Ночной огонь
Она не подала виду, что слышит.
— Открой рот, девушка! Делай, как велено! На этот раз Ариель без колебаний повиновалась, и Берку удалось влить ей в рот добрую половину чашки бульона. Если миссис Ринглстоун и посчитала его довольно грубым, она ничего не сказала. В конце концов, граф своего добился.
— Ночь будет долгой, — только и заметила экономка.
И действительно, эта ночь оказалась самой длинной в жизни Берка. Поближе к рассвету он уверился, что Ариель умирает и никто на свете; ни он, ни доктор — ничего не сможет сделать. Она то металась, выкрикивая что-то невнятное, то лежала такая тихая, бледная и неподвижная, что слезы душили Берка. Уже под утро усталость сморила его, и он заснул, по-прежнему не выпуская ее запястья, чтобы чувствовать биение пульса, свидетельствующее о том, что Ариель еще жива.
— Почему она сдается? — спросил на следующий день доктор скорее себя, чем Берка. — Не понимаю. Она молода, красива, недавно замужем. Почему?
В эту минуту Берк принял решение. Он поговорил откровенно с мистером Амбрюстером и тот, не откладывая собрался навестить викария. Берк все это время просидел рядом с Ариель, продолжая обтирать ее лицо прохладным влажным полотенцем.
Он говорил о прошлом, как всегда, и его слова, казалось, успокаивали ее. В какую-то минуту Берк был совершенно уверен, что Ариель услышала и поняла его.
— Мой брат, вы ведь знали, какой он, Ариель, хвастун, но добродушный, любил шутки, даже повторенные в двадцатый раз. Но он так же был еще и редкостным упрямцем. И обычно страдал из-за этого я. Если ему что-то взбредало в голову, никакие мои доводы не могли заставить его передумать. Однажды, помню… Господи, это было так давно… отец подарил мне пони. По имени Виктор. Шерсть серовато-коричневая, и ужасный обжора. Ну так вот, мой брат хотел получить Виктора. Эта была любовь с первого взгляда. И, как это ни странно звучит, взаимная. Но Виктор принадлежал мне, и будь я проклят, если намеревался отдавать его. Знаете, что сделал мой брат?
— Милорд, пришел викарий. Но Берк продолжал, не обращая внимания на экономку:
— Нет, мой брат не обратился к викарию, не в тот раз.
Он быстро поднялся, чтобы приветствовать изможденного пожилого человека. Викарий был очень худым, с взлохмаченными волосами и мягкой усталой улыбкой. Пожав руку Берка, он вопросительно взглянул на него.
— Пожалуйста, садитесь. Мне нужно поговорить с вами об очень важном.
Он коротко изложил свою просьбу. Викарий, не видя ничего необычного в ситуации, кивнул:
— Я должен, конечно, посоветоваться с епископом, милорд, но…
— Вы, надеюсь, понимаете, что нельзя терять время. Она может умереть в любую минуту.
— О Господи, конечно, вы правы. Что мне делать?
— Просто совершить церемонию венчания. Я сам поговорю с епископом, позже, после того, как она выздоровеет или…
Он не смог выговорить это слово. Наконец ему удалось продолжать:
— Епископ, конечно, согласится. В конце концов, дело не терпит отлагательств.
— Это крайне необычно, милорд, но… Думаю, вы правы, милорд, совершенно правы. Мы всегда можем получить разрешение на брак задним числом.
— Пойду приведу свидетелей.
— Но ее ответы, милорд… Она ведь без сознания… Сможет ли дать согласие или отказаться?
— Конечно, сможет. — заверил Берк. — Пожалуйста, подготовьтесь, сэр. Я отправляюсь за женщинами.
Полчаса спустя Берк сидел на кровати возле Ариель, держа ее за руку. Ариель металась в бреду, но возможно, по мнению Берка, это было к лучшему.
По другую сторону кровати стоял доктор Амбрюстер. Миссис Ринглстоун и Руби выглядывали из-за плеча викария.
— Дорогие возлюбленные, — начал викарий, — мы собрались здесь ради доброго деяния, деяния милосердного и справедливого. Мы венчаем этого…
— Ничего подобного! — внезапно завопила Ариель.
— Нет, я это знаю, — успокоил Берк еле слышно.
— Тише, любимая. Мы женимся.
— Ему это не сойдет с рук!
— Нет, конечно, нет. Я не позволю. Доверься мне. Викарий откашлялся:
— Разрешите подумать… этого мужчину и эту женщину, решивших соединить свои жизни. Воля Господня…
— Отец, пожалуйста, не оставляй меня!
— Прости, любимая. Нет, Ариель, я не оставлю тебя. Никогда.
— …То, что соединил Господь, смертному не дано разъединить.
— Аминь, — сказал Берк.
— Теперь, леди Рендел, вы должны повторять за мной: «Я, Ариель Лесли Кохрейн, беру в мужья тебя, Берка Карлайла, э…Берсфорда Драммонда, и обещаю…»
— Она не сможет говорить, — запротестовал Берк. — Когда нужно будет сказать «я согласна». подайте знак.
— Я не пойду с тобой! Никогда!
— Нет, милая, я этого и не ожидал.
— …Пока смерть не разлучит нас. Она должна сказать «я согласна», милорд.
— Ариель, слушай меня. Нет, черт тебя возьми, слушай!
Он сжал двумя пальцами ее подбородок, не давая повернуть голову, и как можно строже приказал:
— Говори: «я согласна», Ариель. Сейчас же или пожалеешь об этим.
— Я согласна.
— Превосходно. Прекрасно, дорогая.
— Как странно, — удивился доктор Амбрюстер, — она почему-то безропотно отзывается на резкий тон.
Викарий про себя изумлялся, не в силах понять, что за отношения между этими двумя.
— А теперь, милорд, ваша очередь. О Господи. все это так необычно!
В этот момент миссис Ринглстоун шмыгнула носом. Руби вытерла глаза и всхлипнула. Но Берк спокойно повторил обеты и, улыбаясь Ариель, объявил:
— Я согласен.
— Объявляю вас мужем и женой, милорд. О небо, она еще дышит?
— Едва, — ответил доктор. — Прекрасный поступок, милорд, весьма благородный.
Миссис Ринглстоун и Руби вышли из спальни, чтобы принести маленький свадебный торт и вино.
— Хотя это не настоящий свадебный завтрак, милорд, мы должны сделать все возможное.
— Да, милорд, — кивнул викарий. — Если молодая леди не…э-э — э, не оправится, она уйдет на небо к нашему Спасителю добродетельной женщиной. Вы сама доброта, милорд.
Он неожиданно встревожился:
— Вы должны подписать свидетельство о браке. Как…
— Принесите бумаги, — перебил Берк, — и я прослежу, чтобы она их подписала.
Доктор Амбрюстер ни на секунду не сомневался, что молодой граф добьется любой подписи. Он молча наблюдал, как Берк поднимает свою графиню, вкладывает ей в пальцы перо и очень строго приказывает подписать документы. Викарий затаил дыхание, потрясенный тем, как беспрекословно подчиняется женщина. Взяв бумагу, он увидел, что имя написано вполне разборчиво, и покачал головой.
— Крайне необычно, — повторил он в третий раз. берк хотел рассмеяться, но сдержался — он был слишком испуган. Слишком спокойно, зловеще-спокойно лежала Ариель у него на груди. Он осторожно опустил ее на кровать.
— Она спит, — удивленно, с явным облегчением, объявил доктор. — Это просто сон. Возможно, вы были правы, и ее нежелание бороться за жизнь объясняется тем, что она не была вашей женой и чувствовала, что проклята. Ее терзали угрызения совести, поскольку положение любовницы знатного человека осуждается обществом. И когда она забеременела вне брака, сознание вины и безнадежности только усилилось. Женившись на ней, милорд, вы вернули ей достоинство, подарили безопасность и уважение окружающих, и теперь миледи вернула себе волю к жизни. Весьма интересная теория, и я хотел бы обсудить ее с моими коллегами в Лондоне.
По мнению Берка, предполагаемая беременность Ариель была последним и крайне необходимым штрихом в трогательной истории. Именно это заставило викария так быстро сдаться.
— Вы открыли себе дорогу на небеса, — продолжал викарий, — подняв эту падшую молодую женщину из бездны греха. Милосердный Господь благосклонно взирает на вас с небес.
— Но это именно я соблазнил ее, — сказал Берк, который больше не мог вынести этой бессмыслицы. — Разве не меня нужно судить?
— Вы мужчина, милорд, — ответил викарий не моргнув глазом. — Если вы припомните священное писание, женщина — искусительница, носительница силы зла. Мужчина может быть слаб, милорд, но немногие мужчины могут поступить так благородно, как вы сегодня. Я буду ревностно молиться, чтобы молодая женщина стала достойной той чести, которую ей оказали.