Кошка среди голубей

— …Хотя, конечно, плащ и кинжал чепуха… Агент — это не только прыжки с парашютом… Конечно, все агенты в Женеве знакомы между собой и могут встречаться в баре. Я бы, конечно, тогда не вышла замуж… Это была большая шутка.
Она резко повернулась с извиняющейся дружеской улыбкой.
— Я так разговорилась, отняла ваше время. Извините, пожалуйста, — и, быстро попрощавшись, вышла.
Мисс Бульстрод некоторое время стояла неподвижно. Ей показалось, что сейчас она что-то упустила, и это «что-то» могло оказаться очень важным. Но она отогнала тревожное предчувствие. Сегодня трудный день, начало летнего семестра, много посетителей… Никогда еще ее школа не была так популярна. Мидовбанк в зените славы!
Она не знала, что за полтора-два месяца до начала летнего семестра в Рамате произошли события, из-за которых Мидовбанк вот-вот будет погружен в пучину ужаса…
 
Глава первая
Революция в Рамате
Во дворце шейха Рамата два молодых человека обсуждали ближайшее будущее. Один из них, с оливковым цветом лица и большими грустными глазами, был принц Али Юсуф, наследственный шейх Рамата, небольшого, но очень богатого государства на Среднем Востоке. Другой — светловолосый, веснушчатый молодой человек, Боб Роуленсон, личный пилот принца. Несмотря на различие в общественном положении, молодые люди были друзьями.
— Они застрелят нас, Боб, — продолжая разговор, сказал принц Али.
— Они застрелят нас, — согласился Боб Роуленсон.
— И они собираются это сделать. Они собираются застрелить нас.
— Эти ублюдки знают, что делать.
Али на мгновение задумался.
— А не стоит ли попытаться снова?
— Мы не можем сейчас рассчитывать на удачу. Правда, мы слишком поздно узнали об этом. Ты мог сделать это две недели назад, я говорил тебе.
— Это значит стать бедняком…
— Я знаю твою точку зрения. Но вспомни, что говорил Шекспир или кто-то из этих парней-поэтов: тот, кто бежит, остается жить для борьбы.
— Подумать только, — вздохнул принц, — сколько денег вложено в это процветающее государство. Госпитали, школы, санитарная служба…
Боб Роуленсон прервал его:
— Не может ли посольство что-нибудь сделать?
Али Юсуф рассердился.
— Получить убежище в твоем посольстве? Никогда! Вот тогда это действительно будет конец. Меня и так уже обвиняют в прозападной ориентации. — Он вздохнул. — Это так трудно понять. Мой дед был жестоким человеком, настоящим тираном. Он безжалостно убивал врагов. Одно имя его приводило в трепет. И что же? Его помнят! Им восхищаются! Его уважают! Великий Ахмет Абдулла! А я? Что я сделал? Выстроил школы и больницы, дома, поднял благосостояние народа. А хочет ли он? Может быть, нужно другое правление? Как при моем деде?
— Да, — сказал Боб, — это несправедливо, но это так.
— Но почему, Боб, почему?
Боб вздохнул, пытаясь увильнуть от ответа.
— Что ж, — сказал он, — твой дед разыгрывал драму, если ты понимаешь, что я имею в виду.
— Но демократия… — начал Али.
— О, демократия, — Боб помахал трубкой. — Это слово означает все, что угодно, но только не то, что имели в виду греки. Держу пари, что они придумали это слово с выгодой для себя или чтобы оправдать всемогущего бога. И заметь, что когда говорят о демократическом правительстве, имеют в виду народное правительство и для народа. Я думаю, что людям это нравится.
— Но мы же не дикари… Мы цивилизованные люди…
— Существуют разные понятия цивилизации… — глубокомысленно изрек Боб. — Кроме того, я полагаю, что мы больше дикари, если не можем придумать оправдания для всяческих раздоров.
— Возможно, ты прав, — мрачно сказал Али.
— Разные люди думают об одном и том же по-разному, — продолжал Боб, — и каждый хочет укусить общество. Я часто думаю: миру действительно необходимо, чтобы его кусали. — Он отложил в сторону трубку. — Не стоит думать об этом. Скажи, ты можешь положиться на свою армию?
Принц Али неуверенно покачал головой.
— Дня четыре назад я бы сказал: да. Но теперь не знаю… Не могу быть уверенным…
Боб кивнул.
— К черту все это! Этот твой дворец приводит меня в ужас.
Али охотно согласился:
— Да, эти шпионы во дворце… Они все слышат, они все знают.
— Даже внизу, в ангаре, — сказал Боб. — Помнишь, старый Ахмед попытался подкупить одного из механиков, но у него ничего не вышло. Слушай, Али, если нас должны убить, то это произойдет очень скоро.
— Знаю, знаю. Я уверен, что если я здесь останусь, то буду убит.
Он сказал это без всяких эмоций.
— Мы останемся, и нас убьют, — поправил его Боб. — Но лучше мы полетим на север. Они не смогут нас перехватить. Но там, правда, горы, и в это время года…
Он пожал плечами.
— Ты понял? Это дьявольски рискованно.
Али взглянул на друга.
— Если что-нибудь случится с тобой, Боб…
— Не беспокойся за меня, Али. Я пилот, и привык к риску. Но ты… Я не хочу убеждать тебя в чей-либо. Если часть армии лояльна…
Али помолчал минуту или две.
— Ну хорошо, — наконец сказал он. — Мы сделаем попытку. Когда?
Боб пожал плечами.
— Чем скорее, тем лучше. Мы можем взлететь с обычной дороги… Аэродром не обязателен. Кстати, проверим, как реконструировали дорогу в Аль-Джассар. Внезапный каприз… Полетим после полудня. Там, где проедет твоя машина, будет взлетная полоса. Я все приготовлю. Идея такова. Ты хочешь посмотреть реконструированную дорогу с воздуха, понял? Конечно, мы не сможем взять багаж…
— Я ничего не хочу брать с собой, кроме одной вещи, — сказал Али.
Он улыбнулся.
— Ты мой друг, Боб…
Али ощупал рубашку и пиджак и достал небольшой замшевый мешочек.
— Это? — Боб нахмурился.
Али развязал мешочек и высыпал содержимое на стол. Боб тихо присвистнул.
— Боже!
Али опять улыбнулся.
— Эти камни принадлежали моему деду и отцу. Их доставляли люди, преданные нашей семье, из Индии, Китая, Южной Америки. Они могут очень пригодиться в случае необходимости. — И тихо добавил:
— Это стоит три четверти миллиона фунтов.
— Три четверти миллиона фунтов! — прошептал Боб и потрогал пальцем камни. — Фантастично! Как в прекрасной сказке! И это все твое?
— Да, — кивнул Али. — Немногие могут похвастаться такой коллекцией драгоценных камней. Но у них дурная слава: смерти, кровопролития, убийства. И хуже всего — женщины. Драгоценности как-то влияют на них, сводят их с ума. Они хотят владеть ими. Но я отдам их тебе.
— Мне? — изумился Боб.
— Да. Я не хочу, чтобы эти камни попали в руки моих врагов. Я не знаю, когда они выступят против меня. Этого можно ожидать со дня на день. Я могу не дожить до побега. Возьми их!
— Но что я должен делать с ними?
— Постарайся как-нибудь вывезти их отсюда. Пристальный взгляд Али привел Боба в смущение.
— Значит, ты хочешь послать меня вместо себя?
— Что же, можешь не брать их. Но я думаю, ты сможешь придумать, как доставить их в Европу.
— Послушай, Али, я не понимаю тебя…
Али откинулся на спинку кресла.
— Ты знаешь жизнь. Ты — честный. Я помню дни, когда ты был моим Фаном [1], и ты всегда был находчивым… Я дам тебе имена и адреса людей, которые всегда хорошо относились ко мне, на случай, если я погибну. Не удивляйся, Боб. Сделай все, что сможешь. Я не буду обвинять тебя, если ты откажешься. На то воля Аллаха. Для меня все просто и ясно. Я не хочу, чтобы эти камни были при мне, если меня убьют. Что касается остального… — он пожал плечами. — Я все сказал. Все в руках Аллаха.
— Ты чудак!
— Нет, я фаталист.
— Но, послушай, Али. Ты говоришь, что я честный. Но три четверти миллиона… Не кажется ли тебе, что это уж слишком для моей честности?
Али посмотрел на него.
— Может быть, это и странно, но у меня на этот счет нет сомнений.
 
Глава вторая
Женщина на балконе