Вчерашние розы

— Поверьте мне, леди Миссионерка, здесь порою болит, и довольно сильно.
Хелли, отвернувшись, с особой тщательностью стала мыть руки, пока они не покраснели, после чего вынула инструменты из воды и разложила их на чистом полотенце. Затем еще раз осмотрела пациента.
— Было бы очень хорошо, если бы вы лежали на левом боку. Джейк согласно кивнул:
— Как прикажете, док.
Хелли помогла ему повернуться на бок, чуть не чертыхнувшись, когда с него сползло полотенце и Джейк опять оказался совершенно голым. С важностью она вновь водрузила полотенце на место, затем, чтобы Джейк не ерзал, подоткнула ему одну подушку под поясницу, другую под живот и взяла довольно страшный на вид зонд и длинные узкие щипцы. От Хелли не ускользнул промелькнувший в глазах Джейка страх.
— Скажите мне, когда я могу начинать, — прошептала Хелли и успокаивающе улыбнулась ему.
Джейк вцепился в подушку и приготовился.
— Начинайте!
Когда она запустила зонд в самую середину раны, Джейк, тяжело вздохнув, спрятался лицом в подушку, но не проронил ни звука. Хелли чувствовала, каких сил стоило ему терпеть.
— Ну вот! Кажется, все, — выдохнула Хелли, закрыв глаза и возблагодарив Бога за то, что почти покончила со своей трудной задачей. Так не хочется причинять Джейку боль.
Хелли бросила инструменты в бювет и наклонилась, чтобы погладить его волосы. Дрожь у Джейка начинала утихать.
— Милый… — Слово слетело прежде, чем она успела остановиться, но сейчас это ее не заботило.
Джейк поднял голову, и Хелли увидела, что глаза его покраснели, а подушка стала сырой.
— Мой бедный, бравый Джейк, — прошептала Хелли и нежно прижалась губами к его побелевшей щеке. Сердце ее сжималось от жалости к нему.
Джейк медленно поворачивал голову, пока его губы почти не коснулись ее. «Милый». Как давно его так никто не называл… «Это же здорово! Хелли Гардинер просто чудо!»
В этот момент губы их встретились, но не успела Хелли отреагировать, как Джейк вздохнул и опустился на подушку.
— Что еще надо сделать? — тихо спросил он.
Хелли смотрела на его красивое лицо и медлила с ответом.
— Если я верно помню, вы, кажется, грозились превратить меня в холст для своего шедевра по шитью.
«Один мимолетный поцелуй — и ты уже смущенная школьница. Отвлекись от Джейка Парриша и вернись к ране», — отчитала она себя.
— Какой вы нетерпеливый! Вы так торопитесь быть зашитым? — Гримасы на его лице было достаточно, чтобы полностью развеять чары поцелуя. Хелли вынула из своей сумки бутылочку с темной жидкостью, затем толстую иглу с нитью. При виде их Джейк отвернулся. Он лежал, напряженно ожидая следующей, самой неприятной для него части пытки.
Потом Джейк почувствовал, как прогнулась под Хелли кровать, как док открыла бутылочку и положила прохладную руку ему на грудь.
— Тысяча чертей, Хелли! — оглушительно гаркнул Джейк. — Что это за чертовщина? Она обжигает!
— Раствор йода, его использовали, еще когда я училась в Англии. Результаты были впечатляющими — практически ни одной инфицированной раны, обработанной подобным способом. Правда, мне самой приходится применять его впервые.
— Превосходно! Я не только холст для вышивок, но еще и подопытный кролик.
Хелли рассмеялась.
— Помните о той роли, которую вы сыграете в пропагандировании достижений медицины.
Джейк, хмыкнув, уткнулся в подушку и терпеливо ждал, пока она окончит обрабатывать нужный ей участок.
Взявшись за иглу, Хелли услышала, как он пробормотал:
— Раз.
— Что? — спросила Хелли.
— Я чертыхнулся только раз. У меня осталось в запасе еще два. И я намереваюсь их использовать.
Так он и сделал. Причем очень громко. Но только дважды, как и обещал.
Хелли ополоснула руки в тазике с мыльной водой и убрала свои инструменты. Бормотание Джейка ласкало ей слух, дразнило ее, подбивая пятнадцатый раз за последнюю четверть часа посмотреть на него. Одно это доставляло ей удовольствие.
Что из того, что он очень бледен или что его лицо напряжено от боли? Все равно он самый красивый из всех, кого она когда-либо видела. Даже лежа на груде подушек, одетый в рубашку из бургундского бархата, он производил внушительное впечатление.
Хелли смотрела, как Джейк с гримасой недовольства принимал очередную порцию снадобья «Нет дурная голова! Нет боль, которое приготовил и упрямо рекомендовал Хо, и улыбнулась. Одному Богу известно, что было в этой отвратительной мешанине, как и в мази, которую приготовила Селина. Хелли предупредила Джейка, когда эта парочка появилась у его постели, отчаянно споря между собой. Но он только улыбнулся и серьезно выслушал их аргументы о пользу предлагаемых лекарств.
В какой-то момент дискуссия стала столь жаркой, что казалось, дело дойдет до потасовки. Джейк, как мудрый царь Соломон, уладил их спор, дипломатично согласившись испробовать оба средства. Для Хелли было очевидно, что слуги очень заботятся о своем хозяине, и в этом она была с ними полностью согласна.
Вдруг Джейк улыбнулся ей. Хелли быстро отвернулась. Боже! Просто смешно. В последнее время она только и делает, что глазеет на Джейка.
«Итак, она опять на меня смотрела?» — подумал Джейк, когда Хелли, покраснев, поспешно отвернулась. Казалось, ее лицо было постоянно красным и только временами меняло глубину оттенка без какого-либо шанса вернуться в нормальное состояние.
Если она выглядит такой стесненной, то о чем же она думает? Может быть, о том, как купала его? От этой мысли Джейк почувствовал в крови жар более сильный, чем пламя, которое полыхало на щеках Хелли Гардинер. Ему очень понравилось, когда ее руки смывали все следы крови с его тела. Особенно когда она, откинув полотенце, мыла низ живота.
Хелли намеренно игнорировала эту деталь, делая вид, что не замечает возникшего под ним бугорка. И все же Джейк поймал мимолетные взгляды, которые выдавали ее очевидный интерес. Если бы только кровь была чуть пониже…
— Мистер Парриш? — Гробовщик мистер Фолсом с неуместно веселой физиономией уставился на Джейка.
— Извините? — Джейк вновь перевел внимание на розовощекого служителя похоронных ритуалов, который изучал его с профессиональным интересом. Парриш чуть не рассмеялся. Возможно, он и выглядит умирающим на смертном одре, но какая-то часть его все же жива и, несомненно, подвижна.
Мистер Фолсом почтительно склонил голову и прочистил горло:
— Мы обсуждали гроб. Могу ли я предложить вам новый воздухонепроницаемый металлический? У меня есть очень миленькая модель, покрытая французским щелком с оторочкой. Воздухонепроницаемость очень важна.
— Это, конечно, очень важно. — Джейк проглотил очередное пойло Хо. — Надеюсь, это лучшая модель.
Гробовщик усиленно закивал.
— Самая модная и дорогая, какая у нас есть, — широко улыбаясь, заверил он. — Конечно, если вы желаете белую атласную подкладку, это будет стоить больше… двадцать один доллар.
— Пусть будет с атласом, я хочу для жены только самое лучшее.
Джейк дал слово Сирене и не хотел отступать от своего обещания даже теперь.
— Есть еще какие-то вопросы?
Мистер Фолсом еще раз сверился со своим Списком и наконец покачал головой:
— Нет. Вы сделали прекрасный выбор, мистер Парриш. Похороны будут самыми грандиозными, какие только видели в Сан-Франциско, Какая трогательная дань вашей супруге! Вы ее так любили!
С внезапно пристыженным выражением лица от искреннего сочувствия, которое выказал гробовщик его покойной жене, Джейк уставился на мистера Фолсома. Не должен ли и он сам испытывать печаль или хотя бы нечто подобное? Ну хоть что-нибудь, помимо желания как можно скорее покончить с этим неприятным делом?
После минутного колебания мистер Фолсом сочувственно пожал Джейку руку. Бедный мистер Парриш, он лежит здесь такой потерянный!
— С вашего разрешения, я теперь отправлюсь к миссис Парриш и, обещаю вам, отнесусь к ней со всем вниманием.
— Да, конечно. Кто-нибудь из слуг проводит вас в гостиную, где лежит моя жена. Сегодня вечером у нас будет прием.