Путь из ада

Он побежал еще быстрее, один раз даже упал на спину, хотя и умудрился при этом не выронить девушку и не причинить ей никакого вреда. Потребовалось немало усилий, чтобы из такого положения встать на ноги, не уронив ее в снег; он не хотел выпускать свою драгоценную ношу из рук.
Через считанные минуты Дэйвис достиг Заповедника и, пошатываясь, вместе с Ли на руках поднялся по ступеням; горло пересохло и горело как в огне, язык прилипал к небу. Добравшись до двери, он помедлил и уже собрался было толчком открыть створку, когда та сама распахнулась, как бы приглашая войти. Он так и сделал и остановился в вестибюле, запыхавшийся и не способный вымолвить ни единого слова. Он поднял глаза, ожидая увидеть экономку Солсбери, но вместо нее узрел физиономию самого представителя Альянса.
Полпред пригладил усы одной рукой, взглянул на девушку, затем перевел взгляд на Дэйвиса. В другой руке он держал пистолет.
— Она была искусана волком, — еле промолвил Дэйвис. Его голос прозвучал хрипло, чтобы слова были разборчивыми, ему пришлось взять на октаву выше.
— Бросьте ее! — приказал полпред.
— Быстрей окажите ей помощь! — взмолился Дэйвис.
— Бросьте ее, — повторил полпред, указывая пистолетом на Ли. — Должен предупредить вас, что я был солдатом Альянса, перед тем как перейти в дипломатический корпус. В силу своей профессиональной подготовки у меня нет отвращения к насилию. Я способен на.., ну, скажем так, почти на все — и это не пустые слова. Бросьте ее!
В недрах Протея что-то угрожающе забулькало.
— А робот-охранник не предназначен для того, чтобы причинить вред другому человеческому существу, Дэйвис. Так что забудьте об этом.
Дэйвис наклонился, чтобы положить Ли на ковер.
— Я же не сказал вам положить ее. Я приказал бросить. Разожмите руки — и пусть падает!
Он пропустил слова полпреда мимо ушей и бережно опустил девушку на ковер.
— Это был плохой ход, — заявил бывший солдат. — Еще одно обвинение в ваш адрес: неповиновение офицеру Альянса. Одно это уже впечет за собой два года тюрьмы. Думаю, вам следует быть более почтительным, это в ваших же интересах.
— Как вы смогли так быстро здесь оказаться? — не удержался от вопроса Дэйвис.
— Прибыл сюда с визитом к экономке Солсбери, чтобы навести у нее справки о вас и выяснить, не известно ли ей о каком-нибудь предосудительном поступке с вашей стороны — например, нарушении правил Заповедника или нечто в этом роде, — чтобы мы могли надеть на вас узду и поумерить вашу прыть. Она только что рассказала мне о ваших отношениях с этим животным, которое вы так нежно только что прижимали к груди. Вот к чему привело потворство с нашей стороны вашим прихотям. — Он злорадно улыбнулся.
Дэйвис опустил глаза на девушку, лежавшую у его ног:
— Собираетесь ли вы оказать ей помощь? Она умирает. Самое простое быстродействующее лекарство из...
— Пусть себе умирает, — отмахнулся полпред, по-прежнему улыбаясь.
Дэйвис не мог скрыть своего изумления.
— Дэйвис, вы совсем упустили из виду, что не имеет никакого значения то, каким инородец кажется, например, сообразительным, — это все постольку поскольку. Главное — он не человек! Человек — вот высшая ступень жизни. Почему, как вы думаете, вышло так, что за все годы освоения космоса мы так и не встретили ни одной расы, способной конкурировать с нашей? Да потому, что нам предначертано быть высшими разумными существами, — понимаете ли вы это, человек! Ив ближайшие миллионы лет мы не собираемся мириться со всем тем, чем не сможем управлять. Вы позволили себе увлечься этим маленьким животным. Вам бы следовало быть более благоразумным. А за то, что вы одурачили меня и свели на нет все мои шансы добиться повышения в ближайшие пять лет, введя в заблуждение по поводу того, о чем собираетесь написать в своей новой книге, думаю, что я вправе воспользоваться предоставившейся мне возможностью и отплатить вам если не сполна, то хоть в какой-то мере за ту подлянку, что вы мне подкинули. К тому же, возможно, если вы проследите за тем, как она будет умирать, то поймете, что это создание — просто животное, зверь, а то и хуже, и отнюдь не в сопровождении хора ангелов, напутствующих ее к месту последнего успокоения.
— Вы сумасшедший!
— Нет, — возразил полпред. — Это вы безумны! — Он сделал шаг вперед и пнул носком сапога девушку в бок, с тем чтобы перевернуть ее на живот. — Смотрите, Дэйвис, безумие наказуемо, если оно угрожает стандартам, принятым в обществе. Всякий, кто в угоду себе нарушает важнейшие запреты, зачастую провозглашается душевнобольным со всеми вытекающими отсюда последствиями. А любовь к инородке — в высшей степени ненормальное явление. Поэтому вас наверняка объявят сумасшедшим и предателем.
Быстрым, едва уловимым движением Дэйвис сжал кулаки, свел их вместе и нанес удар снизу вверх, угодив полпреду в подбородок с такой силой, что голова того резко запрокинулась назад. Глаза бывшего солдата закатились, блеснув белками, и он, покачнувшись назад, упал, грохнувшись затылком об пол со всей силы. Он меньше всего ожидал, что какой-то штатский может обладать способностью совершить столь дерзкий акт насилия по отношению к другому человеческому существу, и эта его самоуверенность и позволила Дэйвису с такой легкостью и убедительностью лишить его столь пагубного заблуждения.
Дэйвис поднял глаза и увидел экономку Солсбери, отпрыгнувшую к пульту внутреннего и внешнего оповещения рядом с ее столом за защитным экраном. Он ринулся следом и оттащил ее от пульта уже после того, как она успела нажать две из девяти цифр, затем очистил память, нажав клавишу “Отмена”, и поволок экономку туда, где лежал еще не пришедший в себя полпред.
— Что вы собираетесь с нами делать? — спросила она.
— Сядьте! — приказал Дэйвис, подтащив ее к бессознательному церберу Альянса. Женщина плюхнулась на пол рядом с полпредом, вплотную прижавшись к нему своим дородным телом. — Не шевелитесь — и вам не причинят вреда!
— Он был прав! — выкрикнула экономка на грани истерики. — Вы сумасшедший!
Дэйвис проигнорировал ее слова, будучи полностью уверенным, что никакие факты, никакая логика не в силах поколебать убеждения людей, подобных ей, как и заставить таких, как полпред, расстаться хотя бы с одним из своих предрассудков. Вся их жизнь строилась на базе уверенности в своем превосходстве над.., ну хотя бы инородцами. Более того, если бы их даже удалось убедить, что представители многих иных форм жизни превосходят их по интеллекту, то бедняг тут же хватила бы кондрашка. Это были недалекие люди, прислужники тех, кто находился у власти, и без правительства, которое стояло за их спиной, они ничего собой не представляли — так, медузы своего рода.
Он сорвал драпировки с высокого окна, разодрал каждую полосу вдоль на две части и пустил ленты на то, чтобы связать полпреда и смотрительницу Заповедника по возможности крепче, пока они с Ли не выберутся из этой передряги. Скрутив обоих, он вернулся к девушке, перевернул ее на спину и осмотрел, насколько почернела ее рука за это время. Полоска черноты уже подступала к самому сгибу локтевого сустава. Через пятнадцать минут, вполне вероятно, она уже могла расстаться с жизнью. А то и раньше. Ее дыхание было слабым, как у птички, зато биение большого сердца слишком частым, даже для димосианки.
— У вас здесь есть запас быстродействующих медицинских препаратов? — спросил он у экономки Солсбери.
— Нет, — отрезала она. Он опустился на колени и дважды ударил ее по лицу.
— Полпред тоже думал, что я не смогу причинить ему вреда. Не делайте ту же самую ошибку. — Он поднес пистолет чиновника к ее шее. Дэйвис еще не настолько преуспел в своей способности совершать насилие, чтобы хладнокровно убить человека, но пока ей это неизвестно, угроза выглядела вполне реальной.
— В цоколе здания устроен лазарет, — сдалась она. — Туда ведет вон та зеленая дверь. Там должны быть лекарства и медицинское оборудование общего пользования.
Он похлопал женщину по щеке, улыбнулся и опрометью бросился в лазарет, где быстро нашел полностью укомплектованную аптечку, и уже через две минуты вернулся обратно. По возвращении он заметил, что экономка Солсбери что-то нашептывает полпреду, пытаясь заставить того очнуться. Тот застонал, но полностью в себя еще не пришел.