Черный огонь

Спок прикрыл глаза. На лбу раненого блестели капельки пота, и врач обтер ему лицо салфеткой. О том, какую напряженную борьбу ведет с собой Спок, можно было судить по его стиснутым кулакам и синусоиде кардиограммы, пляшущей на мониторе, установленном у изголовья кровати.
Через несколько минут пришел Скотт. Было видно, что он тоже смертельно устал и держится только страшным усилием воли. Инженер не помнил в истории астронавтики случаев, когда бы выходила из строя внешняя защита звездолета. Требовались быстрые и эффективные меры, и Скотту некогда было отдыхать.
– Ну, что тут у вас случилось, док? Давайте быстрее, у меня корабль раскалывается пополам, – выпалил он, едва войдя в палату.
– Успокойся, Монти. Ты не можешь руководить в таком состоянии. Я бы посоветовал тебе поспать пару часов.
– И для этого нужно было приглашать меня в лазарет, док? Некогда сейчас отдыхать.
– Не я тебя звал. Это Спок. Он хочет что-то сообщить тебе и не успокоится, пока не добьется этого. Поговори с ним и убеди отдохнуть.
Вулканец открыл глаза. Медленно, с огромным трудом он произнес:
– Мистер Скотт… диверсия… это была диверсия… бомба… вахтенные не виноваты… на борту враг…
– Да, Спок. Мне тоже пришла в голову эта мысль. Я просмотрел все списки, на борту никого лишнего. Все из состава Звездного флота.
– Он мог обмануть службу безопасности. Проверьте еще раз… И скажите, что с кораблем?
Вулканец не смог закончить фразу. Прикрыв глаза, он пытался собраться с силами.
– Когда мы улетали, все было прекрасно, – чеканно отрапортовал Скотт. – Сейчас пятеро членов экипажа убиты, столько же ранено. Остальные в безопасности. Внешняя обшивка корпуса пробита. Все меры приняты, корабль управляем, ситуация контролируется. Не волнуйтесь.
– Хорошо, – прошептал Спок, – А теперь помогите мне. – Вулканец предпринял еще одну попытку приподняться.
Инженер оглянулся на Маккоя, который подал ему сигнал удалиться.
– Спокойно, Спок. Тебе нельзя вставать. Я ведь только что объяснил, что ты должен лежать. Кристина, принеси лекарство, – позвал Маккой стоящую в стороне сиделку.
Та быстро подала шприц с сильным обезболивающим.
– Следите, чтобы он не вставал, – распорядился Маккой и пошел взглянуть на капитана.
Кардиограмма оставляла желать лучшего. Маккой еще раз осмотрел Кирка и дважды проверил надежность запасного оборудования. Помещение не слишком подходило для медицинских целей, а аппаратура и инструменты оставляли желать лучшего, хотя и содержались на случай чрезвычайной ситуации. Маккой чувствовал себя здесь неуверенно. Три врача, наблюдавшие за Кирком, стояли молча, ожидая распоряжений своего начальника.
– Вы свободны, отдыхайте. Я останусь – все равно не смогу уснуть. Только пусть кто-нибудь принесет мне кофе.
Молоденькая сестра, которую он прежде никогда не видел, подала ему чашку с дымящимся кофе.
– Где это ты раньше пряталась, красавица, – спросил Маккой скорее для того, чтобы хоть как-то отвлечься от накопившейся усталости, чем пытаясь пофлиртовать.
– Я из госпиталя, сэр. На борту я новенькая. Меня зовут Кэти Уайт, я стажер из Академии.
– А, понятно. Совсем забыл. Веселенькая получилась стажировка, не так ли? Обычно бывает лучше.
– С ним все обойдется, сэр? – Кэти не могла оторвать глаз от капитана, неподвижно лежавшего на койке.
– Пока не знаю. Состояние критическое. Нельзя сказать ничего определенного. Все, что нам остается, – это ждать.
Маккой налил себе кофе и присел в кресло рядом с кроватью. Он смотрел на раненого друга, и его охватывало чувство абсолютной беспомощности.
Тишину лазарета нарушил крик Кристины Чэпел.
– Мистер Спок, вам запрещено вставать! Пожалуйста, лежите! Прошу вас!
Маккой бросился в соседнюю палату. Девушка последовала следом. В центре комнаты, пошатываясь, стоял Спок, одной рукой опираясь на кровать, другой держась за покалеченную спину. То ли он и не пытался сдержать гримасу боли, то ли это ему не удавалось – Маккой так и не понял. Кристина кинулась к врачу.
– Я пыталась его остановить, доктор. Но он не слушается.
– Я разберусь, Кристина. Оставьте нас одних.
– Слушаюсь, сэр.
Кристина взяла Кэти Уайт за руку, и они покинули палату.
Кэти не была готова к тому, что на борту «Энтерпрайза» чрезвычайные ситуации будут следовать одна за другой.
– Это всегда так, Кристина? Я раньше никогда не сталкивалась с пациентами-инопланетянами.
– Мистер Спок – весьма необычное существо. Мы все его очень любим. Я уверена, что доктор Маккой разберется с ним. Если услышишь крик, не обращай внимания.
Как бы в подтверждение этих слов из-за двери раздался возмущенный голос Маккоя:
– Ты чего добиваешься? Смерти своей хочешь? Думаешь, мы сможем помочь тебе, если ты сам этого не желаешь? Немедленно в постель! Это приказ!
– Я не могу валяться в кровати, когда кораблю угрожает опасность, док. Прошу вас, не мешайте!
– Ты слышал, что я сказал?
– Док, не вынуждайте меня применять силу.
Спок убрал руку со спинки кровати и неуверенно шагнул вперед.
– Посмотри на себя. Ты не в состоянии даже стоять самостоятельно. Выслушай меня, Спок. Сейчас не время демонстрировать свое упрямство.
Спок пытался подавить в себе боль, и отчасти ему это удавалось. Он медленно распрямился и сделал еще один шаг.
– Я в порядке, док. Все нормально, ситуация контролируется, – голос вулканца приобрел обычную силу. – Да не дергайтесь вы так.
– Не дергаться? Я смотрю, Спок, ты совсем обнаглел… Мне некогда тут с тобой… Погоди, Спок. Я здесь не для того, чтобы переругиваться с тобой. – Маккой попытался сдержать свой гнев. – Послушай меня. Я – врач. Я знаю, что моя профессия вызывает у тебя уважение, хотя ты ее и не очень любишь. Это часть лечения, а не моя личная прихоть. Я знаю, что говорю. Поверь мне.
Спок согнулся, собираясь с силами.
– Я рассказал тебе о твоем ранении. В любой момент тебе может стать плохо. Если тот осколок придет в движение, это – смерть или паралич на всю жизнь. Я не пугаю тебя, это правда. Ты не можешь бороться с этим. Ты способен контролировать боль, но эта железяка убивает тебя изнутри. Сейчас боль – твой друг, Спок. Чувствуй ее! Она поможет предотвратить настоящую опасность. Конечно, боль можно подавить, но так ты только обманываешь себя. Боль – это сигнал, который предупредит тебя о более худшем. Почувствуй боль, не борись с ней. Поверь, это правда!
– Я знаю, что делаю, док, – твердо ответил Спок. – Я знаю, что я должен сделать.
Оставив без внимания слова Маккоя, вулканец вышел из палаты. Прежняя гордая осанка вернулась к нему. Спок направился к выходу из лазарета.
Спиной к нему стоял Зулу, внимательно осматривающий рычаги отремонтированного пульта управления полетом.
– Я смотрю, вы выздоравливаете, лейтенант, – вежливо обратился вулканец к пилоту. От неожиданности Зулу даже испугался.
– Мистер Спок, вы в порядке? Ходили слухи, что вы тяжело ранены.
– Людям нравится распускать слухи, Зулу. Как видите, я в хорошей форме. Но сейчас некогда разглагольствовать о моем здоровье, хотя это и важная тема. Как остальные?
– Просто чудо, что мы все не погибли. Главный удар, похоже, приняли на себя стажеры из Академии. Они прикрыли собой всех, кроме вас с капитаном. Я чувствую себя виноватым, что остался жив, а они погибли, – тихо добавил он.
– Да, – задумчиво произнес Спок, – стажеры… Зулу, вы не помните, не произошло ли до взрыва в рубке чего-нибудь необычного?
– Нет.
– Вы уверены? Совсем ничего?
– А что могло быть? Нас всех проверяла служба безопасности Звездного Флота.
Спок задумался.
– Лейтенант, у меня есть кое-какие соображения, но мне необходимо больше информации. Вы мне поможете?
– Если необходимо выяснить, что произошло в рубке, то я в вашем полном распоряжении.
– Хорошо. Я думаю, вы видели больше, чем можете вспомнить. Возможно, это из-за шока. Если вы согласитесь на сеанс гипноза, то я постараюсь вытянуть из вашего сознания глубоко скрытую информацию. Не против? – как можно мягче спросил вулканец.