Бомба для банкира
— Разумно, — сказал Захаров, — что ты хочешь?
— Заниматься одним Сазаном.
Генерал кивнул, а потом вдруг спросил:
— А что ты делал в «Янтаре»?
— В «Янтаре» я набил Сазану морду.
Но Захаров никак не отреагировал на это сообщение, порочащее честь российского милиционера, а только спросил:
— Сына моего там видел?
Тихомиров вдруг густо покраснел.
— Значит, видел, — сказал Захаров. — Везет тебе, Тихомиров. У тебя — Сазан, а у меня — сын.
Спускаясь по лестнице в свой кабинет, Тихомиров услышал полный ужаса вопль: кричала женщина, ожидающая в приемной, а причиной тому была прометнувшаяся мимо мышь.
Покинув банк, Валерий некоторое время сидел в машине и кому-то что-то втолковывал по телефону. Потом развернулся и медленно поехал прочь. По ветровому стеклу и нерастаявшей еще мостовой лупил ранний весенний дождь, словно на небесах прорвало трубу. У выезда на Садовое Сазан притормозил, свернул к тротуару, и опять стал разговаривать по телефону. Потом он бросил телефон на соседнее сиденье, заложил руки за голову и стал глядеть в зеркальце заднего вида.
В зеркальце было видно, как по тротуару идет девушка. Девушка была тоненькая и с голубыми глазами, она шла на каблучках под проливным дождем и плакала на ходу.
Валерий подождал, пока она прошла мимо, а потом запер машину и пошел вслед за ней. Девушка спустилась в метро и сделала пересадку на Белорусской. Валерий тоже сделал пересадку. Девушка вышла на Соколе, прошла минут пять, и вошла в стеклянную дверь с надписью «Библиотека». Валерий подумал, что она библиотекарша, но, открыв дверь, обнаружил, что девушка устраивается за стеклянной загородочкой с надписью: «Ксерокопирование, Изготовление визитных карточек. Закатка документов».
Валерий толкнул дверь и вошел. В библиотеке никого не было, за стеклянной стенкой редкие посетители глазели на лоток с книгами в пестрых обложках.
— Можно заказать визитки? — спросил Валерий.
— Нет, — сказала девушка, — у нас временно испортилось оборудование. Мы сейчас только закатываем права и документы.
Валерий вынул из кармана сто долларов и сказал:
— Закатайте.
— Это что, — засмеялась девушка, — ваши права?
Валерий подмигнул и сказал:
— Разве это права? Права нынче — девятимиллиметровые.
Девушка улыбнулась.
— Вы сегодня свободны? — спросил Валерий, — я приглашаю вас на ужин.
Девушка озадачилась и неуверенно сказала:
— Вы нахал.
— Вы такая грустная, — сказал Валерий. — Просто мне хотелось как-то позабавить вас. Правда. Вы во сколько кончаете работу?
— В шесть.
— Прекрасно. Я здесь буду без пяти шесть.
Выйдя из библиотеки, Валерий поймал такси и поехал обратно к «Межинвесту».
По возвращении от начальства Сергей сдал эксперту, на всякий случай, две банки купленного в киоске пива. Эксперт обещал ему попытаться установить, принадлежит ли банка, купленная в киоске, и банка, в которую была заложена взрывчатка, к одной партии. Правда, это времени на это должно было уйти порядочно.
Вернувшись к себе в кабинет, Тихомиров принялся за черный портфель, который так неосмотрительно отдал ему молодой Митя, заведовавший электроникой. В портфеле лежали, собственно, не фотографии, а аккуратно распечатанные компьютером цветные картинки с лицами посетителей. Каждая картинка, форматом 9 на 20, имела сзади хитроумную пометку из цифр и букв.
После взрыва на Пятницкой Дмитриев перефотографировал дюжину людей Сазана. Теперь лейтенант аккуратно выстроил стопку из банковских листов — справа, а стопку фотографий, сделанных Дмитриевым, — слева. Сначала он пересмотрел карточки Дмитриева, а потом принялся за банковские. Штук шесть из людей Сазана красовались на банковских фотографиях. На обороте всех шести карточек код кончался буквами «EN», из чего Сергей вывел, что и остальные фотографии под буквой «EN» относятся к людям Сазана. Таких картинок набралось еще четыре.
Сергей переложил листы в папку и отправился с ней в подвал, туда, где недавно поставили цветной ксерокс, подаренный дружественными полисменами штата Миннесота. Сергей отдал папку человеку, приставленному к ксероксу. Ксерокс зачавкал, загудел и озарился изнутри: на поддон стали вылетать первые копии.
Вскоре в подвал спустился Чизаев.
— Пустое дело, — сказал Чизаев, увидев, что печатает ксерокс. — Случайных свидетелей у Сазана не бывает. Если ты его поймаешь — то только с согласия его клиентов.
Сергей вынул листы из поддона. Чизаев протянул копировальщику месячный проездной на апрель и попросил отксерить две штуки.
— Зачем тебе, — поинтересовался Сергей, — ведь бесплатно дают?
— А для жены, — пояснил Чизаев.
Когда Сергей поднялся в свой кабинет, на его столе лежала записка от эксперта, относительно сходства между купленной им банкой пива Heineken и банкой, послужившей упаковкой для бомбы. Сергей удивился таким быстрым результатам экспертизы, но записка извещала, что купленная им банка вообще не есть Heineken, и не совсем суть пиво. Банка была произведена на заводе в Воронеже, якобы по лицензии, и состав ее жести не имел никакого отношения к фрагментам взорвавшейся оболочки.
Не то чтоб Сергей на что-то надеялся, но записка никак его настроения не улучшила.
Было уже около четырех пополудни, когда на столе Сергея зазвонил телефон.
— Сергей Александрович? Это Дмитриев. Я тут в Черносвитском переулке пью чай у одной милой старушки. Я думаю, вам любопытно будет послушать. Дом тринадать, блок пять, квартира 7. Захватите с собой мои фотографии.
Сергей сунул отксеренные листы в папку и поехал в Черносвитский.
Старушка походила на тряпичный сверток, с верхушки которого глядели в мир грустные и цепкие глаза цвета растворимого кофе. Рядом прыгала собака с короткими ножками и розовым брюхом.
— Итак, Лидия Михайловна, — сказал Дмитриев, — в пять утра вы стояли у двери подъезда.
— Да, — сказала Лидия Михайловна, — я, знаете ли, привыкла выгуливать собаку рано. Мой Боречка очень возбудимый мальчик, и если выгуливать его поздно, то в сквере будут другие собаки, и он непременно поссорится. К тому же это такие, знаете ли, большие собаки. Сейчас развелось множество хозяев, которые держат собак, чтобы защищаться от преступников, и все это очень злые собаки. Мой Боречка ужасно нервничает. А потом, сейчас множество бегунов. Очень рано они не бегают, наверное, они боятся всех этих бандитов. Я бы тоже боялась ходить по улицам в пять утра, если бы не Боречка.