Полусоженное дерево

Здесь по утрам на траву ложилась холодная роса, она брызгами разлеталась под ногами. Иногда они вместе с боссом ходили на берег купаться. Босс нырял под волну и возвращался к берегу на ее гребне. Или вдруг всплывал на волне, как чемпион, которого Кемми видел однажды на ферме хозяина, когда ему разрешили чуть-чуть посмотреть телевизор. А может быть, он и есть чемпион? Может быть, только из-за этих шрамов он больше не чемпион? Может быть, поэтому и приехал сюда, на этот безлюдный берег, чтобы никогда ни с кем не встречаться, никого не видеть? Никто не знает, где он живет, никто не приходит к нему, никто не шлет ему писем. В этом они чем-то похожи. А что будет, если в один прекрасный день кто-нибудь приедет и заберет босса домой? Кемми надеялся, что это случится не раньше, чем его родители приедут за ним. Он и представить себе не мог, как это он останется жить один, без босса, никому не нужный. А одиночество днем куда хуже, потому что ночью страх перед темнотой исчезал, едва он засыпал.
Сегодня у Кемми особенно много дел. Босс забыл вчера дать ему деньги на продукты к завтраку, поэтому прежде всего надо зайти к нему. И мальчик пошел вдоль ручья к его машине.
Босс еще спал. Кемми и щенок сели на камень и стали терпеливо ждать, когда он проснется. Наконец босс поднялся.
— Привет, — сказал он. — А я и не думал, что уже так поздно.
— Еще совсем рано, босс, — сказал Кемми и подошел поближе. — Просто вчера вы забыли дать мне деньги.
— А тебе не кажется, что твоя мисс почтмейстерша могла бы дать нам продукты и в долг?
— Конечно, если только вы сами попросите. Нам никто ничего не дает в долг, — серьезно ответил Кемми, в точности повторив слова отца.
— Плохие плательщики, да?
— Просто нет денег, босс.
«Бедный мальчишка», — подумал Поль.
Он молча пересчитал катастрофически убывающую пачку денег и оставшуюся мелочь. Запас сигарет тоже был на исходе. Скоро у него не останется денег на еду для самого себя и для ничтожных подачек, которые он давал этому мальчишке за беготню. Он порылся в багажнике, вытащил удочки, бездействовавшие еще с тех пор, когда они с Мерилин собирались провести у моря медовый месяц.
Огромные глаза Кемми вспыхнули радостью.
— Кумекаешь в рыбной ловле? — спросил Поль.
Кемми решительно кивнул. Лицо его расплылось в широкой улыбке.
— А не знаешь, где можно раздобыть наживку?
Мальчик снова кивнул.
— У мисс почтмейстерши в лавке.
— Вот это да! Ну, тогда быстро беги туда, принеси молока, хлеба и на десять центов наживки. Может быть, поймаем что-нибудь на обед?
Кемми и щенок стремглав помчались по каменистой дороге к Голове Дьявола.
Бренда плохо спала в ту ночь. Она сидела, склонившись над регистрационным журналом, когда увидела, как мальчишка и щенок поднялись по ступенькам. Пусть подождут, подумала она, упорно не поднимая головы.
Часы громко отстукивали время. Три минуты, пять минут. Бренда не шевелилась. Кемми на цыпочках подошел поближе и тихо постучал. Она не обратила внимания. Он снова тихо постучал. Все ее раздражение от этих рутинных ежедневных дел мгновенно обрушилось на ребенка:
— Ты что, не видишь, я занята? Думаешь, у меня других дел нет, как только выполнять твои просьбы? Вот тебе хлеб и молоко. Что еще нужно?
— Пожалуйста, дайте наживку, мисс.
Голос мальчика был еле слышен.
— Наживку? Для кого?
— Для босса. На десять центов.
Она распахнула старенький холодильник, взяла наживку и положила ее в целлофановый мешочек. И ей вдруг стало стыдно за себя. Почему она должна срывать свое раздражение на этом мальчишке-аборигене? Правда, к другому обращению они и не привыкли, но все равно — зачем она кричит на него?
Кемми взял пакет и, пробормотав скороговоркой слова благодарности, повернулся к выходу.
— До свиданья, мисс, — тихо сказал Кемми.
— Постой, — окликнула его Бренда, охваченная каким-то внезапным порывом.
Мальчик обернулся, в его широко раскрытых глазах застыл страх.
— Тут совсем мало еды, только хлеб и молоко. А масла разве не нужно? Или мяса? Ты уверен, что все хорошо запомнил?
Кемми кивнул.
— Босс просил только это. У нас осталось совсем мало денег, и теперь мы будем ловить рыбу.
— Что ж, мне бы тоже хотелось немного рыбы. Может, ты отнесешь ему мясо и скажешь, что я хочу получить взамен рыбу, которую он поймает?
Кемми широко улыбнулся.
— О'кей, мисс.
— Тогда беги к нему, возьми эти продукты и передай мою просьбу. Если он согласится, ты принесешь мне рыбу, но только очищенную и выпотрошенную, понял? Да, кстати, как тебя зовут?
Кемми потупился.
— Босс называет меня малявкой.
— Ну что ж, малявка так малявка. Не забудь же передать о нашем разговоре.
— О'кей, мисс.
Она засмеялась и пошла к своим регистрационным журналам, испытывая удовлетворение.
«Берегись, Бренда! Ты скоро станешь такой же чувствительной, как была, — сказала она себе. — Начнешь с сентиментальностей к мальчишке-аборигену, а кончишь опять бог знает чем».
И все-таки она не могла допустить, чтобы человек, которого она видела лишь издалека, голодал. Хотя сам он как будто не очень-то беспокоился за свою судьбу. Единственным связующим звеном между ним и внешним миром стал этот мальчишка-абориген, который называет его боссом.
Что привело его в эти края, думала она, и что его здесь удерживает? Уродство? Майк Роган с маслодельни, который однажды, отыскивая пропавшую корову, забрел в те места, был единственным, кроме мальчишки, человеком, видевшим его вблизи.
— Честное слово, вид его поразил меня, как удар грома, — рассказывал Майк. — Он лежал голый на песке и, видимо, не ожидал, что кто-то может пройти той дорогой. Когда моя собака зарычала, он взглянул в мою сторону. Боже! От его вида у меня все внутри похолодело, я стукнул собаку и повернул в лес. А он крикнул мне: «Катись отсюда к черту!» Честно скажу, я действительно постарался поскорее убраться.
Но теперь, после всего пережитого, Бренда уже понимала, что, как ни страшно выглядел тот человек, он все же, наверное, намного лучше Дерека со всем его мужским великолепием. Да какая разница, как выглядит человек, если он прогнил изнутри, как Дерек?
Кемми вприпрыжку бежал вниз по узкой каменистой дорожке, глаза его горели от возбуждения. Поль осторожно взял у него из рук бидон и сказал:
— Осторожнее! Ведь здесь молоко! Это все, что у меня есть сегодня на обед, если не посчастливится поймать рыбу!
— Нет, есть еще мясо, — выпалил одним дыханием Кемми.
— Мясо?! — Поль недоверчиво взглянул на мальчишку. — Надеюсь, ты сказал мисс почтмейстерше, что у меня нечем за него платить?
— Да, сказал, но она сказала, что ей хочется рыбы, и если вы поймаете рыбу, она может ее взять за мясо, но только рыбу нужно очистить и выпотрошить.
— Что ж, я с большим удовольствием поем мясо. Да и ты тоже, малявка.
Кемми кивнул и добавил:
— И Наджи тоже.
— Хм, а я и не подумал, что можно попусту скормить мясо собаке. Но думаю все же, он заслужил его еще на прошлой неделе, когда придавил в лесу змею. Надеюсь, ты ей об этом не сказал?
Кемми замотал головой.
— Я никому об этом не говорил, это ведь был удав.
— Ну, удав не удав, а что-то очень похожее. Давай-ка разведем костер и сразу пожарим мясо. Нам надо быть сильными, чтобы вытащить из воды морское чудовище, которое нам обязательно попадется. А потом испробуем свои силы и посмотрим, не сможем ли мы поймать какую-нибудь особую рыбу для мисс почтмейстерши. Если не сможем, то мне нечего будет есть на обед. Мы должны серьезно взяться за дело.
По совету Кемми они пошли в обход к тому месту, где в конце песчаной гряды высилось нагромождение скал и между ними — тихая заводь.
Кемми давно уже заметил, как много здесь в глубине плавает рыбы. И сегодня ее было много. Они видели, как рыба подплывала к приманке, но почему-то приманка не прельщала ее. Спокойно она отплывала в чуть заметную зыбь, отливавшую глубокими темными красками.