Если осмелишься

Жители Андорры всегда жили в мире, Паскаль был для них первой угрозой после тринадцатого века, а шотландцы постоянно воевали. Аннелия обвиняла в этом Маккаррика и всех его родных. Неудивительно, что его друзья считали ее глупой девчонкой, а Маккаррик едва сдерживал гнев.
Не будь он отважным шотландцем и опытным наемником, Аннелии уже давно не было бы в живых. И чем она отблагодарила его? Оскорблениями.
Аннелия свернулась калачиком и положила голову ему на грудь.
Он нужен был ей больше, чем когда-либо, но, видимо, она оттолкнула его своим глупым поведением. Одно дело страсть, и совсем другое – уважение.
Корт все еще защищал ее, старался обеспечить ее безопасность, ничего не получая взамен. Вполне возможно, он видел в ней больше хорошего, чем плохого.
Она услышала, что сердце его забилось быстрее, и решила, что он проснулся. Он напрягся, но вскоре опять расслабился, и его рука опустилась ей на плечо. Он снова уснул.
В эту ночь Корт сидел на стуле у двери ее комнаты, прислонив голову к стене, глядя на потолок, представляя себе ее, отделенную от него только дверью. Она пригласит его в постель, как только он откроет дверь. Ее влекло к нему, она этого не скрывала. А он изумлялся, что так долго смог противиться искушению.
Проснувшись днем, увидев ее, нежную и доверчивую, в своих объятиях, он с трудом сохранил самообладание.
– Все размышляешь? – услышал он голос Хью. Появление Хью с горячим кофе в руках было как нельзя кстати. Нервы у Корта были напряжены до предела.
– Разумеется, – ответил Корт.
– Ты сидишь снаружи? Всю ночь? – удивился Хью.
Он смотрел на дверь, и Корт догадывался, что Хью пытается представить себя на месте брата и думает, как бы он поступил в такой ситуации, если бы в соседней комнате была его Джейн Уэйленд.
– Не могу находиться рядом с ней, – мрачно объяснил Корт.
Хью хлопнул брата по плечу:
– Ты крепкий парень, с сильным характером.
«Нет, Хью, к сожалению, нет», – мысленно ответил ему Корт. А когда тот сел, прислонившись к стене, и глотнул свой кофе, Корт спросил:
– Ты никогда не думал, что можно не придавать этому значения?
– Нет. Смерть отца была своего рода предостережением. – Хью умолк, охваченный воспоминаниями.
Лит Маккаррик, их отец, которому не было и сорока, крепкий как бык, умер в постели. Он знал, что умрет.
– Это не ваша вина, – говорил он сыновьям, – все это написано в книге. Я счастлив, что дожил до того времени, когда вы выросли.
Их мать, сходившая с ума от горя, причитала и рвала на себе волосы.
– Я много раз говорила вам, чтобы вы не читали ее. Она не только запрещала сыновьям читать опасную книгу. После того как она пыталась сжечь ее, закопать в землю и выбросить в море, она запретила сыновьям учить язык, на котором написана книга. Люди их клана поддерживали ее, надеясь, что их глава доживет до глубокой старости.
Хью и Итан так и не научились читать на этом языке, Корт научился, когда ему было двенадцать, – исключительно ради того, чтобы поступить вопреки матери. Слушая ее причитания, он спросил:
– Зачем тогда было рожать троих сыновей?
Мать ответила, что они с отцом этого не хотели. В свои двенадцать Корту трудно было понять смысл ее ответа.
– Если бы этого было недостаточно, – продолжал Хью, – смерть Сары убедила бы меня.
Никто не знал, при каких обстоятельствах умерла невеста Итана, многие обвиняли в ее смерти его, но Итана, казалось, это нисколько не волновало.
Корт как бы между прочим спросил:
– У Итана, пока меня не было, появились где-нибудь дети?
Брат покачал головой:
– Ты же знаешь, что нет. И не потому, что он не встречался с дамами.
– Понимаю, – со вздохом ответил Корт.
Просто не верилось, что до того, как Итан заработал шрам на лице, он пользовался головокружительным успехом у леди, по крайней мере у тех, кто не принадлежал к их клану и не знал о проклятии. Но у него никогда не было детей. Корт не пользовался таким успехом, но за последние десять лет у него было множество связей.
Корт знал, что не было детей и у Хью. Брат не засматривался на женщин, он был привязан к одной-единственной девушке, англичанке, которая мучила его, когда он был совсем еще юным.
– Ты когда-нибудь видишься с Джейн?
– Нет. – И он повторил слова Корта: – Мне трудно быть рядом с ней.
Четыре летних сезона они провели вместе, но Хью считал Джейн слишком юной для себя, хотя Корт был совсем другого мнения, исходя из того, что слышал о ней.
Однажды, проведя день с этой ведьмой, Хью вернулся домой, задыхаясь, с дрожащими руками, и вид у него был такой, будто его избили. Когда Корт поинтересовался, в чем дело, Хью едва слышно ответил:
– Джейн плавала, в мокрой рубашке. Отказалась надеть мою. И еще поддразнивала меня.
Наступило молчание.
– Я могу сменить тебя здесь, – предложил Хью.
– Нет, я останусь.
– Ты выглядишь таким усталым. Больше двух часов в сутки не спишь.
Корт пожал плечами.
– Я завтра уеду из города на неделю или две.
– Уэйленд предложил тебе работу?
– Да.
Корт считал брата умным и храбрым, но ему, видимо, нравилось истязать себя. Иначе как объяснить то, что он не прекращал работать с отцом Джейн, постоянно выслушивая подробности о ее жизни?
Хью встал и еще раз хлопнул брата по плечу.
– Мне не следует о вас беспокоиться? – спросил он.
– Нет, все в порядке, – соврал Корт.
Ведь все считали, что у него сильный характер. Однако не прошло и нескольких минут, как Корт приоткрыл дверь, просто чтобы проверить...
– Маккаррик? – прошептала она.
– Да, это я.
Аннелия облегченно вздохнула.
– Вы подумали, что это кто-то чужой? – Он нахмурился.
– Нет.
– Вам нужно что-нибудь?
– Вы.
– А кроме меня?
– Ничего.
Он скрипнул зубами.
– Мне приснился кошмар. – Голос Аннелии дрогнул. Ей никогда не снились кошмары, когда он оставался с ней в комнате.
– Успокойтесь. – Он достал еще одно одеяло, укрыл ее и повернулся, чтобы уйти.
Она схватила его за руку:
– Кортленд...
Он напрягся. Не выпуская его руки, она встала на колени.
– Останьтесь. Можете не прикасаться ко мне. Только не уходите. – Она прижалась лицом к его ладони.
– Неужели вы думаете, что я не хочу прикоснуться к вам? – прошептал он. – Я только об этом и мечтаю.
– Тогда в чем же дело?
– Потому что в следующий раз это будут не только прикосновения. – Его желание овладеть ею становилось непреодолимым. – Я буду тут, за дверью.
Дверь служила барьером. За дверью он не слышал ее дыхания.
– Но вы можете сесть на стул.
Корт заметил, что стул теперь стоит гораздо ближе к кровати, чем раньше.
– Не могу. Боюсь потерять самообладание.
– Вы сильный, – перебила она его, – вы очень сильный и храбрый.
Корт нахмурился.
– Я хочу вас. И рано или поздно поддамся искушению. И тогда возникнут последствия.
– Да, я знаю.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, гораздо лучше. Не надо садиться на стул, ложитесь в кровать.
– Анна, я вам не пара. Ведь вы привыкли к богатству.
– У меня есть деньги, есть наследство, – возразила она.
– Мне оскорбительно это слышать. Смутившись, Аннелия опустила глаза.
– Вам нужен кастильский джентльмен, а я – грубый шотландец.
– Но я хочу быть с вами.
– Мы не можем просто наслаждаться друг другом. Вам придется выйти за меня замуж.
– Я понимаю.
– Вы хотите сказать, что готовы стать моей женой? Она смущенно кивнула. Стать его женой! Сердце ее бешено колотилось.
– Но вам придется жить в Шотландии, среди незнакомых людей, совсем иного склада.
У Корта бабушка была англичанкой, но Аннелия от англичан отличалась.
Корт восторгался манерами Аннелии, интонацией ее речи, но он понятия не имел, как она будет чувствовать себя в чужой ей Шотландии и как шотландцы отнесутся к ней, жизнерадостной кастильской женщине.