Подстрекатель

— Помоги мне найти Рейта.
Браслет никак не отреагировал на ее просьбу.
Джесс нахмурилась.
— Помоги мне найти Гелласа Томерсина, — прошептала она, подумав, что браслет, видимо, не может понять, что от него требуется — ведь всем остальным Рейт был известен под именем Геллас. Так что, возможно, браслет мог распознать только это имя.
Но браслет снова ничего не предпринял.
— Помоги мне найти Соландера Артиса.
И опять никакой реакции. Может, подумала Джесс, браслет способен работать только на своего законного владельца. Либо Соландер уже нашел себе женщину или даже нескольких и запросил уединения для себя. При этой мысли Джесс стало не по себе.
Она оглянулась по сторонам — через ворота Центра по-прежнему вливались бесконечные людские потоки, — и глаза ее наполнились слезами. Как она могла надеяться без посторонней помощи отыскать Рейта в этом человеческом муравейнике?
Джесс и мысли не допускала о том, что она подойдет к кому-то, заговорит, о чем-то попросит. Урок, преподанный ей хищным незнакомцем, не пропал даром.
Девушка закрыла глаза, сделала глубокий ровный вдох и наугад выбрала направление. Да, она может и не найти Рейта. Но она не собиралась сдаваться и возвращаться домой без борьбы.
— Отец говорил матери, что ему нужно закончить одно дело и потом они оба отправятся на праздник, — сказал Соландер.
Они с Рейтом укрылись в библиотеке — пустой в этот час, поскольку Фестиваль был в самом разгаре, — которая оказалась отличным местом наблюдения за дверью рабочего кабинета Рона Артиса. Рон все еще находился внутри, хотя друзья не слышали ни единого звука, доносящегося оттуда. Однако они видели, как он входил в кабинет, и теперь, затаившись, ждали, пока Рон уйдет.
— Как долго мы здесь сидим? — спросил Соландер.
Рейт вытащил маленькие карманные часы, которые подарила ему Джесс несколько месяцев назад.
— Четыре часа двадцать две минуты.
— В самом деле? Я думал, гораздо дольше.
— Нужно было еды с собой принести.
— Верно. Или по крайней мере поесть, прежде чем спрятаться здесь. Кто знал, что отец засядет в своем кабинете именно сегодня? — Соландер тяжело оперся спиной о стену и потер пальцами глаза. — Из-за этого мы пропускаем самое интересное на Фестивале. Мне до смерти хочется узнать, что там происходит.
— Разве родители ничего тебе не рассказывали?
— Как же, дождешься от них. Они говорили ту же ерунду, которую говорит каждый взрослый любому ребенку. «Прелесть Фестиваля в том, что каждый открывает его для себя по-своему. Мы не хотим лишать тебя этой радости».
Соландер вздохнул.
— Мы могли бы заняться нашим делом завтра, Рейт. Давай пойдем сейчас на Фестиваль, уйдем оттуда, когда удостоверимся, что мои родители оба там, и вернемся сюда.
Рейт внимательно посмотрел на товарища.
— Что? Не согласен?
— Нет. Мы ведь и собирались сначала отправиться на Фестиваль, но ты предложил прежде уладить наше дело, чтобы оно не давило на нас во время праздника. Ты вообще не хотел принимать в этом участия. Ну так я сам выясню, что сумею, и тогда мы сможем поразвлечься.
— Я боялся, что ты собираешься…
Соландер вдруг замер, поднес указательный палец к губам и уставился на приоткрытую дверь. Рейт, глядя на него, тоже замер. Сначала он услышал чей-то невнятный голос, потом звуки открывающейся и закрывающейся двери. Затем возникла долгая пауза, которую прервал тот же невнятный голос. После раздались уверенные шаги, удаляющиеся в сторону жилых помещений дома.
Юноши замерли в неподвижности и стояли на месте, пока звук шагов не стих совсем.
Рейт первым отважился сдвинуться с места. Он шагнул было к двери, но Соландер недовольно поморщился.
Рейт вопрошающе посмотрел на него.
— Я не хочу в этом участвовать, — прошептал Соландер.
— Все что от тебя требуется, — постоять у двери и постучать, когда услышишь, как кто-то идет.
— Знаю… но у нас могут быть крупные неприятности…
— Я должен все выяснить. Соландер колебался.
— Ладно, — сказал он наконец. — Вижу, мне тебя не переубедить. Мы могли бы попробовать найти другой способ. Если тебя поймают, будешь за все отдуваться сам.
— Естественно.
Приятели пересекли холл. Рейт никогда не признался бы другу, насколько сам сейчас напуган. Он знал — или по крайней мере был почти уверен, — что какая бы магия ни охраняла кабинет Рона Артиса, она не окажет на него, Рейта, никакого воздействия. Однако полной уверенности все же не ощущал. Что, если, подумал Рейт, заклинание настроено не только на уничтожение любого незваного гостя, но и на то, чтобы тотчас же установить его личность? Он войдет в кабинет, найдет то, что нужно, а выйдя, окажется среди охранников во главе с самим Роном Артисом, который в лучшем случае отправит его на пожизненную каторгу на рудники. Рейт очень боялся, что его схватят, но ему непременно нужно было понять значение Уоррена. Юношу не покидала уверенность, что тогда он получит ответы на мучающие его вопросы.
Его рука потянулась к дверной ручке, когда Соландер прошептал:
— Еще не поздно передумать.
Рейт решительно взялся за ручку и открыл дверь. Всмотревшись в полумрак помещения, он разглядел длинный стол, заваленный невообразимым количеством книг, бумаг и магических принадлежностей, пару стульев, письменный стол и полки вдоль каждой стены, от пола до потолка, настолько нагруженные книгами и манускриптами, что они прогибались посередине, словно тяжело навьюченные лошади. Несмотря на размеры комнаты — довольно внушительные, — она производила впечатление загроможденности, тесноты и запущенности. Казалось, здесь похозяйничала стая взбесившихся крыс. Из холла донесся тихий голос Соландера:
— Такого хаоса я за всю свою жизнь не видел!
Рейт понял по его тону и по тому, в какой позе стоял друг, что тот готов в любую секунду развернуться и дать стрекача.
— Да уж, найти здесь что-нибудь под силу лишь настоящему волшебнику.
Рейт не стал ждать, пока Соландер снова предложит отказаться от этой затеи и вернуться на Фестиваль. Он крепко сжал кулаки, выпрямил спину и шагнул в кабинет.
В комнате сразу стало светло. Впрочем, Рейт ожидал этого. В городе Эл Маритас свет везде зажигался как бы сам по себе. А как только последний человек покидал то или иное помещение, свет сам по себе гас. Рон как-то описывал Соландеру и Рейту этот способ практического применения заклинания, характеризуя его как одно из проявлений закона сохранения энергии. Он всегда настоятельно советовал сыну вплотную заняться исследованиями в области магического сохранения энергии. Видимо, он считал данный раздел наиболее важным в магии.
Ну что же, подумал Рейт, неудивительно. Ведь Рон Артис — Магистр Энергетики.
Рейт огляделся по сторонам. Как же найти в этом громадном беспорядочном крысином гнезде то, что нужно?
Просмотреть книги? Документы? Почитать корреспонденцию, лежащую на письменном столе? Попробовать догадаться, для чего предназначены разбросанные повсюду инструменты?
Ну что же… обычно люди держат наиболее значительные и важные документы на письменных столах, верно? Если Рон Артис вообще следовал какой-либо форме организации своего труда — в чем Рейт, оглядывая комнату, сильно сомневался, — документы о текущих делах должны находиться где-то в верхних слоях этих бумажных нагромождений. А может быть, книги стоят в каком-то определенном порядке — тематическом или алфавитном.
Может быть, да. А может, и нет.
Как он способен находить что-то в такой неразберихе? — пробормотал Рейт.
— Магистр использует мою локационно-заклинательную функцию для быстрого нахождения необходимой ему информации. Просто спрашивая о данных, которые Магистр желает получить, он вызывает эту мою функцию, а я, в свою очередь, высвечиваю все нужные ему материалы.
Рейт бросился ничком на пол и распластался на нем. Сердце его застучало о ребра так, будто пыталось вырваться наружу, чтобы найти для себя более безопасное убежище.