Майло Тэлон

«Джефферсон Хенри, — сказал я про себя, — я начинаю интересоваться тобой».
 
Глава 5
На рассвете я шел к «Кухне Мэгги». Небо на востоке уже наливалось желтизной, но на западе несколько ленивых звезд все еще упрямо не желали закатываться за горизонт. Мои каблуки громко стучали по тротуару, и звук шагов далеко разносился по улице в предутренней тишине.
На станции в окнах дежурного горел огонек. Кроме того, светились окна в отеле и ресторане.
Главная улица города с обеих сторон выходила в прерию. Она выглядела унылой и пустынной, серые, побитые ветром и непогодой каркасные дома постепенно обретали очертания на фоне светлеющего неба.
Но почему именно здесь? Из всех возможных мест?
Когда я вошел, Герман наливал кофе.
— Садитесь, — пригласил он. — Я выпью кофе вместе с вами.
— Знаете вакеро по имени Пабло? — Я принес свою чашку к столику.
— Знаю. Хороший парень. Прекрасно владеет лассо и безупречно держится в седле. Может даже тяжелую лошадь привести к финишу.
— Мы с ним немного поболтали. Он пасет табун на холмах.
— Работает на «Перевернутом У». Ребята называют это клеймо «Игрек наоборот». Небольшое ранчо, сейчас переживает тяжелые времена из-за засухи. У них скот разбросан по всей округе, везде, где можно найти воду и траву.
— Мне он понравился.
— Мне тоже. Но он тертый калач. Он ездил вместе с одной мексиканской командой — охотился и воевал с апачами по ту сторону границы. Он пристал к ним, когда ему было пятнадцать, и в течение следующих семи лет не расставался. В него стреляли, его резали, царапали, кусали и жевали, но он все-таки до сих пор в седле.
Герман вернулся на кухню. Я допил кофе и потянулся за кофейником, когда дверь открылась. Вошел тот самый железнодорожник, которого я видел в первый день в городе, и направился к моему столику. Он положил на него письмо и сказал:
— Наш общий друг просил передать это вам. Не доверяет почте.
— Спасибо.
— Меня зовут Риббл. Если чем-нибудь могу помочь, дайте мне знать.
Он отошел к другому столику и сел. Минуту я глядел на письмо. Портис. Его рука. Если Портис не доверяет даже почте…
Я вскрыл конверт. Выпала багажная квитанция. А мой взгляд упал на первую строчку письма.
«Убери эту квитанцию в карман. Никто не должен ее видеть. Магоффинов убили. Никаких следов, никаких подозреваемых. Все очень неожиданно, все очень тихо. Они приехали что-то продать. Мы не знаем что, кому и за сколько. Очевидно, что Магоффины не ожидали никаких осложнений. Им подсунули бутылку вина. Оно оказалось отравленным. После их смерти вещи тщательно обыскали. Совершенно случайно я нашел Пьера и проверил, встречал ли их кто-нибудь по прибытии, тогда и услышал о невостребованном багаже. Невостребованном, по-моему, нарочно. Пьер разрешил пинкертонам осмотреть один чемодан. И не сказал о втором. Он надеялся на будущее, был уверен, что попал на какую-то золотую жилу, которая должна принести ему большие деньги. А он жаден.
Я не осматривал чемодан, а отослал его Пенни Логан. Она владелица небольшого отеля.
Поезжай туда. Сними на ночь комнату. Она сделает все остальное. Ради Бога, будь осторожен! Кем бы ни были те люди, они не шутят».
Подпись отсутствовала. Сам этот факт определял меру его страха. Очевидно, Портис не хотел, чтобы ниточка потянулась к нему. Хотя, на мой взгляд, трогать его не имело смысла. Меня наняли, чтобы найти девушку. Она должна стать наследницей всего, чем владел Джефферсон Хенри. Но почему убили Магоффинов и кто? Что за гости приезжали в персональный вагон посреди ночи? Кого преследовали в прерии?
В углу комнаты стояла пузатая печка. Я подошел к ней, чиркнул спичкой и сжег письмо с конвертом.
Вдруг мне захотелось отказаться от дела. В конце концов, я не детектив, а бродячий ковбой, берущийся за любую работу. Однако вся штука заключалась в том, что я уже не мог вернуть полученные деньги. И я не был уверен, что меня не убьют, если я даже прекращу расследование. Может, я уже знал слишком много или мои враги думали, что знаю слишком много.
Единственный выход находился в конце тоннеля. Мне ничего не оставалось, как отыскать туда дорогу.
Больше того, теперь меня беспокоила судьба девушки, которую я взялся найти, Нэнси Хенри. Все, что случилось, случилось из-за нее, и она сама могла быть в опасности. Я не переставал задавать себе вопрос: с какой стати Джефферсон так старался найти ее? Возможно, хотел защитить? Взгляд в прошлое Хенри мог оказаться полезным, если бы у меня имелось в запасе лишнее время.
Стремясь показать невидимому соглядатаю, что продолжаю работать над порученным мне делом, я сел и написал несколько писем людям с темным прошлым и без него, которые могли знать Магоффинов, Уэйда Холлетта, Джона Топпа и даже Джефферсона Хенри.
Незадолго перед тем, как пришел поезд, я отнес письма на станцию и отправил их с почтовым вагоном. Некоторые из них затем дилижансом доставят в места, находящиеся вдалеке от железной дороги.
Я не испытывал особых надежд на успех, но люди, к которым обратился, были в курсе того, что происходило, потому что среди преступников секретов почти нет, а осведомленность часто помогала сохранить жизнь.
Если за мной следят, решил я, надо поступать так, чтобы не вызывать подозрений. Значит, первым делом следует просмотреть багаж, который держала для меня Пенни Логан, и отправить его обратно, также не вызывая подозрений.
Зайдя в магазин, я слонялся по нему, пока ко мне не подошел хозяин.
— Ищете что-нибудь особое?
Убедившись, что в магазине нет ничего подобного, я заявил, что мне необходим большой чемодан, и руками показал, какого размера.
— Похоже, мне придется съездить в Сент-Луис, — объяснил я достаточно громко, чтобы меня услышали остальные покупатели, — а в чемодан я сложу вещи, чтобы оставить их на хранение, пока буду отсутствовать.
— Сожалею, мистер. У меня нет такого большого, — признался хозяин.
— Говорят, здесь есть еще большой магазин Ларкина. Может, там найду что-нибудь подходящее? — спросил я.
— Ларкин? Это не в городе — двадцать миль к западу. Да, у них очень большие запасы товаров. Думаю, там подберете то, что ищете.
— Заодно прокачусь на поезде, — улыбнулся я. — Вы катались?
— Нет, — насупился хозяин, — и не хочу. Они мчатся как полоумные. Один железнодорожник сообщил, что паровоз идет со скоростью сорок миль в час! Он, конечно, соврал, но даже и потише слишком быстро для меня.
— Что вы говорите! А мне нравится. Вот и прокачусь к Ларкину.
— Извините, что ничем не могу помочь вам. У Ларкина больше места, чем у меня, он может себе позволить хранить такие громоздкие вещи.
Когда я возвращался в ресторан, все было тихо, только в «3олотой шпоре» играло пианино. У Мэгги, за столиком возле окна, я увидел Джона Топпа. Более чем вероятно, он наблюдал за каждым моим шагом, чего я и добивался.
Подошла Молли Флетчер и взяла у меня заказ.
— Собираюсь прокатиться на поезде, — похвастался я. — Еду к Ларкину кое-что купить, новый чемодан, например, и еще кое-что. Вы когда-нибудь путешествовали поездом?
— Да.
— Я поеду туда и обратно. Вернусь к ужину. Что-то не верится. Слишком быстро!
По правде сказать, мне часто приходилось ездить на поездах и первым, и вторым, и третьим классом, но они не могли этого знать. Завладев вниманием публики, я опять начал подробно объяснять, почему мне необходим большой чемодан.
— В Сент-Луисе надо выглядеть прилично, — продолжал я развивать тему, — с мешком туда не попрешь, и одеться стоит получше.
Молли работала быстро и ловко. В своем полосатом льняном платье и белоснежном переднике выглядела она просто здорово.
— Как вы себя чувствуете в роли совладелицы ресторана? — спросил я.
Джон Топп ел, но при моем вопросе его рука замерла на полпути ко рту.
— Мне нравится. Кажется, я нашла свое место, а мистер Шафер относится ко мне почти как отец.