Если осмелишься

– Я мужчина, а вы женщина, которая меня интересует. Привыкайте к этой мысли.
Как только Корт выбежал из комнаты, Аннелия бросилась за своими вещами.
Раздетая, в комнате, которая не запирается! Выбросив содержимое сумки на кровать, она отодвинула в сторону полевые цветы, которые в спешке спрятала в сумку. Один из наемников позволил ей их нарвать сегодня утром, и она не хотела, чтобы Маккаррик знал, что его люди разрешили ей выйти.
Корт через минуту вернулся. Бросив ей полотенце, он, как она и предполагала, посмотрел на цветы.
– Вы выходили из дома?
– Как вы догадливы! – воскликнула она, завернувшись в полотенце.
– Кто дал вам эти цветы?
– Не знаю, какой-то юноша, красивый, рыжеволосый, Мак-кто-то, точно не помню.
– Их всех так зовут.
– Поэтому их не различишь, да и зачем? —, В голосе ее звучала ирония. – Вы – все одинаковые.
– Вы так думаете? – переспросил он.
– Да, – ответила она, едва сдерживая пылавшую в ней ненависть.
Перед тем как она отправилась купаться, его люди разрешили ей выйти, вероятно, для собственного развлечения. Они окружили ее и по совету Лайама хотели дотронуться до ее маленькой нежной ручки, забавляясь с ней, как с игрушкой.
Они хотели услышать, как она говорит на ее родном и на французском, языках. Некоторые просили разрешения понюхать ее волосы, как звери, но она с мольбой посмотрела на одноглазого гиганта, и он их всех утихомирил.
– Кто? – продолжал допытываться Корт, сжав кулаки.
– Не знаю. – После того как одноглазый их утихомирил, все они представились ей, но для нее их имена звучали одинаково. Вздохнув, она повторила: – Мак, а дальше не помню.
– Все утро провели с моими ребятами? Скромностью они не отличаются. Уверен, вам пришлось увидеть то, чего вы раньше никогда не видели.
Она почувствовала, что краснеет, а он еще больше разозлился.
Ей не доставило ни малейшего удовольствия смотреть на загорелых потных шотландцев без рубах, дравшихся на солнце. Но она продолжала смотреть, и не из простого любопытства, а пытаясь понять, куда и как они бьют друг друга.
– Должна признаться, я действительно видела то, что порядочной юной леди не следует видеть.
– Порядочной юной леди, – повторил он. – Вы решили, что я неотесанный грубый шотландец и ничего собой не представляю. А что вы собой представляете?
Он схватил ее, отнес к маленькому столику, стоявшему в углу, и посадил на край.
– Скажите, будет порядочная леди целовать первого попавшегося шотландца, оказавшегося у нее в доме? – Корт приподнял ее подбородок. – Позволит ему пробовать языком ее нежную кожу? Будет стонать, когда он окажется у нее между ног и поцелует в губы?
Аннелия отвернулась, униженная и смущенная, но он взял ее лицо в ладони и повернул к себе.
– Вы правы, – произнесла наконец Аннелия. Глаза его сузились, шрам на лице побелел. Когда он попал к ней в дом, она гладила пальцами этот шрам. С нежностью. Но Маккаррик не ответил ей нежностью.
– Я не такая, какой должна быть настоящая леди. Я даже могу пригласить в свою постель одного из этих мужчин, хотя воспитывали меня по-другому. – Она высвободила руку, но продолжала смотреть ему в глаза. – Но этим мужчиной никогда не будете вы, Маккаррик. – Она повторила эту фразу на своем родном языке.
– Никогда в жизни? Значит, этим мужчиной будет Паскаль? Вы позволили ему целовать вас?
Она не ответила.
– Позволили? Он прикасался к вам?
– Нет. Но первым будет он, а не вы.
– Вы только что решили свою судьбу. – Он стиснул зубы. – Паскаль не будет первым. Я не допущу.
Корт наклонился к ней и крепко поцеловал в губы. Поцелуй был жестким, агрессивным, его небритый подбородок царапал нежную кожу Аннелии, слезы выступили у нее на глазах.
– Нет! – Аннелия пыталась оттолкнуть его.
А когда он осторожно отпустил ее, вытерла губы. Корт попытался коснуться ее щеки, но Аннелия отшатнулась.
Корт быстро вышел из комнаты. Аннелия никак не могла унять дрожь. Не было на свете человека, к которому она питала бы такую ненависть, как к этому шотландцу.
 
Глава 12
– Я слышал, ты каждую ночь ходишь к Лоренте. Зачем? – раздраженно спросил Паскаль.
Оливия быстро нашлась с ответом.
– Когда мне не спится, я развлекаюсь, мучая его. – Лицо ее оставалось непроницаемым.
Генерал улыбнулся, испытав облегчение.
– А я забеспокоился. Некоторым женщинам он может показаться красивым.
– Он слабый. А у меня это вызывает отвращение, – уверенно заявила она.
Оливия научилась вести себя так, когда ее родственники отправили ее жить к Паскалю. Ей было всего десять лет, и она только что потеряла мать, Исабель Оливию, которую обожала.
Родные считали ее выродком, пугали своим отношением, потому что она выросла, окруженная обожанием матери. По сравнению с этими родственниками Паскаль не казался таким уж плохим, когда она поняла, что он хотел видеть ее похожей на себя.
Она притворялась, обманывала всех вокруг, даже саму себя, пока прошлой весной, как раз перед тем, как они направились в Андорру, не услышала разговор слуг о ее матери. Они говорили о том, что Паскаль и трое его любимых солдат направлялись в деревню, где жила ее мать, предвкушая кровь и драку. Паскаль был сразу очарован красивой вдовой Исабель и, как всегда, получил то, что хотел.
– Может быть, ты прекратишь это? – спросил он Оливию.
Дочь поняла, что это приказ.
Оливия смотрела ему в глаза, лицо ее, как всегда, оставалось непроницаемым. Ему это нравилось. Он никогда не знал, какие секреты она хранила, и не пытался это выяснить.
– Конечно, папа, – ответила Оливия. Но это вовсе не означало, что она выполнит приказ отца.
После обеда, во время которого Корт ел мало и совсем ничего не пил, он присоединился к Ниллу, сидевшему у порога. Ночь выдалась ясная и холодная, ярко светила луна.
– Как наша пленница? – поинтересовался Нилл.
Корт пожал плечами. Она даже не смотрела на него, когда он приносил ей еду. Сидела на кушетке, подтянув колени к груди, со злым блеском в глазах.
Она имела все основания злиться на него. Он вел себя как животное, которым она его и считала. Никогда еще он не терял над собой контроль в такой степени, как в этот раз.
Она сказала, что Паскаль не тронул ее, и Корт ей поверил. Паскаль проявил выдержку, а Корт не смог. И она предпочла Паскаля. Так поступила бы любая женщина на ее месте.
– Думаешь, она что-нибудь затевает? – спросил Нилл.
– Наверное, после истории с речкой. Она не успокоится. Я не могу убедить ее в том, что ее брат мертв. Она верит Паскалю и его дочери. Они задурили ей голову, уверяя, что ее брат жив.
– Паскаль и нас обдурил.
С этим Корт не мог спорить.
– Слушай, – продолжал Нилл, – твои братья спустят с меня шкуру, если с тобой что-нибудь случится.
– Ничего со мной не случится, – ответил Корт.
– А проклятие? – напомнил Нилл.
Они все помнили эти слова: «Жить в одиночестве либо погибнуть».
– Ты прекрасно знаешь, что тебе не дано иметь женщину. А ты иногда смотришь на эту девицу так, будто тебе в жизни, кроме нее, ничего не нужно.
– У меня нет никаких планов.
– Иногда происходят непредвиденные события.
– Не у меня, – резко проговорил Корт. – У меня есть книга, где все написано.
– Да, конечно. – Нилл привел цитату из книги: – «Мучения и смерть тех, кто сей запрет осмелится нарушить». Думаешь, девица будет в безопасности, если мы оставим ее во Франции?
– Понятия не имею. Я затеял всю эту историю и должен довести дело до конца. Я не клялся всю жизнь ее караулить.
– Идея оставить ее во Франции не очень нравится ребятам. Братья Макманган готовы жениться на ней прямо сейчас. Даже Лайам готов, если мы ее оставим.
Корт язвительно рассмеялся. Совершенно необычная, оживленная и жизнерадостная Аннелия окажется, как неизвестный заморский фрукт, среди мрачного клана Макманганов. А тихоня Лайам вообще не сможет справиться с ней.