В ореоле невинности
– Какой путь мы с тобой проделали от Мичиган-авеню и редакции «Трибюн», а? – Фил едва коснулся ее губ в легком поцелуе.
Теплая волна наслаждения пробежала по телу Кристы – для нее это лучший момент за сегодняшний вечер.
– Да, длинный путь.
В машине Криста положила голову ему на плечо и со вздохом удовлетворения свернулась с ним рядом, когда по загородной дороге они ехали к отелю вдоль темных пальмовых рощ. Чудесно вот так прижиматься к нему и ни о чем не думать… И все-таки она, конечно, думала. Пусть все барьеры, до сих пор разделявшие их, исчезнут и они соединятся навсегда! Она уверена – самой судьбой им предназначено общее счастье. Вовсе не искушенной в сексе, воображение живо рисовало ей картины неземного блаженства, которое могли бы они подарить друг другу. С тех пор как от встретились, волнующие, волшебные видения их близости, такой желанной – и невозможной, не оставляли ее ни на день. Стань они любовниками – всем поэтам и режиссерам мира не хватило бы художественных средств изобразить их экстаз!..
У дверей ее комнаты Фил почувствовал, как не хочется ему говорить «спокойной ночи», и предложил:
– Почему бы нам не прогуляться по берегу? Ночь так чудесна. Жаль потерять хоть несколько мгновений этого дара небес… Тем более – мы можем наслаждаться им вместе.
Обнявшись, с обувью в руках, они шли по мягкому, еще не успевшему остыть песку, слушая легкий плеск волн. Яркая, круглая луна величественно плыла над их головами. Казалось, сама природа в этот вечер нашептывает им о любовных объятиях… Наконец под пальмой, скрывшей их в тени ветвей и заглушающей все звуки легким шуршанием листьев, Фил прижал Кристу к себе и губы их, истомленные ожиданием, встретились в долгом, страстном поцелуе. И магия близости, нежных прикосновений показалась влюбленным куда чудеснее, потрясла сильнее, чем все волшебство Вуду.
С невыразимой нежностью приникла Криста к груди любимого, ее губы раскрылись навстречу, как весной – бутон навстречу солнцу. В этот сказочный миг их дыхание смешалось, потом язык Фила осторожно раздвинул губы Кристы и проник в рот, лаская небо, десны, играя с робким пока языком, словно старался проникнуть в самые глубины ее существа… Одна рука его запуталась в волосах девушки, с нежностью поддерживая ее высоко запрокинутую голову, другая скользила по изгибам спины, спускаясь все ниже… Он чувствовал, как мягкая округлость Кристиных форм наполняет ладонь, ощущал биение ее крови сквозь тонкую ткань сарафана.
Никто и никогда раньше – даже и Фиа – Кб целовал так Кристу. Никого и никогда не желала она так. Страстно хотела она безраздельно, душой и телом принадлежать ему, этому мужчине, сжимающему ее в своих объятиях. Белое пламя подлинной страсти сжигало Кристу, охватывая все более интимные уголки тела, заставляя открыться, отдаться безумству чувств… Это то самое место и время, это ее мужчина; именно его она любила еще до того, как узнала. Все ее прошлое, настоящее и будущее – для него…
Фил ощущал, конечно, как ее охватывает пламя желания, и испытывал почти физическую боль при мысли, что не может, не должен позволить себе утолить терзавшую их обоих жажду. Ее нежный, уступчивый рот, эта горячая пульсация внизу живота… нет, это больше, чем он мог вынести! Сорвать бы одежду, целовать ее грудь, ласкать языком твердеющие от возбуждения соски и погрузиться наконец в теплую, влажную расщелину между бедер… «Криста… моя дорогая, маленькая Криста! Хочу вобрать тебя, раствориться в тебе, стать с тобой единым, неразрывным целым! С каждым нашим вздохом желаю тебя все больше… Каждый удар сердца, толчок крови, что шумит у меня в ушах, повелевает мне взять тебя, уложить на песок, накрыть собой, своим телом…» И она желала того же – он знал, чувствовал это всем своим существом, как и то, что не посмеет воспользоваться ее беззащитностью. Снова неведомое ему прежде в отношениях с женщинами стремление оберегать, лелеять любимую остановило его. Как и в тот роковой вечер в своей квартире, когда они чуть не стали любовниками. Фил буквально разрывался на части от противоречивых побуждений. Решись он переступить заветную черту – ему не будет пути назад, с ней он ни за что на свете не сможет поддерживать беззаботно-легкую связь, как с другими женщинами.
Криста, не в силах более держать себя в руках, лепетала, приникая к нему всем телом:
– Фил… мы так нуждаемся друг в друге… Пожалуйста… не отталкивай меня снова!
Какое-то мгновение он просто держал девушку в объятиях, уткнувшись лицом в ее шею, собирая решимость; потом… аккуратно отстранился. А она… в груди ее просыпалась злость, почти ненависть…
– Не могу, радость моя, любимая… – Он с трудом подбирал слова. – Хочу тебя… больше, чем ты можешь себе представить. Но я… несу ответственность…
Пораженная тем, что расценила как откровенную жестокость, она некоторое время смотрела на него, словно не веря своим ушам. «О да! Меня ты хочешь! – Гнев терзал ее. – Только тебе не нужны лишние хлопоты – ведь я готова отдать тебе свое сердце. А это уже больше, чем тебе требуется!..» Теперь у нее одно желание – причинить ему боль, отомстить… Пусть поймет… почувствует!..
– Да пропади ты пропадом, вместе со своей идиотской ответственностью! – вне себя от ярости крикнула она, со всей силой обиды рванувшись из его рук. – Можешь искать себе других идиоток! И держи свои мерзкие руки подальше от меня, а то в следующий раз я позову полицию! – И, подхватив с песка босоножки, ринулась прочь.
«Надеюсь, этой ночью ему будет не до сна!» – мстительно думала она, открывая дверь своей комнаты. Сама она вряд ли уснет…
А оставшийся на берегу Фил терзался муками запоздалого раскаяния. Броситься вслед, вымолить прощение, разделить с ней ложе – со своей любимой!.. Но он так и не двинулся с места. Принять то, что посылает судьба, – значит взять на себя определенные обязательства. Это означает, что он должен будет жениться. А семейная жизнь не для него, о нет! И в то же время – как-то для себя незаметно – он принял реальный факт: он думает о возможном браке с Кристой без прежней антипатии.
На следующее утро Криста проснулась со страшной головной болью; еще не совсем придя в себя после сна, вспомнила причину своего подавленного настроения. Минутой позже перед ее мысленным взором пронесся весь вчерашний день, с его многообещающими посулами, завершившийся кошмарной сценой на пляже: камня на камне не осталось от ее воздушных замков. Со стоном девушка проглотила две таблетки аспирина и снова закрыла глаза. Было уже почти десять, когда она наконец заставила себя принять душ и одеться.
«И что теперь? – спрашивала она себя, доставая из холодильника содовую и наливая стакан, прежде чем спуститься вниз выпить кофе и не исключено – натолкнуться на Фила. – Вряд ли стоит звонить Питеру с целью продолжить прерванное свидание. Вот уж действительно было бы свинство с моей стороны!» Но и расписываться в полной неудаче еще рано. Посмотрим, что предлагается администрацией в программе пребывания (предусмотрительно оставлена на столике): микроавтобус отеля отходит в город через пять-десять минут. «Я знаю, что мне делать! – решила Криста, вешая через плечо фотоаппарат и спортивную сумку. – Посмотрю достопримечательности, прогуляюсь по магазинам. В любом случае мне нужно выбрать что-то памятное для бабушки…»
Как и днем раньше, Фил засел в джипе с утренней газетой, в надежде на появление Кристы. Ага, вот она – садится в автобус! Выждал некоторое время и, держась на почтительном расстоянии, поехал за ним. Он вовсе не собирался попадаться ей на глаза – не хватало еще начать день с публичного скандала. Через двадцать минут водитель автобуса высадил пассажиров возле почты, в восточной части города. Всех привлекал городской форт за небольшим парком: его построили датчане в 1749 году – как торговый центр и защиту от нападения пиратов. В лучах восходящего солнца его древние стены отливали кремово-желтым. «Тем, лучше, – окончательно успокоилась Криста, – осмотрю тут все: места исторические, может, и наберу неплохой материал для статьи в раздел путешествий. Приятное с полезным! А магазины… после обеда будет достаточно времени».