За гранью времен

Я общался с сознанием Юанг-Ли, философа, который будет жить около 5000 года н. э. в жестокой империи Цан-Чан; с одним из полководцев большеголовых темнокожих людей, владевших югом Африки за пятьдесят тысячелетий до Христа; с Бартоломео Корци, флорентийским монахом из 12-го столетия; с королем Ломара, правившим своей жуткой полярной страной за сто тысяч лет до сокрушительного нашествия с Запада низкорослых желтых Инутов. Я беседовал с сознанием Нуг-Зота, колдуна, возглавлявшего черных завоевателей в 16-ом тысячелетии н. э., с римлянином по имени Тит Цемпроний Блэз, квестором времен Суллы; с Хефнесом, египтянином из эпохи 14-й Династии, поведавшим мне страшную тайну Нарлатхотепа; со жрецом периода расцвета Атлантического царства; с Джеймсом Вудвиллом, джентльменом из Суффолка, свидетелем бурной Кромвелевской эпохи; с придворным астрономом до-инкского Перу; с австралийским физиком Нэвелом Кингстон-Брауном, который умрет в 2518 году; с великим магом страны Ыхе, бесследно исчезнувшей в Тихом океане; с Теодотидом, греко-бактрийским чиновником из 3-го века до н. э.; с пожилым французом Пьером-Луи Монтенью, современником Людовика XIII; с Кром-Йа, киммерийским вождем, жившим за пятнадцать тысяч лет до н.э. — и еще со многими другими, кого я не берусь уже перечислять. Каждое утро я просыпался в холодном поту и не раз после того пробовал, опираясь на данные современной науки, решить этот вопрос радикально — либо полностью опровергнуть, либо подтвердить реальную значимость своих снов, но тогда все наши традиционные понятия о ходе история предстали бы в совершенно ином, слишком уж фантастическом свете.
Я не мог не содрогнуться при одной только мысли о тайнах, скрывавшихся в нашем прошлом, и об опасностях, подстерегающих нас в будущем. Многое из того, что я узнал от существ, чьи расы придут на смену человечеству, я до сих пор не решаюсь опубликовать.
После исчезновения людей господство на планете перейдет к могущественной цивилизации насекомообразных, в тела которых и переселятся лучшие умы Великой Расы, когда их старший мир окажется на пороге ужасающей катастрофы. Позднее, когда жизненный цикл Земли будет на исходе, они вновь переместятся во времени и пространстве, захватив похожие на луковицы тела растительных существ на Меркурии. Но и после их ухода на Земле еще будут существовать разумные расы — отчаянно цепляясь за остывающую планету и проникая все глубже в земные недра, они продержатся вплоть до ее неизбежного окончательного разрушения...
Между тем в снах я все еще продолжал писать труд о своем времени -отчасти по собственной воле, а отчасти подгоняемый обещаниями расширить доступ к архивам и предоставить свободу передвижения по населенным районам планеты. Главное хранилище знаний, по заказу которого я выполнял эту работу, находилось глубоко под землей в самом центре города. Это грандиозное сооружение намного превосходило по прочности своих конструкций все иные созданные Великой Расой и было рассчитано на то, чтобы пережить любые природные катаклизмы,
Все, что было записано на больших листах плотного и очень крепкого материала, сделанного на основе волокон целлюлозы, переплеталось в книги, которые хранились каждая в отдельном ящике или контейнере из сравнительно легкого нержавеющего металла; на крышке его в обрамлении сложных геометрических узоров помещалось название книги, написанное на языке Великой Расы.
Контейнеры располагались в строгом порядке в особых прямоугольной формы камерах, изготовленных из того же металла, и запирались хитроумной системой поворотов шарообразной дверной ручки. Моей рукописи было выделено свое место среди позвоночных — эта секция предназначалась для человеческой расы, а также для мохнатых гиперборейцев и разумных рептилий, непосредственно предварявших нас в роли хозяев планеты.
Ни разу ни один из снов не дал мне полной картины прожитого от начала и до конца дня. Видения появлялись разорванными фрагментами вне всякой хронологической последовательности. Например, я имел очень смутное представление об условиях своей жизни в мире снов, хотя я как будто припоминал большую каменную комнату, которая считалась моей собственной. Постепенно все ограничения, наложенные на меня как на пленника, исчезали; в некоторых снах я совершал поездки по дорогам, проложенным сквозь густые джунгли, осматривал странные города и даже пытался обследовать развалины громадных темных сооружений, перед которыми Великая Раса испытывала какой-то необъяснимый страх. Были также длительные плавания на больших многопалубных кораблях, обладавших удивительной быстроходностью, и полеты над дикими необитаемыми районами в закрытых воздушных аппаратах, поднимаемых и движимых силой электромагнитного отталкивания.
На отдаленных берегах широкого теплого океана также находились города Великой Расы, а на одном из континентов я увидел примитивное поселение черноголовых крылатых созданий, которым суждено было владеть планетой после того, как Великая Раса перенесет свои сознания в будущее, спасаясь от какой-то неотвратимой катастрофы. Равнинный характер местности и обилие пышной растительности были преобладающими элементами любого здешнего пейзажа. Холмы, низкие и весьма редкие, обычно выказывали признаки вулканической активности.
Об увиденном мною животном мире я мог бы написать целые тома. Вся фауна пребывала в своем естественном состоянии, поскольку техническая цивилизация Великой Расы давно уже отказалась от домашних животных, а пища ее была либо растительного, либо синтетического происхождения. Неуклюжие массивные чудовища тяжело передвигались по заболоченным джунглям, летали в насыщенном воздухе или плавали в морях и озерах; среди них я узнавал прототипы многих более поздних видов — динозавров, птеродактилей, ихтиозавров, лабиринтодонтов [7], плезиозавров и прочих, известных мне по учебникам палеонтологии. Птиц или млекопитающих я не встречал ни разу.
Поверхность земли и болота кишели змеями, ящерицами и крокодилами, в густых зарослях тучами роились насекомые. Далеко в стороне от морского побережья неизвестные, так и не увиденные мною твари выбрасывали огромные пенистые фонтаны в набухшее низкими тучами небо. Однажды мне довелось опуститься в океанские глубины в гигантской подводной лодке, и я при свете прожекторов наблюдал морских обитателей ужасающих размеров и облика. Я видел также развалины давно затонувших городов и множество представителей самых разных форм подводной жизни — криноидей [8], брахиоподов [9], кораллов и рыбообразных.
Что касается физиологии, психологии, быта, нравов и подробностей исторического развития Великой Расы, то здесь мои сны были крайне скупы на информацию, и многие из упоминающихся ниже фактов были почерпнуты мною скорее из старых легенд и описаний других случаев амнезии, чем из моих собственных сновидений.
Дело в том, что мои исследования со временем нагнали, а по многим направлениям и опередили сновидения, так что нередко какой-нибудь из фрагментов сна еще до своего появления был мне знаком по изучаемым материалам. Это окончательно утвердило меня в мысли, что псевдовоспоминания обязаны своим происхождением как моим нынешним занятиям, так и аналогичному поиску, проведенному много раньше моей второй личностью.
Время действия моих снов отстояло от современной эпохи примерно на 150 000 000 лет, когда палеозойская эра начала сменяться мезозоем. Существа, чьи тела были наделены разумом Великой Расой, не оставили после себя никакой -по крайней мере, никакой известной науке — ветви земной эволюции. Это был обособленный от всех прочих, весьма однородный по своему составу органический тип, совмещавший элементы растительного и животного миров. Уникальная структура их клеток практически исключала какие-либо проявления усталости и полностью устраняла потребность в сне. Пища, усваиваемая ими через красные раструбы на конце одного из четырех больших отростков, всегда была в полужидком виде и по многим параметрам резко отличалась от пищи других известных нам живых организмов. Из числа имевшихся у них чувств нам были известны лишь два — зрение и слух, органами последнего были напоминавшие цветочные бутоны выступы на их головах. Кроме того, они обладали многими другими, не доступными для нашего восприятия чувствами — даже находясь в их теле, плененное сознание не могло толком разобраться с этими ощущениями. Расположение их глаз значительно увеличивало круг обзора по сравнению с человеком. Кровь их напоминала по виду густой темно-зеленый гной.