Во тьме

– Может, я бы так и сделала, если бы ты оставил мне свой номер телефона.
Рука его застыла у нее на плече.
– Кроме того, тебя нет в телефонной книге, – добавила она.
– Значит, ты все же пыталась?
– Ну, я даже пообщалась с телефонисткой.
– Проклятие, – буркнул он. – Извини. Моего номера уже так давно нет в списке, что я об этом уже почти забыл... Эх, надо было мне...
– Ничего. Конечно, моральная поддержка мне бы не помешала, но ведь все обошлось. Я имею в виду, что МИР словно испарился, а со мной все в полном порядке. Никто не пострадал.
Оставив в покое ее плечо, Брейс вытащил из заднего кармана брюк потрепанный черный бумажник, открыл его и нашел одну из своих визитных карточек.
– Вот, возьми эту. Здесь не только мой рабочий, но и домашний телефон.
Джейн взяла протянутую карточку. Вид у нее был такой, словно ее долго топтали.
– Антикварная вещица? – поинтересовалась она.
– Почти угадала. Я заказал их в порыве энтузиазма, когда только устроился на работу. А потом студенты начали трезвонить ко мне домой круглые сутки. – Он протянул руку и постучал пальцем по тыльной стороне карточки. – Больше я их никому не даю.
– Большая честь для меня.
– Мне действительно жаль, что я не догадался отдать ее тебе вчера.
– Мне тоже. – Джейн опустила визитную карточку в карман рубашки и неожиданно для себя обнаружила, что лицо расплывается в дурацкой улыбке. – А что могло бы случиться? Боюсь, мы этого уже никогда не узнаем. – После этих слов она покраснела.
– Никогда не узнаем, – отозвался эхом голос Брейса. – И я начинаю сомневаться, узнаю ли я, что в конверте. Еще деньги?
– К сожалению, нет.
– А что? Или это секрет?
– Боюсь, тебе не очень понравится. Мне так точно. – Она тяжело вздохнула. Затем подняла конверт, открыла его и достала записку.
– "Джейн,– прочла она вслух, -наша Игра рассчитана на двоих. Третий лишний. Если у тебя есть желание продолжить ее, оставь Брейса. Я вынужден настоять. МИР".
Она передала записку Брейсу.
По мере того как он читал, глаза его, казалось, становились все темнее и темнее.
– Сюжет обостряется, – пробормотал он.
– Твое мнение?
– Меня определенно оттесняют в сторону.
– Это также означает, что прошлой ночью он за нами наблюдал, – сказала Джейн.
– По крайней мере некоторое время, – согласился Брейс. – И ему известно мое имя. Как он мог его узнать? Может, это студент? Или кто-то с факультета? Тогда было бы понятно. Посмотри, куда он тебя посылает: к статуе Безумного Коня, к мосту Милл-Крик-бридж. Все это либо на территории университетского городка, либо поблизости. И все эти литературные реминисценции.
– Твое имя он мог услышать из наших разговоров вчера ночью.
– Подслушать? – Брейс насупился. – Но большую часть времени никто не мог находиться достаточно близко к нам.
– Это мы никого не видели. Но кто-то мог бы... там, на площадке, было столько разного хлама. – Внезапно затылок у нее покрылся мурашками. – Я ведь чувствовала, что мы не одни. Готова поручиться, что он там был.
– Возможно, – согласился Брейс.
– И он хотел, чтобы я пришла туда одна.
– Этот момент мне очень не нравится.
– Мне тоже, – промолвила Джейн, почувствовав, что гусиной кожей покрылся не только затылок – мурашки побежали и по лбу, рукам, грудям и бедрам.
– По-моему, существует только одна причина, – добавил Брейс, – почему он хочет убрать меня с дороги.
– Да. – Джейн начала медленно растирать бедра через штанины джинсов. – Но все равно ничего не понятно. Если бы он хотел напасть на меня, то мог бы сделать это прошлой ночью, когда я была одна в душе. Чего проще.
– Тогда почему он хочет убрать меня с дороги? – недоумевал Брейс.
– Кто знает? А почему он вообще все это делает?
Брейс покачал головой.
– Может быть, – предложила Джейн, – нам следует воспринимать все это без задних мыслей. Возможно, это действительно какая-то Игра, а он считает себя чем-то вроде большого босса или еще кого и не хочет играть ни с кем, кроме меня.
– По всем признакам, самое время выходить из нее.
– Знаю. Это так. Но с другой стороны... – скривившись, она медленно пожала плечами. – Мне вроде бы и хочется продолжить.
– Но он проник к тебе в дом.
– Да, это так.
– Я уж не говорю о том, что он мог бы сделать.
– Понимаешь... Если его предыдущие действия в какой-то мере показательны, денежные призы будут постоянно увеличиваться.
– Но почему?
– Чтобы я продолжала участвовать в его Игре.
– Он что-то замышляет, – возразил Брейс. – И это наверняка что-то недоброе.
– Нам это неизвестно. Может, он таинственный добродетель. На манер того мерзкого типа в «Больших надеждах», появившегося неожиданно на кладбище и до смерти напугавшего бедняжку Пип?
– Мэгвич.
– Да, Мэгвич. Может, это нечто подобное.
– Тебя, похоже, не разубедишь, да?
– Да.
– Что ж, решение за тобой.
– Я хочу продолжить.
– Одна?
Она утвердительно кивнула.
– Ну, по крайней мере, я могу отвезти тебя туда. Об этом же ничего не сказано? Если ты не передумаешь играть по его правилам, я припаркую машину и подожду на мосту, пока ты спустишься вниз за деньгами. Так, по меньшей мере, я буду рядом, и, если что, ты сможешь позвать меня на помощь.
– Это было бы здорово, – нехотя произнесла она, – но я другого мнения. – Она вновь повела плечами. – Я много думала об этом. Брейс, он хочет, чтобы ты никак в этом не участвовал, и, если я позволю тебе подвезти меня туда и крутиться рядом, он может просто прекратить со мной Игру. И больше никаких конвертов, никаких денежных призов. А мне бы этого не хотелось. Я хочу доиграть до конца – во всяком случае, пока смогу.
– Какие у него могут быть возражения против того, что я тебя подвезу?
– Боюсь, что самые категорические.
Поморщившись, словно от боли, Брейс покачал головой.
– Все будет хорошо, – произнесла она. – Вот увидишь.
– Извини, – сказал он. – Это, наверное, не мое дело. Я имею в виду, что ты вольна поступать по своему усмотрению. Просто мне не хотелось бы, чтобы ты попала в беду или пострадала. У меня такое чувство, будто я обязан о тебе заботиться, но... безумие, да?
– Да, безумие.
– Мы ведь едва знакомы.
– Почти незнакомы.
– А ты и сама в состоянии отлично о себе позаботиться.
– Вполне, – прошептала Джейн, к этому времени повернувшись на диване к нему лицом и положив руки ему на талию. Она легонько прикоснулась губами к его губам и прошептала: – Подожди здесь, ладно? Я съезжу к мосту, а ты посидишь здесь, и, когда я вернусь, мы будем вместе. Хорошо?
– Если ты этого хочешь.
– Это займет какое-то время. Он может дать мне еще какое-нибудь задание. Понимаешь? Возможно, придется еще что-нибудь сделать.
– Все может быть.
– Но ты подождешь?
– Конечно.
Улыбнувшись, Джейн подошла к Брейсу и села ему на колени.
– Устрой себе небольшую вечеринку, чтобы как-то скрасить ожидание, – прошептала она.
– О, это будет что-то.
– Ешь, пей, смотри телевизор, читай.
– У меня в машине книга.
– Вука?
– Вука.
– Устанешь читать, вздремни. – Прислонившись к нему, Джейн обняла его за шею. – Только один запрет.
– Какой?
– Держись подальше от моста.
Она почувствовала, как он слегка напрягся.
– Обещай. Ты должен мне пообещать.
Брейс ответил не сразу.
– Ладно.
– Это означает не ехать за мной и не вести наблюдение ни в какой форме и ни под каким видом. Ты не принимаешь совершенно никакого участия в сегодняшней операции.
Брейс молчал, и Джейн чувствовала своим телом, как вздымается и опускается его грудь.
– Обещай.
Он тяжело вздохнул.
– А что, если он выкинет какой-нибудь фокус?
– Не выкинет.
– Тогда зачем тебе нож?
Джейн не удивило, что Брейс догадался о нем. Джейн и сама его чувствовала там, на дне кармана рубашки, сбоку, как раз под грудью. Его рукоятка, должно быть, больно уперлась ему в ребра.