Зубы тигра
Префект зашагал по комнате взад и вперед.
— Странно… — прошептал он. — Хотелось бы разрешить эту загадку… Белый лист бумаги, следы зубов — что все это значит? — Но рассчитывая через несколько минут услышать разгадку от Веро, он обратился к секретарю:
— Однако мы не можем дольше заставлять этих господ ждать. Пусть войдут. Как только явится Веро, сообщите мне.
Минуты через две курьер ввел нотариуса Лемертюма, толстенького, с баками и в очках веселенького человечка; секретаря посольства Арчибальда Брайта и перуанского атташе Кассероса. Обменявшись с ними несколькими словами, Демальон поспешил навстречу полковнику графу д'Астриньяку, герою, раньше времени вынужденному выйти в отставку из-за полученных ран.
Снова раскрылась дверь.
— Дон Луис Перенна, не правда ли? — спросил префект, протягивая руку человеку среднего роста, худощавому, с военным орденом на груди и ленточкой Почетного легиона в петлице. По манерам и живости движений ему можно было дать не больше сорока, но морщинки в уголках глаз и складки на лбу заставляли накинуть еще несколько лет.
— Да, господин префект, — поклонился он.
— Как! Это вы, Перенна? Вы живы? Но когда я уезжал из Марокко, все считали вас погибшим…
— Я был в плену… а пленники убегают, доказательство налицо.
Префект несколько мгновений с симпатией всматривался в энергичное, улыбающееся, загорелое лицо с выражением открытым и решительным.
Затем, предложив присутствующим разместиться вокруг стола, обратился к ним со следующими словами:
— Мое приглашение не заключало в себе никаких объяснений и могло показаться вам чересчур кратким и туманным. Вы вскоре убедитесь, что дело чрезвычайно просто. Заключается оно в следующем: за несколько лет до 1870 года в Сент-Этьене жили три сестры. Двадцати двух, двадцати и восемнадцати лет — Эрмелина, Элисабет и Арманда Гуссель вместе с кузеном их Виктором, еще моложе. Старшая, Эрмелина, первая покинула Сент-Этьен, вышла замуж за англичанина Морнингтона и имела от него сына Космо. Молодые супруги бедствовали. Эрмелина даже обращалась за помощью к сестрам, но, не получая от них ответа, перестала писать. В 1875 году муж и жена переселились в Америку и уже спустя пять лет разбогатели. После смерти в 1883 году мистера Морнингтона жена одна распоряжалась завещанным ей состоянием в 400 миллионов, которое она оставила своему сыну Космо, когда умерла в 1905 году.
Заметив, что полковник и дон Луис переглянулись, префект обратился к ним:
— Вы знали Космо Морнингтона, не так ли?
— Совершенно верно, — ответил д'Астриньяк, — он жил в Марокко, когда Перенна и я сражались там.
— Он вообще путешествовал, — продолжал господин Демальон. — И вместе с тем изучал медицину, лечил и иногда с полным знанием дела, говорят, и, конечно, бесплатно. В прошлом году по заключении перемирия он поселился в Париже… и умер четыре недели тому назад из-за самой нелепой случайности: болел затянувшейся инфлюэнцей и по предписанию врача делал себе впрыскивание глицерофосфата. Однажды он не принял необходимых мер предосторожности, произошло загрязнение, и процесс заражения крови развился с невероятной быстротой — спустя несколько часов мистера Морнингтона не стало. На следующий день нотариус Лемертюм явился ко мне и вручил — почему, это будет видно из дальнейшего — завещание Космо Морнингтона.
— Разрешите пояснить, что впервые я увидел своего клиента в тот день, когда он пригласил меня для составления завещания, — это было при начале его болезни, и тогда же он сообщил мне, что уже предпринял кое-какие шаги для поисков родственников своей матери и намерен продолжать розыски по выздоровлении.
— Вот завещание, — продолжал префект, разворачивая два листа бумаги:
«Я, нижеподписавшийся, Космо Морнингтон, законный сын Губерта Морнингтона и Эрмелины Гуссель, гражданин Соединенных Штатов, завещаю: половину моего состояния моей приемной Родине на дело благотворительности по плану, который нотариус Лемертюм сообщит посланнику Соединенных Штатов.
Остальные двести миллионов я в память своей горячо любимой матери завещаю ее любимой сестре Элисабет Гуссель или ее прямым наследникам, в случае, если таковых не окажется, Арманде Гуссель — или ее прямым наследникам и, наконец, их кузену, Виктору и его прямым наследникам.
В случае, если смерть моя последует раньше, чем мне удастся разыскать оставшихся в живых членов семьи Гуссель, я прошу моего друга Луиса Перенна продолжить поиски и назначаю его душеприказчиком по этой части завещания. В благодарность за это, а также за те два случая, когда он спас мне жизнь, прошу принять один миллион.
В случае же, если спустя три месяца после моей смерти, усилия Луиса Перенна и нотариуса Лемертюма разыскать членов семьи Гуссель не приведут ни к чему, все двести миллионов переходят моему другу дону Луису Перенна. Зная его, я не сомневаюсь, что он употребит их на благие дела».
Префект остановился и поднял глаза на дона Луиса. Тот сидел молча, только на ресницах блестели слезы.
— Поздравляю, — обратился к нему д'Астриньяк.
— Не забывайте, полковник, что я наследую условно. Я клянусь приложить все усилия, чтобы найти членов семьи Гуссель.
— Но от условного наследования вы не отказываетесь?
— Нет, господин префект.
— Имеется пункт, по которому, в случае вашего отказа, деньги должны перейти в университет для студентов и артистов-американцев, причем организация такового поручается господину посланнику Соединенных Штатов и префекту полиции. К этому завещанию, — продолжал Демальон, — имеется дополнение, присланное Морнингтоном нотариусу Лемертюму несколько позже.
«Прошу нотариуса Лемертюма вскрыть мое завещание на другой день после моей смерти в присутствии префекта полиции, каковой согласится месяц не оглашать его содержания и ровно через месяц пригласить к себе полномочного представителя посольства Соединенных Штатов, нотариуса Лемертюма и дона Луиса Перенна и, по прочтении завещания, вручить моему другу и душеприказчику дону Луису Перенна чек на один миллион. Личность дона Луиса удостоверяет — таково мое желание — его начальник по службе в Марокко полковник д'Астриньяк, к сожалению, вынужденный преждевременно выйти в отставку, и кто-нибудь из членов миссии Перу, ибо дон Луис Перенна, хотя и испанец по происхождению, родился в Перу.
Наследники Гуссель должны быть поставлены в известность о содержании завещания лишь два дня спустя в конторе господина Лемертюма.
Наконец, последнее условие — господин префект благоволит пригласить также лиц в заранее определенный день, в промежутке между шестнадцатым и восемнадцатым днем после первого собрания, и в этот день должно быть окончательно установлено — кто же является наследником, причем необходимое для этого условие — его личное присутствие. С этого дня, если никого из семьи Гуссель и наследников кузена их Виктора не окажется в живых, наследство бесповоротно переходит к дону Луису Перенна».
— Таково завещание Космо Морнингтона, — закончил префект, — и вот почему вы приглашены сюда. Вскоре должен явиться и агент, которому я поручил заняться поисками членов семьи Гуссель. Пока же выполним оговоренные в завещании формальности. Я ознакомился с бумагами дона Луиса Перенна — они в полном порядке — и просил главу миссии в Перу собрать для нас возможно более точные сведения.
— Последнее было возложено на меня, господин префект, — сказал атташе Кассерос. — Задача оказалась нетрудной. Дон Луис Перенна происходит из старинной испанской семьи, эмигрировавшей лет тридцать назад, но сохранившей свои земли в Европе. Я встречал в Америке покойного отца дона Луиса, всегда отзывавшегося о сыне с большой любовью.
Префект повернулся к полковнику д'Астриньяку.
— А вы, полковник, удостоверяете личность легионера Перенна, сражавшегося под вашим начальством в Марокко?
— Удостоверяю без малейшего колебания. Ошибки быть не может.
Префект улыбнулся.
— Легионер Перенна, которого товарищи, пораженные его подвигами, прозвали Арсеном Люпеном? Старшие — просто героем, легионера Перенна, о котором говорили, что он храбр, как д'Артаньян, силен, как Портос… и таинственнен, как Монте-Кристо, — закончил смеясь префект. — Все это значится в полученном мною сообщении из 4-го полка Иностранного легиона. Там сказано также, что в течение двух лет легионер Перенна получил медаль за храбрость и орден Почетного легиона за исключительные заслуги. И…