Карман полный ржи

— Мало того, — продолжал сержант Хей. — Из всей семьи мармелад на завтрак ел только мистер Фортескью (и мистер Персиваль, когда бывал дома). Остальные едят джем или мед.
Нил кивнул.
— А это, — сказал он, — делало задачу и вовсе простой, да?
После легкой перебивки перед его глазами возникла и ожила другая картинка. Завтрак, Рекс Фортескью сидит за столом. Вот он протягивает руку к банке, зачерпывает ложкой и намазывает мармелад на тост с маслом. Отравителю это куда проще, чем связываться с его кофе — и риска меньше, и спокойнее. И очень надежно. А потом? Снова перебивка, и новая картинка, на сей раз не такая четкая Банка мармелада заменяется на другую, из которой выбрано ровно столько же. Дальше — открытое окно. Рука выкидывает банку с отравой в кусты.., только чья рука?
Человек, добавивший токсин в банку мармелада, мог и не сидеть за столом во время завтрака…
Деловым тоном инспектор Нил распорядился:
— Банку отдадим на анализ. Пусть выяснят, есть ли в мармеладе токсин. Спешить с выводами не будем.
— Ни в коем случае, сэр. Там, кстати, могут быть и отпечатки.
— Скорее всего, не те, которые нам нужны, — мрачно заметил инспектор Нил. — Наверняка будут отпечатки Глэдис, и Крампа, и самого Фортескью. Может быть, даже миссис Крамп, продавщицы из бакалеи и еще Бог знает кого! Если кто-то подмешал сюда токсин, он конечно же позаботился о том, чтобы не оставить следов. В общем, повторяю, спешить с выводами не будем. Как в этом доме заказывают мармелад и где его хранят?
У прилежного сержанта Хея были припасены ответы на все эти вопросы.
— Мармелад и джемы приходят партиями — по шесть банок сразу. Когда банка пустеет, в буфетную приносят новую.
— Это означает, — сообразил Нил, — что добавить в банку токсин могли еще за несколько дней до того, как она попала на стол. И сделать это могли все, кто находился в доме или имел доступ к этому дому…
Словосочетание «доступ к дому» несколько озадачило сержанта Хея. Ему было непонятно, в каком направлении движется мысль его начальника.
Но самому Нилу его обоснование представлялось вполне логичным.
Если яд был подмешан в мармелад заранее, значит, тех, кто сидел за столом в то роковое утро, из списка подозреваемых можно исключить.
А это открывало новые и весьма интересные возможности.
В голове он уже прокручивал беседы с разными людьми — но теперь разговор будет строиться несколько иначе.
Он больше не станет увлекаться какой-то одной версией.
Он даже самым серьезным образом проверит версию этой старушки — как там ее зовут? — насчет детской считалочки. Потому что текст этой считалочки уж больно пугающе соответствует происшедшему в «Тисовой хижине». К тому же проливает хоть какой-то свет на то, что тревожило его с самого начала. На зернышки в кармане.
— Дрозды, — пробурчал Нил себе под нос. Сержант Хей уставился на него.
— Да, сэр, — сказал он наконец. — Вы правы. Банку выбросили в кусты. Но дроздов я там не заметил.
Инспектор Нил отправился на поиски Мэри Доув. Он нашел ее в одной из спален первого этажа, она наблюдала, как Эллен оголяет кровать, снимая с нее вполне чистое с виду белье. На кресле лежала стопка чистых полотенец.
Инспектор Нил удивился.
— Кто-то собирается здесь остановиться? — спросил он. Мэри Доув улыбнулась ему. В отличие от Эллен, которая была угрюма и мрачна, как фурия, Мэри хранила обычную непроницаемость.
— Я бы сказала, — ответила она, — что наоборот. Нил вопросительно взглянул на нее.
— Эта гостевая комната была приготовлена для Джеральда Райта.
— Джеральд Райт? Кто это?
— Знакомый мисс Элейн Фортескью, — Мэри постаралась, чтобы голос ее звучал как можно бесстрастнее.
— Он собирался приехать сюда? Когда же?
— По-моему, он поселился в гостинице «Гольф» на следующий день после смерти мистера Фортескью.
— На следующий день?
— Так сказала мисс Фортескью. — Голос Мэри звучал по-прежнему нейтрально. — Она попросила меня приготовить комнату, хотела, чтобы он остановился в доме. А теперь, после еще двух.., трагедий.., сказала, что.., уж пусть лучше живет в гостинице.
— «Гольф».
— Да.
— Ясно, — сказал инспектор Нил. Эллен собрала простыни и полотенца и вышла из комнаты.
Мэри Доув вопросительно взглянула на Нила.
— Вы хотели со мной о чем-то поговорить?
Нил дружелюбно начал:
— Хочу внести полную ясность в вопрос о том, когда что произошло. У всех членов семьи представление о времени оказалось слегка смещенным — это можно понять. Вы же, мисс Доув, исключительно точно указывали время событий.
— Это тоже можно понять!
— Да.., пожалуй.., безусловно, я должен выразить свое восхищение тем, как вы управляете этим домом, несмотря на.., панику.., которую наверняка вызвали эти последние смерти. — Он смолк, потом полюбопытствовал:
— Как вам это удается?
В этом вопросе крылось легкое коварство, ибо он уже понял: если в кольчуге, которую носила Мэри Доув, и есть слабое звено, то это довольство собственной деловитостью. Отвечая, она даже распрямила спину.
— Крампы, разумеется, хотели сразу же уйти.
— Мы не могли этого допустить.
— Знаю. Но я также сказала им, что мистер Персиваль Фортескью проявит.., щедрость по отношению к тем, кто не оставил его в трудную минуту.
— А Эллен?
— Эллен никуда не собирается уходить.
— Эллен никуда не собирается уходить, — повторил Нил. — У нее крепкие нервы.
— Она обожает катастрофы, — объяснила Мэри Доув. — Как и миссис Персиваль. Катастрофа для нее — возможность лишний раз пощекотать себе нервы.
— Интересно.., так вы считаете, что миссис Персиваль от всех этих трагедий.., получала удовольствие?
— Нет.., нет, конечно. Это было бы чересчур. Я бы сказала, что они дали ей возможность.., встряхнуться, что ли.
— А как эти трагедии восприняли вы, мисс Доув?
Мэри Доув пожала плечами.
— Без приятных ощущений, — сухо ответила она. У инспектора Нила снова возникло неуемное желание разбить ледяную корку, которой окружила себя эта женщина, и выяснить, что же скрывается за этой просчитанной деловитостью, за этой недосказанностью всего ее облика.
Он круто перешел к делу:
— Итак, время и место: последний раз вы видели Глэдис Мартин в холле перед чаем, и часы показывали без двадцати пять, верно?
— Да, я велела ей подать чай.
— А вы сами шли откуда?
— Сверху. Мне показалось, что за несколько минут до этого я услышала телефонный звонок.
— Видимо, трубку сняла Глэдис?
— Да. Кто-то ошибся номером. Спрашивал прачечную в Бейдон-Хит.
— И после этого вы Глэдис не видели?
— Минут через десять она внесла поднос с чаем в библиотеку.
— После того как туда вошла мисс Элейн Фортескью?
— Да, минуты через три или четыре. Тогда я поднялась наверх, сказать миссис Персиваль, что чай готов.
— У вас так принято?
— О нет. Все выходят к чаю, когда хотят, но тогда миссис Фортескью спросила меня, куда все подевались. Мне показалось, я слышала, как вниз спускается миссис Персиваль, но я ошиблась…
Нил прервал ее. Это было что-то новое. — Вы хотите сказать, что слышали наверху чьи-то шаги?
— Да, как мне показалось, у лестницы. Но никто не спустился, вот я и поднялась наверх. Миссис Персиваль была в своей спальне. Она только что вернулась. С прогулки.
— С прогулки… Понятно. А времени было…
— По-моему, около пяти часов.
— А мистер Ланселот Фортескью появился.., когда?
— Через несколько минут после того, как я снова спустилась… Я думала, он приехал раньше, но…
Инспектор Нил снова перебил ее:
— Почему вы решили, что он приехал раньше?
— Мне показалось, что я мельком уже видела его через окно, когда спускалась по лестнице.
— В саду?
— Мужская фигура мелькнула за тисовой изгородью, и я решила, что это он.
— Вы спускались вниз, после того как позвали миссис Персиваль к чаю?