В опиумном кольце
Лейтенант кивнул.
— На вашего мужа мы ничего не сваливали, — сказал он небрежным тоном. — Он добровольно подписал свое признание... Я при этом присутствовал. Здесь, в этой комнате.
У меня пресеклось дыхание. Я мысленно представил себе географию Нью-Йорка и сообразил, что закусочная Лоретты Смит находится в южной, а «Пинк Пэд» — в северной части одного и того же района.
— Значит, вы и есть Отто Следж? — спросил я. — Вы — тот человек, который застрелил Смита?
— Да, — лейтенант смотрел только в сторону Лоретты Смит. — Но он пытался бежать...
— Вам обязательно надо было его убивать? — прошептала она с горечью.
— Он был убийцей, признавшимся в своем преступлении. Я не мог позволить ему бежать. Меня несколько удивляет ваше горячее желание принять участие в судьбе мужа, — продолжал Следж, дружелюбно глядя на миссис Смит. — Если я не ошибаюсь, вы разошлись с ним?
— Это не значит, что я плохо к нему относилась, — ответила она почти беззвучно. — Кроме того, у меня есть сын... Десятилетний мальчик... Можете представить переживания ребенка, думающего, что его отец — убийца?
— Боюсь, что это все же сделал Смит, — сказал Следж хриплым, но более дружелюбным голосом. Он посмотрел на меня и продолжил уже гораздо суше: — Вы зря потратите время, если примете поручение от миссис Смит. И заставите ее напрасно переводить деньги. Закон не очень-то жалует частных детективов, которые эксплуатируют заблуждения своих клиентов.
— Я подумаю об этом, — ответил я небрежно.
Следж изучал меня еще несколько секунд.
— Теперь вы оба можете идти. Миссис Смит, у вас найдется какое-нибудь прибежище?
— У меня сестра в Бруклине. — Она назвала адрес, и он записал его.
— Может, отправить вас домой на полицейской машине, миссис Смит?
Я встал.
— Я сам отвезу миссис Смит туда, куда ей нужно.
Я помог ей подняться, и мы пошли к двери.
Следж прохрипел вдогонку:
— Миссис Смит, если я чем-нибудь смогу вам помочь, обращайтесь, пожалуйста, без стеснения.
Она обернулась и посмотрела на него ледяным взглядом.
— Нет. Только не к вам... Может это и несправедливо с моей стороны, но я видеть вас не могу.
— Я не обижаюсь, — кротко сказал он. — Я вас понимаю. Но когда-нибудь и вы меня поймете. Поймете, что я лишь выполнял свой долг. Иногда это жестокий долг, но его все равно надо выполнять...
— А, кроме сестры, вам не у кого поселиться? — спросил я, когда мы отъехали пару кварталов.
— Зачем?
— Может быть, это не такая уж плохая мысль... Пусть Следж некоторое время не знает, где вы находитесь. На случай, если ваш муж официально будет обвинен в убийстве.
Несколько мгновений она пристально смотрела на меня.
— У меня есть подруга в Квинсе. Пожалуй, она приютит меня на несколько дней.
Она назвала адрес. Я повернул за угол и направил машину к тоннелю Мидтаун.
Лоретта молчала, прикусив губу. Через некоторое время она прошептала:
— Это убийство взвалили на Смита. Он же и муху не мог обидеть. Был таким добрым и милым парнем...
— Звучит так, будто вы его еще любите.
— Так оно и есть.
— Почему же вы разошлись?
Потребовалось некоторое время, чтобы она решилась ответить.
— Смит был наркоманом. Не мог жить без героина. И чем дальше, тем хуже. В конце концов я не смогла это выносить. Смит понимал меня, но уже ничего не мог поделать. Он пробовал лечиться в частной больнице, но ничего из этого не вышло... Я все время втайне надеялась, что наш разрыв окажется для него достаточно сильным потрясением. Но случилось иначе. Я его несколько месяцев не видела, как вдруг ко мне явились полицейские и начали расспрашивать о нем. А потом я узнала, что он... Что его нет в живых.
— Он не звонил вам в эти три дня, когда прятался от полиции?
— Нет, — ответила она.
— Зачем же он прятался, если не убивал Лоудера?
— Не знаю. Я знаю только, что Смити его не убивал.
— Может быть, он оказался на мели? Наркоман, у которого нет денег на наркотики, способен на самые отчаянные поступки.
— Я знаю... Сама об этом думала. Возможно, он сошел с ума. Но потом мне позвонил его друг, Парк Пауэрс. Он трубач. Он позвонил на следующий день после того, как этот лейтенант застрелил Смити. Парк сказал, что только сейчас прочел газеты и вообще ничего не может понять. Смити никак не мог убить владельца ночного кабаре, потому что в этот момент, в момент убийства, они с Парком находились совсем в другом месте.
— И где они были?
— Этого Парк не сказал. Когда я стала расспрашивать, он начал нервничать. Он сказал только, что Смити безусловно не убивал Лоудера. А когда я попросила его повторить это в полиции, он повесил трубку.
— Вы случайно не знаете, откуда он звонил?
— Нет. И полиция мне не поверила, хотя его все-таки искали. Только не нашли.
— Какая полиция? Следж?
— Нет. Другие полицейские из отдела убийств. Те же самые, которые приходили ко мне в закусочную искать Смити. Не знаю, как их зовут... — Лоретта устало провела рукой по лицу. — Когда я поняла, что полиция не может найти Парка Пауэрса, то решила нанять кого-нибудь, кто сможет это сделать. — Она повернулась и посмотрела на меня. — Если бы дело было только во мне! Тогда я бы давно, наверное, бросила... Все равно ведь Смити нет в живых. И никто его уже не воскресит. Но у нас есть сын, мистер Барроу. Десятилетний мальчик, он воспринимает все это особенно трагически. Он чувствует себя каким-то отверженным из-за того, что его отец — убийца. Я пыталась скрыть все от него, но ему рассказали товарищи по школе. С тех пор у него начались признаки страха. Он перестал ходить в школу, выходить на улицу. Я отправила его к тете в Пенсильванию. Но она пишет, что у нее ему не стало лучше. — Лоретта вздохнула. — Я обратилась к Артуру Кемпу. Обещала заплатить, как только получу страховку мужа. Он согласился, но вчера вечером позвонил и сказал, что больше не может заниматься этим делом. Посоветовал обратиться к вам... Вы согласны?
— Да я, собственно, уже и так занимаюсь этим делом.
Я доставил ее в целости и сохранности к подруге и вернулся в Манхэттен. Мне обязательно надо было переодеться. После пожара мой костюм годился разве что на помойку, и страшно хотелось вымыться.
Но, с другой стороны, все это могло подождать. Сначала следовало поговорить с лейтенантом Следжем. И совершенно частным образом.
Глава 4
Когда я вернулся, лейтенанта Следжа не было на участке. Он уже кончил работать. Я спросил его адрес и присвистнул от удивления.
Добравшись до Сити-Айленд, я оставил машину и пешком направился вдоль набережной. Луна ярко освещала стоящие на якоре суда. Но обитаемой была только роскошная яхта длиной около двадцати метров, выкрашенная в белый и синий цвета. Над затянутой тентом просторной палубой возвышался капитанский мостик. В этот предутренний час не у кого было нанять лодку, поэтому пришлось самому «одолжить» старую шлюпку. Когда я подплыл к трапу, на палубе никого не было. Привязав лодку к якорной цепи, я поднялся на палубу. Через окно, украшенное цветами, заглянул внутрь. Салон был размером семь на десять метров. Великолепный бар из красного дерева отделял кухню от столовой. Мягкое скрытое освещение, синий ковер на полу, камин, современная мебель коричнево-красных тонов, книжные полки на стенах, отличная радиола...
На табурете у бара сидела рослая, пышная девица лет двадцати в шелковой китайской пижаме и что-то пила. Радиола тихо играла Бетховена.
Следжа в салоне не было. Я подошел к двери и постучал. Девица открыла, держа стакан в руке.
— Здесь живет лейтенант Следж?
— Да.
— Он дома?
— Сейчас придет. — Она оглядела меня с ног до головы. — Вы друг Отто?
— Знакомый.
— Я тоже, — она засмеялась. — Близкая знакомая. Не хотите ли подождать его?
Я вошел и с любопытством огляделся. У меня были знакомые полицейские, некоторые из них имели любовниц, не уступающих девице в пижаме. Но такого жилища я ни у кого из них не видел. Из репродукторов, спрятанных за книжными полками, тихо звучала Вторая симфония Бетховена.