Шалако

Когда Фултон поднялся наверх, Крюгер опустился на тюфяк. Он хрипло дышал, брови блестели от пота.
Фон Хальштат остался стоять у двери, глядя на пустыню. Солнце клонилось к закату. Скоро ночь. Он смотрел, ничего не видя перед собой. Страх сковал его по рукам и ногам. Он, Фредерик фон Хальштат, испугался.
Барон знал, что немытый наемник убил бы его. Здесь ничего не значили его команды, в глазах этих людей у него не было ни авторитета должности, ни авторитета личности.
Он ненавидел их, ненавидел их дикую, безответственную свободу и независимость, сидевшую во всех этих людях. Он привык к покорности, признанию его власти, его положения. Независимость была в Шалако, Харрисе, Фултоне… во всех.
Прямая, фамильярная манера разговора Баффало Харриса всегда его коробила, но потребовался револьвер в руке Боски Фултона, чтобы фон Фальштат понял, как мало он здесь значит… Фредерик фон Хальштат, барон и генерал, может умереть так же, как простой крестьянин.
Медленно обернувшись, он взглянул на своего раненого помощника.
— Спасибо, Ханс, — сказал он.
Барон взял ружье, вышел наружу, занял свой пост и только здесь, снова вглядываясь в пустыню, понял, что впервые назвал Крюгера по имени.
И справедливо, потому что не вмешайся Крюгер, как бы он поступил? Обернулся бы? Или покорно подчинился?
Фредерик фон Хальштат уставился перед собой невидящим взглядом. Впервые в жизни он не знал ответа, впервые не был уверен в себе.
 
Глава 3
После ухода фон Хальштата несколько минут все молчали, затем Баффало Харрис допил кофе и пошел к двери. На пороге он замешкался, повернулся, будто хотел что-то сказать, но затем нырнул наружу и скрылся из виду.
Красивое лицо графа Анри не дрогнуло. Он взглянул на Ирину.
— Сожалею, что вы здесь, — произнес граф и тоже вышел.
Обдумав все, она приняла решение, понимая, что его следовало принять раньше. Подобрав юбки, она пошла к двери.
— Ирина! — Лора поймала ее за руку. — Не подходи к двери! Что ты задумала?
— Я иду к фургону, — спокойно ответила она, — за продовольствием и патронами.
— Тебя убьют!
— Вряд ли, женщины нужны им живыми.
В глазах Лоры отсутствовало выражение.
— Да, да, разумеется. Но только будь осторожна.
Глупость, конечно, но что еще она могла сказать? Ирина глубоко вздохнула и, шагнув за порог, уверенно направилась к ближайшему фургону.
Забравшись в фургон, она собрала продукты, аптечку с лекарствами и ящик патронов. Сложив все в рюкзак, закинула его за плечо и вернулась в конюшню.
Она повторила свой маршрут. Под брезентовым верхом фургона стояла духота, пахло нагретой тканью — запах, не похожий на другие, но и не отталкивающий.
Из своего сундука она достала 44-калиберный «дерринджер» с двумя стволами, один над другим. Она проверила его и спрятала под одежду. Положив в рюкзак еще один ящик с патронами и продукты, она возвратилась назад.
Только она спрятала припасы, как сверху спустился Боски Фултон, не взглянув на нее, вышел из конюшни и стал пробираться к дому.
Ирина вспомнила, что слышала тихий разговор и что один из возчиков в доме.
Фултон остановился в доме, и через несколько минут к двери подошел Рио Хокетт и сделал знак еще одному. Тот пополз, затем метнулся к двери и нырнул в нее, пуля разочарованно ударилась в дверной косяк.
Вместе с Лорой Ирина еще раз сходила к фургонам, и они принесли очередную порцию продовольствия и патронов. Не последовало ни единого выстрела.
В конюшню вбежал Баффало.
— Они уходят, — крикнул он. — Дым отзывает их. По-моему, самое время смываться.
— Как по-вашему, это не ловушка, чтобы нас выманить?
— Не думаю. Судя по пыли, индейцы ушли слишком далеко. Они на самом деле убрались.
К двери подбежал Рой Хардинг.
— Как ты думаешь, Баф, мы сможем добраться до Форт-Каммингса? Мне кажется, войска уже вышли.
Постепенно подтягивались остальные члены экспедиции.
— Пожалуйста, — попросила Эдна Даггет, — давайте уйдем отсюда.
В дверях встал Боски Фултон.
— Слишком поздно, ребята. Вы остаетесь, а мы отваливаем.
Как по команде все головы повернулись к нему. Боски Фултон возвышался в дверном проеме, за спиной у него стояли четверо мужчин с ружьями наперевес, готовые стрелять.
— Нам здесь больше не нравится, мы уходим, — сказал Фултон. — Рио, отбери у них оружие и вытряси все деньги и драгоценности.
— Если уходить, — холодно возразил граф Анри, — то вам следует понять, что вы не одни. Мы только что говорили об этом. Предлагаю запрячь лошадей и приготовиться к отъезду.
— Мы уезжаем, а вы остаетесь здесь, — повторил Фултон.
Фон Хальштат, держа ружье за ствол, стоял среди женщин, поэтому не мог применить оружие, не подвергая опасности женщин. А он знал, как быстро может перейти Фултон от слов к делу.
— Если вы появитесь с нашими вещами, — предупредил Даггет, — возникнут вопросы. Поймите, многие вещи и оружие легко узнать и проследить, откуда они у вас взялись.
Фултон усмехнулся.
— Не в Мексике. И не в пограничных городах. А когда с вами разберутся апачи, ни у кого не возникнет ни единого вопроса.
Он взглянул на Хардинга.
— Ты спутал компанию, Рой. Ты наш.
— Мне нравится там, где я есть, — прямо сказал Хардинг. — Никогда не водил дружбы с ворами и не хочу, чтобы меня вздернули.
Фултон пожал плечами.
— Как угодно. Скоро — как только апачи увидят, что это за дым, — они вернутся. И приберут все, что мы оставим.
Их разоружили, опустошили патронники и вернули пустое оружие.
— Будет странно, если вас найдут безоружными. Апачи чего доброго разговорятся, и нам придется отвечать перед армией, если поймают. Поэтому оставьте себе эти игрушки.
Ирина подумала о «дерринджере». Если достать его… но тогда начнется перестрелка, и ее друзей убьют или ранят.
Хокетт забрал кольца и ценные вещи. Похолодев от гнева, Ирина бессильно смотрела на этот разбой, зная, что мужчины так же беспомощны, как и она.
Самых сильных лошадей запрягли в фургон, в который погрузили все, что можно сбыть за границей, продукты и патроны. Верховые лошади не привыкли ходить в упряжке, но для людей, справлявшихся с дикими мустангами, это не составило проблемы. Когда вывели ее кобыл, Ирина на мгновение испытала злорадство. Ни на одной из них никогда не сидел мужчина, и она знала, что кобылы при первой возможности избавятся от всадников и убегут.
— Оставь чалого, — сказал Фултон, — он загнан.
— Они пошлют на нем за помощью, — возразил Хокетт.
— Рио, ты же знаешь, лошадь никуда не годится. Куда скакать за помощью? Ближайшее место в семидесяти — восьмидесяти милях, может, и вдвое больше, и повсюду апачи.
Внезапно взгляд Фултона остановился на Ирине.
— Ты и Дэвис пойдете с нами.
— Не думаю.
Странным, змеиным движением Фултон повернул голову.
Говорил граф Анри, он спокойно встретил взгляд Фултона. Глядя на француза, только дурак мог усомниться в том, что тот готов к бою.
Рой Хардинг отошел в сторону и стал так, что сразу обнаружил свое намерение. Фон Хальштат собрал все силы и сосредоточия свое внимание на Фултоне.
— Уходите с тем, что взяли, — холодно сказал Анри, — иначе придется убить всех нас, а сделать это, не оставляя следов, вам не удастся. Подозреваю, что известный вам полковник Форсайт удивится, почему в нас стреляли в упор и куда исчезли фургоны. Кроме того, — добавил он, — апачи еще достаточно близко, чтобы заинтересоваться, почему здесь стреляют без них. Не ровен час вернутся и проверят, в чем тут дело.
— Да ну их, Боски, — сказал Хокетт, — в Мексике полно баб.
Фултон резко повернулся.
— Ладно, поехали!
Мошенники скрылись в облаке пыли, с ними остались только Рой Хардинг, Баффало Харрис и Мако — повар, привезенный из Европы.
Ирина достала из-под груды одеял патроны и раздала. Солнце садилось.
— Обороняться здесь больше невозможно, — сказал фон Хальштат. — Нас слишком мало.