Теперь поработаем для кино и для матча.
Ряд сверкающих фигур уже стоял у стены, но некоторых на доске ещё не хватало.
— Сделаем! — сказал разгорячённый Уточка. Однако весело намекнул: — У нас есть и более экстренные дела.
Плавали-Знаем вопросительно посмотрел на него.
— Привязать покрепче собачек. Они так и рвутся на котлетные запахи. — Уточка кивнул в сторону «Даёшь!» и, схватив ледышку, запустил ею в чёрного кота: на виду у всей своры он грыз на ледяной стене баранье рёбрышко. А потом кивнул на Ваську, который принялся из пульверизатора чернить шахматные клетки. — Боцман мог бы давно совершить свой главный подвиг…
Капитан поднял бровь и рассмеялся:
— А, конечно, конечно! Вторая в мире! — И, похлопав Ваську по животу, взял его под руку: — Ну что, Вася, пошли?
— Куда?!
— За инструментом, к Супчику… — улыбнулся Плавали-Знаем.
И в то же мгновение, рванувшись из мамонтовой шубы с криком «Караул! Спасите!», боцман «Светлячка» ринулся через ледовую стену, влетел в коридор «Даёшь!» и вдруг ещё громче заорал: «А! А!»
Навстречу ему бежал Борщик, звякая двумя громадными сверкающими ножами.
 
СНОГСШИБАТЕЛЬНАЯ РАДИОГРАММА
Позвякивая наточенными в токарке ножами, ничего не подозревавший Борщик подходил к камбузу и думал, какую часть бараньей туши пустить на новозеландские котлеты. Услышав крик, он бросился навстречу Ваське, у которого при одном виде инструментов чуть не выскочили глаза.